Капитал и идеология - Томас Пикетти
Соответственно, не существует централизованных списков избирателей, по которым можно было бы судить о численности различных классов: все процедуры выбора представителей трех орденов происходили на местном уровне, с большими различиями от региона к региону. Единственные сохранившиеся записи весьма разрозненны и основаны на классификациях, которые менялись в зависимости от времени и места. Следует также помнить, что первая настоящая перепись населения Франции была проведена только в XIX веке. Кажется очевидным, что без данных переписи не может быть реального социального или демографического понимания. Как может функционировать государство без такой информации (например, чтобы определить, сколько средств должно быть выделено различным городам или какое количество мест должно быть приписано к каждому избирательному округу)? Но сбор такой информации требует, помимо желания знать, измерять и управлять, организационного потенциала и подходящих средств передвижения. Эти требования не всегда выполнялись, все зависело от конкретных политических и идеологических процессов.
В эпоху Старого режима иногда подсчитывали количество "очагов" (то есть семейных групп, живущих под одной крышей), но никогда - отдельных людей, и это делалось только в некоторых провинциях и никогда не сопровождалось стандартными определениями орденов, профессий, статусов или классов. Первая действительно национальная перепись была проведена только в 1801 году, и даже она была не более чем рудиментарной переписью населения. Только в 1851 году мы находим первые переписные листы с указанием возраста, пола и рода занятий каждого человека. По мере развития современной переписи статистика населения и социально-профессиональные классификации постоянно совершенствовались.
В эпоху Анцианского режима велось много споров о численности населения каждого ордена, особенно в XVIII веке, но официальных оценок не существовало. Требовалась изобретательность, чтобы экстраполировать местные данные о количестве приходов, дворян и очагов на национальные оценки. Как отметил сам Сийес в своем знаменитом памфлете: "Что касается населения, то известно, что третий орден значительно превосходит первые два. Как и все остальные, я понятия не имею, каково истинное соотношение, но, как и все остальные, я позволю себе сделать собственный расчет". Далее последовала относительно низкая оценка численности дворянства, основанная на очень грубом подсчете количества дворянских семей в Бретани, умноженном на очень низкую оценку численности каждой семьи. Метод Сьеса выдавал его желание привлечь внимание к малочисленности дворянства по сравнению с его скандально преувеличенным политическим влиянием.
В целом, если в отношении количества знатных семей (в смысле родословных) источники более или менее согласны, то с оценкой общего числа людей все гораздо сложнее. Первая неопределенность связана со средним числом людей, связанных с каждым "очагом" или домохозяйством (что требует гипотез о количестве детей, выживших супругов и сожительств между поколениями). Вторая, еще более сложная проблема - это количество отдельных очагов и семейных групп, которые следует отнести к каждому знатному роду (и эта неопределенность усугубляется тем, что не всегда очевидно, следует ли считать младшую ветвь дворянством).
Что касается XVII века и более позднего времени, можно обратиться к обширным опросам дворянства и духовенства, проведенным в 1660-х годах при Людовике XIV и его министре Жане-Батисте Кольбере, а также к данным, полученным в результате капитуляции - налога, установленного в 1695 году, которым облагалось дворянство (в отличие от хвоста). Маршал Вобан, известный своими знаменитыми укреплениями, которые он построил в четырех углах Франции, а также своими усилиями по оценке земельных богатств страны и проектами налоговой реформы, разработал план будущих переписей в 1710 году, но он так и не был реализован. Для XIV, XV и XVI веков ряд историков использовали составленные на местах списки дворян, готовых в случае необходимости к бою (так называемые ban и arrière-ban). Несмотря на серьезные недостатки этих источников, они достаточно хороши для оценки порядков величины и тенденций, особенно для периода с середины семнадцатого века до конца восемнадцатого.
Чем дальше в прошлое, тем больше убеждаешься в том, что дворянство было прежде всего вопросом признания со стороны равных на местном уровне, а значит, тем меньше смысла мыслить в терминах национальных оценок. В Средние века благородным считался тот, кто "живет благородно", то есть с мечом в руке, не будучи обязанным заниматься унизительной (в смысле коммерческой) деятельностью для поддержания своего статуса. Теоретически, купец, купивший дворянскую вотчину, не мог быть признан дворянином и исключался из списков налогоплательщиков, облагаемых податью, пока не сменится несколько поколений - то есть, пока его сын и внук не докажут, что они тоже живут благородно, с мечом в руке, "не занимаясь торговлей". На практике все зависело от признания другими знатными семьями, проживающими в той же местности, особенно когда речь шла о браке: согласятся ли дворяне из древних местных родов разрешить своим детям жениться на приезжих (центральный вопрос, к которому мы еще вернемся, когда будем рассматривать высшие касты в Индии).
Сокращение дворянства и духовенства в поздний Анцианский режим
Несмотря на эти многочисленные неопределенности, будет полезно рассмотреть имеющуюся у нас информацию об эволюции дворянского и клерикального населения во Франции в период Древнего режима. Оценки, которые мы проанализируем, были получены путем объединения работы, проделанной с данными о капитуляции, запретительными и запретительно-запретительными списками, а также опросами дворянства и духовенства в период 1660-1670 годов. Они хороши в основном для выведения порядков величин, а также для проведения нескольких предварительных географических и исторических сравнений. Два момента кажутся хорошо установленными. Во-первых, численность духовенства и дворянства во Франции в последние века существования монархии была относительно небольшой. По самым достоверным оценкам, эти два привилегированных сословия составляли 3-4 процента от общей численности населения с конца XIV по конец XVII века: примерно 1,5 процента для духовенства и 2 процента для дворянства.
Во-вторых, численность начинает значительно уменьшаться, начиная с последней трети XVII века при Людовике XIV, и продолжается на протяжении XVIII века при Людовиках XV и XVI. В целом, численность первых двух орденов в процентном отношении к общей численности населения, по-видимому, сократилась более чем наполовину в период между 1660 и 1780 годами. Накануне Французской революции она составляла около 1,5 процента населения:
