Беседы о Третьем Элементе - Яков Романович Равиц
— Да, ты прав, Мухамал. Кубики действительно поменяли цвета, зеленый стал синим, а синий зеленым. Но, так как я пришел со Светлой стороны, я, наверное, знаю секрет чуда, которое ты мне сейчас показал. Видишь ли, по пространству Светлой стороны натянуты особые нити, мы зовем их аксонами. Дело в том, что каждая такая нить привязана к источнику какого-нибудь цвета, и цвет этот поменяться не может. На Светлой стороне, ячейки в сундуках, которые ты везешь на верблюдах, и есть эти нити. И, когда мы перекладываем кубик из ячейки в ячейку, он должен принять цвет нити.
— Ты говоришь странные вещи, Инженер. Я слышал про нити судьбы, но мне трудно понять, как ячейки могут быть нитями. У меня много свободного времени в поездках, и я обычно думаю о природе цветов. Но чем больше я размышляю над ними, тем труднее мне понять, что они такое. Я смотрю на кубик и вижу, что он — есть, но когда я думаю о том, что он собой представляет, то понимаю: у него нет ничего своего, кроме места. И цвет, и положение кубика — это свойства ячейки. Просто иногда она полна, а иногда пуста. Не может ли быть так, что кубики нам только кажутся, а на самом деле их нет?
— Мухамал, ты же сам сказал, что кубик есть. Если бы их не сущестовало, они не были бы нужны и ты бы их не перевозил. Но ведь это не так, и ты ведешь свои караваны на Обратную сторону!
— Да, Инженер, давай положим кубики, как было, потому что духи Обратной стороны не любят, когда они перемешаны, сходят от этого с ума.
— Мудрецы, которых мы называем философами, говорили о бытии, то есть о том первом есть, из которого возникает реальность. Возможно, кубики в ячейках состоят из этого бытия, по крайней мере здесь. Просто, когда мы спрашиваем, есть ли кубики на самом деле или их нет, мы сначала должны ответить на вопрос, что такое «на самом деле».
У нас, на Светлой Стороне, тоже есть нечто, напоминающее загадку твоих кубиков. Ученые, изучающие основы бытия, нашли, что у нас все состоит из мельчайших частиц. Исследуя их, они установили, что те на самом элементарном уровне состоят из трех кварков, и раскрасили последние, как и у тебя, в три основных цвета: синий, зеленый и красный. Но оказалось, что разделить эти кварки нельзя, они согласны быть только вместе. Возможно, Мухамал, за Светлой стороной есть что-то совершенно иное, но выйти туда мы не можем, как и ты — на нашу сторону.
— Вот и врата Обратной стороны, мы достигли цели нашего пути. Ты говоришь странные вещи, Инженер, но мне интересно тебя слушать. Если снова окажешься в наших местах, я буду рад тебя видеть.
У меня для вас добрая весть. Добравшись до первичной зрительной стриарной коры, мы завершили наш путь по Темной стороне. Грузчик привез тележку с кубиками, выгрузил ячейки и положил на стол накладную. Ее подписал Страж Светлой стороны, отпустил грузчика и стал извлекать из мозаики кубиков информацию для создания представлений и образов.
Завершение Темной стороны происходит в первичной зрительной коре, в тот момент, когда из отдельных точек изображения формируются первые линии, а затем и более сложные фигуры, то есть реальность возникает вновь из новых данных и того, что мы о ней уже знаем.
Во время нашего пути по Темной стороне я подробно разобрал, как возникают символы цветов, и попытался понять их природу. Нематериальность символов в качестве феноменов субъективной реальности я взял, как традиционную установку древнего консенсуса, принятого материалистами и идеалистами, в качестве одного из правил их философского поединка.
Ну вот, я опять заговорил о материальном и духовном. Время обеда еще не пришло, так что удовольствуемся чем-нибудь легким. Несите хлеб с сыром и заварим еще по стакану чая. Надо все-таки пофилософствовать по поводу нематериальности символов и символики.
Материальное и Нематериальное
Давайте тогда разберемся с нематериальностью вообще, а для этого, сначала, исследуем, что такое материальность, чтобы потом ее отбросить и попробовать разобраться с тем, что останется.
Когда-то, очень давно, Творец из Симбирска, определил материю, как «философскую категорию для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях». Для простоты скажем так: если я вижу стакан, стоящий на столе, то у меня есть серьезные основания полагать, что и этот стакан, и стол материальны. Если я захочу взять стакан со стола и моя рука не пройдет сквозь него, как сквозь пустое место, то мои основания превратятся в уверенность.
Стул, на котором я сижу, и стакан, который я держу в руке, материальны, потому что обладают телесностью и массой. Телесность проявляется в том, что вещество моей руки способно взаимодействовать с веществом стакана физически. Так всегда происходит с материей, состоящей из атомов, даже воздух сопротивляется попытке его сдвинуть. Масса проявляется в том, что, если я захочу сдвинуть стакан или стул с места, мне нужно будет приложить усилие.
Телесность происходит от того, что атомы вещества состоят из частиц, обладающих электрическим зарядом: либо положительным (как тяжелые протоны, присутствующие в ядре), либо отрицательным (как электронные облака, из которых состоит внешняя сторона атома). Если начать прижимать атомы друг к дружке, их электронные облака и, соответственно, атомы отталкиваются, потому что так ведут себя одноименные заряды. На более глубоком уровне телесность обусловлена запретами для перечисленных видов частиц находиться в одном и том же месте с теми же параметрами.
А что со светом? Его, то есть электромагнитное излучение, находящееся в пределах длин волн видимого диапазона, мы можем ощущать посредством органов зрения. Это, собственно говоря, мы в подробностях обсуждаем на протяжении всего нашего повествования.
Рука пройдет сквозь лучи света, не встретив сопротивления, но и видимый свет, и инфракрасное и ультрафиолетовое излучение мы можем ощутить, как тепло на руке. Если какой-то вид излучения, к примеру, радиоволны, находится за пределами наших органов чувств, мы способны построить прибор, который сможет их обнаружить. Радиоволны вызовут электрический ток в металлической антенне, и по этому току мы сможем их зарегистрировать и ощутить.
Свет не обладает массой покоя подобно стакану или столу,
