Корпорация и двадцатый век. История американского делового предпринимательства - Richard N. Langlois;
В XIX веке оппозиция популистской программе исходила в основном от буржуазии, особенно на северо-востоке, которая была оплотом республиканской коалиции. С наступлением двадцатого века эти достойные люди оказались под давлением с нескольких сторон. Так же как инфляция после 1896 года помогла фермерам-должникам, она навредила восточным кредиторам, которые были чистыми сберегателями, и в целом средний класс начала двадцатого века жаловался на высокую стоимость жизни, в виновниках которой не было недостатка. 7 Что еще более важно, чандлеровская революция в массовом производстве и массовом распределении оказала давление на средства к существованию большого количества мелких предприятий. 8 Все чаще эти владельцы малого бизнеса обращались к правительству, чтобы защитить их от экономических изменений, и они приняли аморфные "антимонопольные" настроения популистов. Вот Роберт Вибе:
В целом бизнесмены, не достигшие уровня магнатов, придерживались того или иного варианта теории о том, что "растущая власть и влияние трестов" разрушают честное предпринимательство и подавляют "надежды и амбиции молодежи страны". Другими словами, они разделяли широко распространенные, нечетко сформулированные антимонопольные настроения конца XIX - начала XX века. Но, как и "Уолл-стрит", термин "трест" был "резиновым" и охватывал любые экономические силы, беспокоившие конкретного бизнесмена в конкретное время. В зависимости от своего положения на шкале размеров бизнесмен обычно с некоторым подозрением относился ко всем, кто был крупнее и сильнее его: чем меньше его предприятие, тем больше врагов он собирал. В частности, самую острую враждебность бизнесмены проявляли к конкурентам, находящимся чуть выше их по шкале размеров. 9
Городской деловой и профессиональный класс XIX века был, по словам Ричарда Хофстедтера, "типом Магвампа" - антипопулистским и более или менее классически либеральным. Увидев, что их звезда затмевается новыми капитанами промышленности, а их мир перевернут новым порядком, они превратились в прогрессистов. 10 В то же время, по мере экономического роста и расширения рынка, расцветали новые профессии среднего класса, а старые профессии дифференцировались и переосмысливались. 11 "Сердце прогрессивизма, - писал Вибе, - это стремление нового среднего класса выполнить свое предназначение бюрократическими средствами". 12
В середине XIX века доминирующими профессиями были теология, юриспруденция и медицина, причем на теологию приходилась треть всех выпускников колледжей. 13 Однако в конце века духовенство, возможно, стало "самым заметным неудачником среди профессиональных и аристократических классов Америки XIX века". 14 Они столкнулись с двумя серьезными проблемами: урбанизацией и Дарвином.
США стремительно урбанизировались во многом благодаря волне иммиграции, не имевшей тогда аналогов в истории человечества. В период с 1900 по 1914 год к населению 1900 года, составлявшему чуть более 76 миллионов человек, добавилось более 13 миллионов человек, в среднем почти 900 тысяч в год. 15 До этого времени бедность была часто невидимым сельским явлением, и даже в городах бедность, как правило, ограничивалась отдаленными районами. Численность иммигрантского населения и его центральная роль в промышленной рабочей силе внезапно сделали бедность полностью видимой для городского среднего класса. 16 Поскольку города боролись за предоставление муниципальных услуг, политические предприниматели использовали иммигрантский франчайзинг для распределения ренты через систему боссов-покровителей и приходских лекарей. Иммигранты и их боссы тяготели к Демократической партии, которая, таким образом, стала странной смесью городских промышленных католиков и евреев с одной стороны и сельских южных протестантов с другой, альянсом, который продлится до конца двадцатого века. 17
Протестанты среднего класса, составлявшие Республиканскую партию, смотрели на иммигрантов со смесью отвращения, страха и реформаторского рвения. Большинство выступало против иммиграции и надеялось американизировать тех, кто уже высадился, и обратить их в низкоцерковный протестантизм. Американские протестанты уже давно были реформаторами в сфере нравственного поведения, считая, что пороки, большинство из которых теперь в полной мере проявлялись в кишащих городских трущобах, - это вопрос личного греха, а не общественной политики. Поначалу это касалось даже алкоголя и рабства, хотя и то, и другое в конечном итоге потребовало вмешательства государства. 18 Но по мере того как протестантская буржуазия становилась все богаче и образованнее по мере экономического роста, многие начали отходить от устремленного вглубь фундаментализма, особенно по мере распространения дарвинистских идей. Социальные проблемы стали казаться не столько результатом личного поведения, сколько следствием воздействия сил окружающей среды, давящих на городских жителей и промышленных рабочих. Бедность и другие пороки перестали быть личными грехами; они стали социальными грехами. В растущем расколе между фундаменталистами и модернистами авангард Движения социального евангелия видел средство совершенствования американского общества в государстве, руководствующемся опытом и светской наукой, которую олицетворял Дарвин. 19 Для духовенства "Социальное евангелие предлагало возможность обрести новый социальный статус через осмысленный протест и реформы". 20
Возникновение новых и более организованных профессий шло рука об руку с радикальными изменениями в американском высшем образовании в XIX веке, и ни одна профессия не олицетворяла эти изменения лучше, чем академическая экономика. К середине века во многих штатах были созданы сельскохозяйственные колледжи и нормальные школы, а федеральный закон Моррилла 1862 года учредил "земельный грант" для сельскохозяйственных и инженерных учебных заведений в каждом штате. Однако лучшие американские колледжи, частные и часто религиозные, были ориентированы на получение гуманитарного образования для среднего профессионального класса, особенно для духовенства. В конце века, когда вырос спрос на более строгую и обширную профессиональную подготовку, появилось новое учебное заведение - исследовательский университет, на который оказали влияние немецкие модели. 21 В авангарде этого движения были новые частные университеты, такие как Чикагский, Кларк, Корнелл, Джонс Хопкинс и Стэнфорд, основанные богатыми промышленниками - Рокфеллером в случае с Чикаго. Лучшие частные колледжи, такие как Гарвард, Йель и Принстон, а также некоторые государственные университеты, такие как Мичиган и Висконсин, также начали подражать новой модели, часто в условиях внутреннего конфликта в учебных заведениях. Вместо того чтобы сосредоточиться исключительно на обучении студентов, исследовательские университеты стали определять себя по подготовке выпускников и исследованиям преподавателей, поддерживая тесные связи с развивающимися бюрократическими структурами в бизнесе и правительстве.
До появления американского исследовательского университета американские студенты, желающие получить высшее образование во многих областях, толпами устремлялись в Германию. 22 В области гуманитарных и социальных наук они знакомились с европейским романтизмом в лице немецкой исторической школы. В лучшем случае историческая школа научила американцев важности подробных исторических исследований, а также научным методам -
