Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Видимо, дама обратилась к другим перспективам. Два года спустя Бетховен все еще просил допустить его к ней; она не ответила.
В марте 1807 года он так набожно ухаживал за мадам Марией Биго, что ее муж запротестовал. Бетховен отправил "Дорогой Марии, дорогой Биго" письмо с извинениями, заявив: "Один из моих главных принципов - никогда не вступать с женой другого мужчины ни в какие другие отношения, кроме дружеских".33
14 марта 1809 года, рассчитывая оказаться во Фрайбурге, он написал барону фон Глейхенштейну:
Теперь вы можете помочь мне в поисках жены. В самом деле, вы могли бы найти в Ф... какую-нибудь красивую девушку, которая, возможно, время от времени давала бы вздохнуть моим гармониям. ... Если вы найдете такую, пожалуйста, заранее установите связь. -Но она должна быть красивой, ибо я не могу любить ничего некрасивого - иначе мне пришлось бы любить самого себя.34
Но, возможно, это была одна из шуток Бетховена.
Более серьезным был его роман с Терезой Мальфатти. Она была еще одной из его учениц, дочерью известного врача. В письме к ней от 8 мая 1810 года есть нотки признания в любви. 2 мая Бетховен обратился к Вегелеру, находившемуся в то время в Кобленце, с настоятельной просьбой съездить в Бонн, найти и прислать ему свидетельство о крещении композитора, поскольку "про меня говорили, что я старше, чем я есть". Вегелер выполнил просьбу. Бетховен ничего не подтвердил, и в июле Стефан фон Бройнинг написал Вегелеру: "Я полагаю, что его брачный проект провалился, и по этой причине он больше не испытывает живого желания благодарить вас за хлопоты". До сорока лет он настаивал на том, что родился в 1772 году. В свидетельстве о крещении его год рождения указан как 1770.
После его смерти в запертом ящике были найдены три письма, которые являются одними из самых нежных и пылких любовных писем в истории. Они никогда не были отправлены. Поскольку в них нет ни имени, ни года, ни адреса, они остаются загадкой, породившей собственную литературу. Первое письмо, датированное "6 июля, утром", рассказывает о суматошной трехдневной поездке Бетховена из Вены к женщине в неустановленном месте в Венгрии. Некоторые фразы:
Мой ангел, мое все, мое самое-самое.... Может ли наша любовь длиться иначе, как через жертвы, иначе, как не требуя всего, - можешь ли ты изменить это, что ты не полностью моя, я не полностью твой. О, Боже! Взгляни на красоты природы и утешь себя тем, что должно быть - любовь требует всего.... Мы скоро обязательно увидим друг друга.... Мое сердце переполнено множеством слов, которые я хочу сказать тебе - ах, бывают моменты, когда я чувствую, что речь - это ничто, в конце концов - не унывай - оставайся моим истинным, моим единственным сокровищем, моим всем, поскольку я - твоя....
Ваш верный
ЛУДВИГ
Второе, гораздо более короткое письмо датировано "Вечером, понедельник, 6 июля" и заканчивается так: "О Боже! Так близко и так далеко! Разве наша любовь не является поистине небесным сооружением, прочным, как небесный свод". Третье письмо:
Доброе утро, 7 июля
Хотя я все еще лежу в постели, мои мысли устремляются к тебе, Meine unsterbliche Geliebte [моя бессмертная возлюбленная], то радостно, то печально, в ожидании, услышит ли нас судьба или нет. Я могу жить только целиком с тобой или не жить вовсе - да, я решительно настроен так долго скитаться вдали от тебя, пока не смогу прилететь в твои объятия и сказать, что я действительно дома, отправить мою душу, окутанную тобой, в страну духов..... О Боже, почему так необходимо расставаться с тем, кого так любишь, и все же моя жизнь в В[енне] - это теперь жалкая жизнь - твоя любовь делает меня одновременно самым счастливым и самым несчастным из людей - в моем возрасте мне нужна стабильная, спокойная жизнь. ... Будьте спокойны, только спокойное осмысление нашего существования может достичь нашей цели - жить вместе - будьте спокойны - любите меня - сегодня - вчера - какие слезные тоски по вам - моя жизнь - мое все - прощайте - о, продолжайте любить меня - никогда не ошибайтесь в самом верном сердце вашей возлюбленной Л.
Вечно твой, вечно мой, вечно друг для друга.35
Кем она была? Никто не знает. Мнения экспертов разделились, в основном между графиней Гиччарди-Галленберг и графиней Терезой фон Брунсвиг; ничто иное, как графиня, не годится. Судя по всему, дама была замужем; если так, то Бетховен, добиваясь ее расположения, забывал о прекрасном принципе, который он исповедовал по отношению к фанатикам. Однако письма не были отправлены, вреда не причинили, а музыка, возможно, от этого только выиграла.
V. БЕТХОВЕН И ГЕТЕ: 1809-12 ГГ.
В 1809 году Австрия снова была в состоянии войны с Францией. В мае французские пушки обрушились на Вену; придворные и дворяне бежали; Бетховен искал убежища в подвале. Город сдался, победители обложили простолюдинов десятой годового дохода, зажиточных - третьей. Бетховен заплатил, но, находясь на безопасном расстоянии, потряс кулаком над патрулирующим галлом и воскликнул: "Если бы я, генерал, знал о стратегии столько же, сколько я, композитор, знаю о контрапункте, я бы дал тебе занятие! "36
В остальном период с 1809 по 1815 год показывает Бетховена в относительно хорошем расположении духа. В эти годы он часто бывал в доме Франца Брентано, преуспевающего купца и мецената, который иногда помогал Людвигу с кредитом. Жена Франца, Антония, временами оставалась в своей комнате из-за болезни; не раз во время таких приступов Бетховен тихо входил, играл на фортепиано, а затем уходил, не сказав ни слова, поговорив с ней на своем языке. В один из таких случаев он был удивлен, когда во время игры ему на плечи легли руки. Повернувшись, он увидел молодую женщину (тогда ей было двадцать пять лет), хорошенькую, глаза ее светились от удовольствия, когда он играл - даже когда он пел под собственную музыку знаменитый стих Гете об Италии "Kennst du das Land". Это была Элизабет - "Беттина" - Брентано, сестра Франца и Клеменса Брентано, с которым мы еще познакомимся как со знаменитым немецким писателем. Впоследствии она сама выпустила ряд успешных книг, в которых автобиография и художественная литература смешались в неразрывной смеси. Она - наш единственный авторитет для только что рассказанной
