Жезл Эхнатона - Наталья Николаевна Александрова
Значит, где-то в конце мая, когда как раз закончились занятия в школе, раздался в квартире звонок. И на пороге появилась статная дама, вся в черном, от которой так сильно пахло духами, что даже до моего больного носа дошло.
На голове у дамы была самая настоящая шляпка с вуалью, как в старой детской книжке с историей про то, как дама сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж и еще там много всего. Так вот у той самой дамы с собачкой была точно такая же шляпка. И вуаль такая же.
Увидев меня, дама простонала «Боже мой!», выронила сумку и прижала руки к обширной груди.
– А вы кто? – спросила я, вспомнив, что в школе учили дверь никому не открывать, особенно незнакомым людям, а если уж открыла, то сразу же звать родителей.
Ну, мою мать никогда не дозовешься, у нее из комнаты дурным голосом орал телевизор, так что я подняла сумку и подала ее посетительнице, решив, что она ошиблась дверью и сама уйдет, что ей тут делать-то…
Но дама не ушла, она вздохнула и просочилась в прихожую.
– Ты, наверное, Аманда? – спросила она, и я поняла, что не так-то просто будет от нее избавиться. На мелкую чиновницу или обычную проверяющую она никак не была похожа, так что я решила все же вызвать мать.
Звуковые сигналы до нее бы не дошли, поэтому я просто распахнула дверь в комнату. Прихожая у нас маленькая, так что из нее хорошо видна была комната, заваленная разным хламом, вечно разобранный диван с серыми простынями и мать в ночной рубашке, кутающаяся в полинялый халат.
Очевидно, через вуаль даме было плохо видно или она не поверила своим глазам. Так или иначе, она сняла шляпу, и я увидела ее лицо. Гладкая такая физиономия, косметики много, волосы аккуратно уложены светлыми локонами.
– Кто там еще? – По лицу матери я поняла, что она даму узнала, и я на всякий случай приготовилась поспешно ретироваться. Как уже не раз говорила, никогда не угадаешь ее реакцию: может подальше послать, может чем-нибудь тяжелым запустить, будет скандал, и мне же потом достанется.
Вообще, побывав в нашей квартире и увидев такое чучело, как моя мать, любой нормальный человек испытывает только одно желание: как можно быстрее уйти. И никогда не возвращаться. По крайней мере, по собственной воле.
Это я раньше понятия не имела, как должны выглядеть нормальные люди, а теперь, проучившись в школе год, видела и нарядных мам, забирающих своих детей, и папаш, подъезжающих на дорогих машинах, нетерпеливо сигналя, и квохчущих бабушек, несущих портфели своих хулиганов. Другая жизнь… Однако я не завидовала, наверно, уж уродилась с таким характером.
– Здравствуй, Лена, – сказала дама твердым голосом и сняла пальто, пыталась пристроить его на вешалку, но передумала и держала в руках. Под пальто у нее оказался черный костюм, даже на мой неопытный взгляд, дорогой и отлично сидевший.
Теперь я понимаю, что мать просто растерялась тогда, в противном случае ни за что бы не стала разговаривать с бабушкой. Сработал элемент внезапности.
Потом бабушка сказала, что не смогла дозвониться, и решила идти наугад. Это верно, городской стационарный телефон давно уже был отключен у нас за неуплату, а мобильный мать вечно забывала зарядить и вообще теряла в квартире.
Гостья (которую никто не приглашал) замешкалась в прихожей в раздумьях, куда пройти. И то верно: не к мамаше же в комнату, где и сесть негде. А на кухне у нас всегда такое творится… лучше туда вообще не заглядывать.
– Где твоя комната? – спросила она и шагнула ко мне.
Комнатушка была крошечная, метров восемь, там едва помещался старый письменный стол, наверное, еще из материного детства, и подростковый диванчик, куда вместо одной сломанной ножки были подложены два тома химического словаря (откуда он взялся в нашем доме, меня не спрашивайте). Еще полка с учебниками, опять-таки полку отдал кто-то из соседей. Не могу сказать, что у меня был порядок, но все же почище, чем в остальной квартире.
Дама села на диван и внимательным взглядом обвела комнату, потом меня. Я выдержала ее взгляд спокойно, как уже говорила, меня мало что волновало тогда, привыкла ни на что не реагировать, не замечать ни плохое, ни хорошее.
Внезапно гладкое лицо ее сморщилось, как у латексной игрушки, она заморгала глазами и прижала к ним кружевной платочек тоже черного цвета. Я слегка удивилась – в жизни не видала черных носовых платков. Да я вообще никаких не видела, а поскольку вопрос этот стоял у меня на повестке дня (говорила уже, что из носу текло почти непрерывно), то дома я обходилась кое-как, а в школе в подол не посморкаешься, так что я таскала салфетки из столовой и вообще была этим вопросом сильно озабочена. Так что черный платок рассматривала с интересом. Красивый такой, с кружевами и вышивкой, даже жалко, что эта тетя сейчас замажет его косметикой, которая потечет от слез.
– Боже мой! – невнятно простонала дама из-под платка. – Какой ужас! Какой кошмар!
Я зря волновалась: она и не думала плакать, так, только притворялась. Не могу сказать, что у меня в то время был какой-то жизненный опыт, но эту женщину я поняла сразу.
– А вы вообще кто? – спросила я не слишком вежливо.
Впрочем, чего стесняться: она явилась незваной, никто ее не приглашал.
– Я? – Она замешкалась с ответом, и потом я поняла почему.
– Это – ведьма! – послышалось от двери. – Это – злая ведьма, не слушай ее, дочка!
Наконец-то явилась мать. Все это время она, очевидно, искала в своих завалах халат поприличнее: не такой старый и не такой вылинявший. Нашла что-то невообразимое: яркое кимоно в змеях и ящерицах, к тому же мало ей размера на три.
Сами понимаете, если полдня в кровати проводить, фигура станет соответствующая, вес приличный.
И после ее слов я внутренне собралась, потому что почувствовала, что в жизни моей грядут перемены.
Поймите меня правильно, ребенок семи лет и вообще-то плохо соображает, по крайней мере, в житейских вопросах, а я и вовсе не знала многих общеизвестных вещей. И не ждала от жизни ничего хорошего, понимала уже, что неоткуда этому хорошему взяться. Но дико скучно и противно было жить с матерью с тех пор, как я видела в школе другую жизнь. А появление этой, как мать сказала, ведьмы сулило все же что-то новенькое.
– Елена! – Дама отбросила платок и заговорила твердо: – Давай поговорим серьезно, как взрослые люди, без взаимных оскорблений. Я сама к тебе пришла,
