Беседы о Третьем Элементе - Яков Романович Равиц
Реальность, Бытие, Единое
Мы побывали уже в двух реальностях, на Светлой и на Темной сторонах. Наверное, пришло время, наконец, попробовать разобраться в том, что такое реальность. Думаю, у типичной реальности есть три главных признака: во-первых, она обеспечивает бытие вещей и феноменов, во-вторых, навязывает феноменам ограничения и законы, в-третьих, в ней проявляются различия.
Философия реальности очень стара, она открывается при помощи инструмента под названием мистика и возникла в древнейших цивилизациях Египта и Вавилона, но в силу закрытости социальных систем не получила там развития. Эллины, проникнув в замкнутые миры древних цивилизаций, вынесли скрытые знания на свободное обсуждение. Помимо детского восторга перед волшебством древних мифов о причинах и устройстве Мира, греки моментально оценили также и практическое значение знаний математики, геометрии и астрономии.
Получив от древних цивилизаций алфавит, математику и учение о четырех первоэлементах природы (Огне, Воздухе, Воде и Земле), греки с энтузиазмом начали их примерять, перебирать, обсуждать и переделывать. Так на берегах Малой Азии родились школы философов, искавших ответ на вопрос: «Из чего сделан наш Мир?», которых Аристотель назовет физиками, а также пифагорейцы, считавшие, что в основе Мира лежат числа.
Первым, кто, в принципе, ввел в философию понятие бытия, был Парменид, поставивший в основу всего некое таинство, открывающееся нам через смысл слова «есть». В своих туманных размышлениях о едином, лежащем в основе Мира, Парменид рассматривал бытие, как исходную точку сущего, за которой скрывается недоступная восприятию философская сингулярность, так сказать, «Аз есмь».
Вопрос философии Единого был поднят легендарным бродячим поэтом и бардом Ксенофаном и стал результатом попытки примерить идею вездесущего и беспредельного Бога на греческий мир. Она, в таком виде и в то время, могла прийти, вероятно, только из Иудеи. «Единый бог, величайший между богами и людьми, не подобный смертным ни внешним видом, ни мыслью, всегда пребывает в одном и том же месте, никуда не двигаясь; переходить с места на место ему не подобает… Но без усилия, силой ума он все потрясает. Всем существом он видит, мыслит и слышит» (Ксенофан).
Ксенофан родился в Малой Азии, бежал оттуда из-за персидского нашествия около 545 года до н. э. Под конец жизни он осел в Южной Италии в городе Элее и своими философскими произведениями повлиял на возникновение Элейской школы философов (Парменид, Зенон и Мелисс).
Идея единобожия была чужда эллинам, они не были способны понять, что новый Бог идет не как добавка к существующим богам, а вместо них, и первое, что этот единый Бог должен сделать, — это уничтожить весь их пантеон. Поэтому за критику богов некоторые причисляли его к атеистам, каковым Ксенофан определенно не был. Лишившись сакральности, единобожие, превратилось в теорию единого и вынуждено было, на равных, выдержать бой смножественным. Возможно, несовместимость единобожия и разнообразия привела к тому, что учение элеатов также оказалось крайне противоречивым, но в античной битве философов родилось понятие бытия.
Понятие бытия отобразило компромисс единства и разнообразия, сводящийся к тому, что нечто несомненно существует и вопрос состоит только в том, как это называть. Кто-то назовет это материей, кто то духом, кто-то Вселенной, я не думаю, что нам стоит вообще встрявать в их спор, ведь мы уже поняли на нашем прошлом чаепитии, что аргументация сторон не полна. Нам важно только, чтобы в этом бытии было место также и для различий и чтобы никто не приставал, когда мы захотим вызывать кого-то из демонов.
В нашем философском исследовании теория единого проблематична, потому что мы изначально утверждаем, что в мире существуют различия и приняв ее, нам придется ответить на вопрос — «если Мир един, то почему в нем так много разнообразия?». Очень похожая проблема стоит перед современной космологией, пытающейся совместить предположение о том, что мир произошел из точки, по научному сингулярности, с пестрой картиной облаков космической пыли и галактик в обозримой Вселенной. Как-то странно получается, если то, что породило разнообразие само не состоит из частей. К примеру движущаяся точка порождает прямую, потому что сочетается с пространством, в котором в свою очередь есть множество мест.
Парменид, основатель Элейской школы, определил концепцию бытия, как всего, что можно помыслить, «ибо можно лишь то говорить и мыслить, что есть» (Парменид, «О Природе»). Но, исключив, из мыслимого небытие, ибо «то, чего нет, невозможно ни помыслить, ни понять, ни изъяснить», Парменид исключил существование возможного, а также изуродовал понятие субъективной, духовной реальности, оставив за ней роль обычного зеркала. Второе противоречие заключалось в том, что философия неподвижного Единого, взятая буквально, привела элеатов к отрицанию возможности движения.
В целом, философию бытия Парменида часто сводят к широко известному высказыванию: «Бытие есть, а небытия нет», означающее, что у реальности есть только одна причина. Эта причина первичней самой реальности и определяет возможность существовать. Возникнув у Парменида, понятие бытия начало дробиться и эволюционировать в силу своей многогранности.
Что характерно для всех досократиков, включая Парменида, это то, что они не делили бытие на материальное и духовное. Фалес, считавший воду первоэлементом всего сущего, производил из нее как материю, так и дух. Демокрит, учивший, что все происходит из атомов и пустоты, считал, что души состоят из особых, легких сферических атомов, проникающих в тело при дыхании.
Идея двух реальностей, материальной и духовной, у греков появилось, начиная с Сократа, о философии которого мы знаем, благодаря его ученику, Платону, создавшему свою собственную школу — «Академию». Аристотель же, наконец, различил бытие в действительности и бытие в возможности.
Свои представления о двух реальностях Платон дал в образе «пещеры» в работе под названием «Государство». В «пещере» нашей физической реальности на самом деле существует лишь каменистая шероховатая стена, на которой смутно отражаются тени настоящих вещей. Сами же истинные вещи (формы) находятся в ином пространстве — идей.
«С малых лет у
