Почему нет? - Алекс Хилл
– … пошутил, – почти беззвучно заканчивает он.
И вот уже кажется, что кухня сейчас задрожит от эмоционального взрыва, но вместо этого Риша обводит всех нас суровым взглядом и цедит:
– Раз вы все тут такие умные и веселые, сами с заготовками справитесь. Не буду мешать.
– Риша… – начинает было Стас, но она молча выскакивает из кухни.
Рефлекторно порываюсь встать, но быстро себя останавливаю. Эта работа больше не для меня. Поворачиваюсь к Стасу и киваю на дверь:
– Иди успокаивай.
– Если не вернусь через полчаса, вызывайте «скорую», – весело ухмыляется он.
Поразительно позитивный пацан. Мы знакомы чуть больше полугода, а я еще ни разу не видел, как он злится. Хотя зачем ему это, когда есть Риша. Она злится за двоих, иногда даже за пятерых.
– Не переживай, мы тебя откачаем.
– Рассчитываю на вас! – Он шутливо отдает честь и, вымыв руки, уходит следом за своей девушкой.
Крепче сжимаю нож и укоризненно смотрю на Лешу, который последние пару дней тоже пребывает не в лучшем настроении, но причину почему-то не озвучивает.
– Я забыл, что она сегодня бешеная, – удрученно говорит он. – И как она вообще умудрилась экзамен завалить? Даже эти затупки справились.
– Эй! Ты кого затупком назвал? – гремит Коля.
– Реально нарываешься сегодня, Лех, – поддакивает Толя.
– Ты с Маринкой поцапался, что ли? Смерти ищешь? – обращается к нему Кирилл.
– Ничего мы не ссорились.
– Тогда в чем дело? – серьезно спрашиваю я.
– Ни в чем, – бурчит он и возвращается к мытью картофеля.
Где-то через час, когда большая стрелка часов переваливает за одиннадцать, все заготовки для завтрашней поездки отправляются в холодильник, разложенные по мискам и контейнерам: мясо в маринаде, вымытые овощи и фрукты, нарезанные колбаса и сыры, картофель, посыпанный приправами и завернутый в фольгу. Еще пару лет назад нам для таких вылазок было достаточно сосисок по акции, пива и быстро завариваемой лапши на утро, теперь же все куда серьезнее. Наверное, мы просто взрослеем.
– Лех, – зову я нашего малыша. – Ничего не хочешь рассказать?
Он вытирает руки вафельным полотенцем и растопыренными пальцами зачесывает назад свои светлые длинные волосы. Его определенно что-то мучает, и очень странно, что он пытается это скрыть. Тем более от нас. Мы дружим со школы, а последние несколько лет живем в одном доме. Мы столько пережили, столько видели, что давно перестали стесняться друг друга.
– Колись, Лех, – подначивает его Кирилл, а Коля и Толя синхронно складывают руки на груди и твердо кивают.
– Вам не понравится то, что я скажу.
– Давай ты сначала скажешь, – спокойно произношу я.
Рассаживаемся за овальным столом, каждый на свое место. Леша опускает голову, порывисто вдыхает и выдыхает с горечью:
– Мне, по ходу, придется продать дом.
Молчание кажется почти гробовым, за окном лает соседский пес по кличке Пират. Широкие плечи Коли медленно опадают, вена на высоком лбу Толи проступает отчетливей, а Кир опустошенно прикрывает глаза.
– Не прямо сейчас, – дополняет Леша. – Но, думаю, скоро нужно будет выставить его на продажу. Марина… в общем… ну, мы… у нас…
– Она беременна? – спрашиваю я, прерывая его бессвязное лепетание.
Он кивает, заметно побледнев. Кирилл закрывает лицо руками, а Коля и Толя ошарашенно таращатся друг на друга.
– Я в ужасе, – шепчет Леша.
– Я в шоке, – говорит Толя.
– Я в ауте, – вторит ему Коля.
– Я с вами, – подводит итог Кир.
Леша переводит на меня испуганный взгляд:
– А ты? Ничего не скажешь?
– Поздравляю.
– Поздравляю?! Издеваешься?!
– Это же ребенок, а не смертельная болезнь. Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал?
– Вот именно! Это ребенок! Новый человек! Представляете?! О котором нужно заботиться и все такое. Я, конечно, люблю Марину, и у нас все хорошо, но к этому… я… я просто не готов.
– Если вы его заделали, значит, были готовы.
– Мы предохранялись! Я не знаю, как это получилось!
– Дал Бог зайку… – произносит Толя.
– Даст и в побегайку, – заканчивает за ним Коля.
– На следующей неделе мы едем к ее родителям, – сухо говорит Леша. – Наверное, мне нужно сделать предложение или попросить ее руки. Что там сначала идет? Я не знаю! Уже ничего не знаю! У меня ведь еще даже работы нормальной нет! И я не могу привести Марину сюда, у нас и так тесно, а в ее съемной хате так-то тоже не очень! Мне нужны бабки, нужна работа, нужно место, пригодное для ребенка!
– Лех, – серьезным тоном говорит Кирилл. – Успокойся, слышишь? Яр прав, ты драматизируешь.
– Если у Марины нормальные родители, уверен, они вам подсобят на первых порах, – задумчиво говорит Толя, потирая пальцами узкий подбородок.
– А мы можем снять себе двушку или небольшой дом в коттеджном поселке, – говорит Коля. – Вы с Мариной поживете сначала здесь, а потом, когда дом продастся, возьмете квартиру или еще что. Или мы поможем вам снять нормальную квартиру на первое время, а сами пока останемся тут. В общем, разберемся. Нас целая толпа. Думаю, с одним младенцем мы точно справимся.
Брови Леши комично изгибаются, как у клоуна, и он по очереди смотрит на каждого из нас. Неужели он думал, что мы его кинем? Кир, сидящий рядом, обнимает его за плечи и притягивает к себе:
– Ты станешь отцом, братан. Это же круто.
– А мы, получается, будем…
– … дядюшками?
– Фигадюшками, – смеется Леша.
– А Марина как? – спрашиваю я, потому что Леша не единственный, кому нужна поддержка. – Ты сказал, она не очень хорошо себя чувствует.
– Да, она… ничего, держится. – Он растерянно пожимает плечами. – Уже встала на учет, беременность, сказали, нормальная. Марина просто боялась приходить сюда, пока я вам все не расскажу.
– А вот это обидно, – хмурится Кир.
– Давай ты еще надуйся, – бросаю я, и он показывает мне средний палец. – Лех, тебе лучше к ней поехать. Скажи, что мы за вас рады и…
– А вы рады?
– А почему нет?
Леша снова проводит ладонями по волосам, а мы с парнями переглядываемся. Новость, конечно, неожиданная, но Леху мы точно не бросим и не станем судить – закон банды.
– Только не говорите Рише. Я хочу сам, – тихо произносит Леша, и из коридора доносятся шаги, заставляющие нас замолчать.
Через пару мгновений на кухне появляются Риша и Стас, держащиеся за руки.
– Уже закончили? – Лохматый Белецкий обводит взглядом комнату.
– Простите, – говорит Риша, опуская взгляд и сжимая в кулак край желтой футболки. – Я не хотела орать на вас. Точнее, хотела, но мне не стоило. Короче, вы поняли. Мне жаль и все такое.
Извинения всегда давались ей с большим трудом, но после встречи
