Достоинство национализма - Йорам Хазони
В отличие от этих идеологических потрясений, Первую мировую войну часто называют образцовой войной между национальными государствами. О причинах этой катастрофы написано бесчисленное количество томов, и вряд ли когда-либо будет сделан однозначный вывод. С учетом сказанного я считаю совершенно неубедительными распространенные объяснения войны, преподаваемые сегодня каждому старшекласснику на Западе. Безусловно, столкновение сербского национализма и Австрийской империи было непосредственным триггером конфликта. Но ничто в желании сербов освободить определенные территории, контролируемые Австро-Венгрией, не могло мотивировать или поддерживать войну, которая полностью мобилизовала ресурсы всех самых могущественных империй на земле на протяжении более четырех лет, убив, возможно, двадцать миллионов человек и физически уничтожив континент. Ни одна из дискуссий касательно твердости европейского альянса, взаимосвязанных обещаниях взаимопомощи в случае конфликта и скорости выполнения мобилизации, не является убедительным объяснением. В лучшем случае эти вещи описывают начало войны. Они не подходят к объяснению того, почему война велась так много лет и такой ценой, а не урегулировалась перемирием, как только стал очевиден масштаб потерь. Чтобы понять, что поддерживало Первую мировую войну и сделало ее такой ужасной, нет иного выбора, кроме как обратить взор на империализм, начавший доминировать в политике Великобритании, Франции, России и Германии. Как подчеркивалось в то время многими наблюдателями, невозможно отделить эту войну от бешеной экспансии заморских империй, которая в период с 1871 по 1914 год привела к завоеванию и аннексии европейцами и японцами примерно четверти земной поверхности, в основном в Африке, Азии и Тихоокеанском регионе. Поразительно агрессивная экспансия Британской и Французской империй, в частности, привела многих - особенно в Германии - к выводу, что эпоха европейской системы национальных государств фактически подошла к концу. Вместо этого возникла борьба между небольшим количеством "великих держав", каждая из которых представляла собой универсальную империю, стремящуюся сформировать мир в соответствии со своими взглядами. Похоже, такова была позиция кайзера Вильгельма II. Он и его министры, очевидно, верили, что смогут составить конкуренцию британской мировой державе, уже имеющей подавляющее мировое господство, только устранив Францию как великую державу на континенте и объединив большую часть Центральной и Восточной Европы под немецким "руководством". Необходимость изменить навсегда характер европейской политики стояла за решимостью Германской империи начать weltkrieg - мировую войну - точно так же, как цели империалистической войны, типа аннексии всего Ближнего Востока, просматривались в процессах принятия решений Великобритании и Франции.
Первая мировая война была в значительной степени плодом увлечения империализмом европейских национальных государств. До тех пор, пока конкуренция за заморские империи оставалась гонкой между традиционными западноевропейскими национальными государствами, типа Великобритании, Франции и Нидерландов, систему в Европе еще можно было сохранить как отношения между "цивилизованными" народами. (В то время как "нецивилизованные" народы в Африке и Азии не рассматривались заслуживающими их собственных независимых национальных государств). Но недавно образованная Германская империя не придерживалась идеала национального государства. Ее лидеры не видели особых причин тратить ресурсы на расширения в Африке, когда на европейском континенте можно было бы легче и с большими преимуществами построить огромную империю. Другими словами, причиной Первой мировой войны была решимость Германии возродить империализм на континенте, тем самым положив конец европейскому порядку национальных государств, а также твердая решимость Великобритании предотвратить это. В этом отношении причины Первой мировой войны схожи с причинами Второй мировой. Обе велись главным образом по вопросу, объединит ли Германия Европу под властью германского императора. Обе были имперскими войнами, отражающими универсальное мышление. И разрушения, причиненные ими, оказались соизмеримы с этой целью.
В общем, цели национальных государств приводят к мелким войнам, преследующим изменение баланса сил между ними или сдвиг границ. В то время как универсальные устремления имперских государств склонны порождать гигантские идеологические битвы, стремящиеся исправить мир раз и навсегда, и приносят разрушения соответствующих масштабов. У народов с сильными национально-государственными традициями узы лояльности, связывающие их членов, приводят к ограничению масштабов ведущихся национальными государствами войн, так как внимание правителей постоянно направляется к трудностям, с которыми сталкивается его собственная нация и на собственные усилия с целью как материального укрепления, так и укрепления внутренней целостности и культурного наследия в пределах своих границ. Это прививает государственному деятелю националистического государства спасительное отвращение к использованию находящейся в его подчинении армии для притеснения чужих государств и разбазариванию своего срока полномочий на управление кризисами за границей, вызванными или усугубленными присутствием этой армии.
В этом отношении поучительно рассмотреть судьбу американского империализма после первого краткого энтузиазма по отношению к нему в 1890-х годах. При президенте Уильяме Мак-Кинли Соединенные Штаты были намерены стать мировой империей с миссией нести свою культуру христианства и капитализма в нецивилизованные уголки земного шара. Во имя этого великого видения, Соединенные Штаты захватили Филиппины, Кубу, Пуэрто-Рико и другие островные владения испанской империи, где встретили упорное военное сопротивление. Американцы, считавшие себя освободителями, оказались втянутыми в серию репрессивных колониальных войн. Изначально породившее США крайнее неприятие империй вновь заявило о себе, и американское руководство, от Тедди Рузвельта до Вудро Вильсона, быстро потеряло интерес к зарубежной экспансии. И Филиппинам, и Кубе вскоре была обещана независимость. Поэкспериментировав с идеей великой мировой империи с идеологической подпиткой, американцы вернулись к своей традиции национального государства - предпочтение, сохранявшееся до Второй мировой войны.
А что же европейские национальные государства? Даже протестантские национальные государства, такие как Англия и Нидерланды, отказались от имперских устремлений первоначально лишь в отношении континентальной Европы. Могущество католической Испании строилось на богатстве ее обширных заморских территорий, и новые протестантские державы, так же, как и Франция, стремились к созданию собственных империй, дабы составить конкуренцию в финансовом и военном отношении.
