Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант
Все сходятся во мнении, что Шунь, Юй, Чжоу-кун и Конфуций были самыми достойными восхищения людьми, а Чие и Чоу - самыми злыми.*
Теперь Шуню приходилось пахать землю на юге Хо и играть в гончара у озера Лэй. Его четыре конечности не имели даже временного отдыха; для рта и живота он не мог найти даже приятной пищи и теплой одежды. Не было на нем ни любви родителей, ни привязанности братьев и сестер. . . . Когда Яо в конце концов передал ему трон, он был уже в преклонном возрасте, мудрость его угасла, сын его Шан-чун оказался без способностей, и в конце концов ему пришлось передать трон Юю. С горем пополам он пришел к своей смерти. Среди всех смертных не было человека, чья жизнь была бы так измотана и измучена, как его... . .
Все силы Юя уходили на работу с землей; у него родился ребенок, но он не мог его воспитать; он проходил мимо своей двери, не входя в нее; его тело согнулось и увяло; кожа рук и ног стала толстой и мозолистой. Когда Шунь, наконец, уступил ему трон, он жил в низком убогом доме, хотя его жертвенный фартук и шапочка были изящны. С горем пополам он пришел к своей смерти. Среди всех смертных не было человека, чья жизнь была бы так опечалена и озлоблена, как его... . .
Конфуций понимал пути древних государей и царей. Он отвечал на приглашения князей своего времени. В Сун над ним срубили дерево, в Вэй удалили следы его шагов, в Шан и Чжоу его довели до крайности, в Чань и Цай его окружили, ... в Ян Ху он был опозорен. С горем пополам он пришел к своей смерти. Среди всех смертных не было человека, чья жизнь была бы так взволнована и тороплива, как его.
Эти четыре мудреца при жизни не имели ни одного дня радости. После смерти они обрели славу, которая будет жить в мириадах веков. Но эта слава - то, что не выбрал бы ни один человек, заботящийся о настоящем. Прославляйте их - они этого не знают. Награждайте их - они не знают об этом. Их слава для них не больше, чем для ствола дерева или комка земли.
(С другой стороны) Чие приобщился к богатству, накопленному многих поколений; ему принадлежала честь царского кресла; его мудрости было достаточно, чтобы поставить на место всех нижестоящих; его власти было достаточно, чтобы потрясти мир. Он предавался удовольствиям, к которым побуждали его глаза и уши; он исполнял все, что приходило ему в голову. Он с блеском встретил свою смерть. Среди всех смертных не было человека, чья жизнь была бы столь роскошной и рассеянной, как у него. Чоу (Хсин) получил богатство, накопленное многими поколениями; ему принадлежала честь королевского кресла; его власть позволяла ему делать все, что он хотел; ...он потакал своим чувствам во всех своих дворцах; он давал волю своим похотям в течение долгой ночи; он никогда не ожесточал себя мыслями о благопристойности и праведности. Он с блеском пришел к своей гибели. Среди всех смертных не было человека, чья жизнь была бы столь же заброшенной, как его.
Эти два злодея при жизни имели счастье удовлетворять свои желания. После смерти они обрели дурную славу безрассудства и тирании. Но на самом деле (наслаждение) - это то, что не может дать никакая слава. Порицайте их - они не знают этого. Хвалите их - они не знают этого. Их дурная слава для них не больше, чем ствол дерева или ком земли.162
Как все это отличается от Конфуция! И снова мы подозреваем, что время, которое является реакционером, сохранило для нас самых уважаемых китайских мыслителей, а почти всех остальных поглотило в бездну забытых душ. И, возможно, время право: само человечество не смогло бы долго просуществовать, если бы многие из них придерживались мнения Янь Чу. Единственный ответ ему: общество не может существовать, если индивид не сотрудничает со своими последователями в даче и приеме, в терпении и запрете моральных ограничений; а развитая личность не может существовать без общества; наша жизнь зависит от тех самых ограничений, которые нас сдерживают. Некоторые историки находят в распространении таких эгоистических философий часть причины того распада, которым было отмечено китайское общество в четвертом и третьем веках до нашей эры.163 Неудивительно, что Менций, доктор Джонсон своей эпохи, возвысил голос в скандальном протесте против эпикурейства Ян Чу, а также против идеализма Мо Цзы.
Слова Ян Чу и Мо Цзы заполнили весь мир. Если вы прислушаетесь к рассуждениям людей об этом, то обнаружите, что они придерживаются взглядов то одного, то другого. Принцип Яна: "Каждый сам за себя" - не признает притязаний государя. Принцип Мо: "Любить всех одинаково" - не признает особой привязанности к отцу. Не признавать ни царя, ни отца - значит находиться в состоянии зверя. Если не пресечь их принципы и не изложить принципы Конфуция, их извращенные речи введут народ в заблуждение и преградят путь благожелательности и праведности.
Встревоженный этими вещами, я решаю защищать учения прежних мудрецов и противостоять Яну и Мо. Я прогоняю их развратные высказывания, чтобы подобные извращенцы не могли проявить себя. Когда мудрецы восстанут вновь, они не изменят моих слов".164
3. Менций, наставник принцев
Образцовая мать - философ среди королей - добры ли люди от природы? - Единый налог - Менсиус и коммунисты - мотив прибыли - право на революцию
Менций, которому суждено было стать вторым по славе после Конфуция в богатой
