Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Гнев отверженной семьи утих, а благочестие госпожи Анжелики (теперь уже восемнадцатилетней) так тронуло их, что один Арно за другим поступал в Порт-Рояль. В 1618 году Анна Эжени, сестра настоятельницы, приняла постриг. Вскоре к ним присоединились другие сестры - Катрин, Мари, Мадлен. В 1629 году их мать, теперь уже вдова, преклонила колени у ног госпожи Анжелики и умоляла принять ее в послушницы. В свое время она приняла обеты и смиренно и счастливо жила под началом своей дочери, которую отныне называла матушкой. Когда она умерла (1641), то благодарила Бога за то, что отдала шести дочерей религиозной жизни. Пять ее внучек впоследствии поступили в Пор-Рояль. Ее сын Робер и три ее внука стали там "одиночками"; ее самый выдающийся сын, Антуан Арно II, член Сорбонны, стал философом и богословом Пор-Рояля. Мы удивляемся такой плодовитости и не можем не уважать такую глубину преданности, верности и веры.*
Шаг за шагом мадам Анжелика возвращала свою паству к полному цистерцианскому распорядку. Монахини, которых теперь насчитывалось тридцать шесть, соблюдали все посты с канонической строгостью, проводили долгие периоды молчания, вставали в два часа ночи для пения заутрени и из своего общего имущества раздавали благотворительность местным беднякам. Из Порт-Рояля реформы распространялись; обученных там монахинь отправляли в монастыри по всей Франции, чтобы подстегнуть их к соблюдению правил. Особенно распущенным был монастырь в Мобюиссоне: Генрих IV использовал его как место для свиданий со своей любовницей Габриэль д'Эстре; настоятельница монастыря была окружена собственными незаконнорожденными дочерьми; монахини свободно выходили из своего дома, чтобы встретиться и потанцевать с монахами соседнего монастыря. 16 В 1618 году начальство попросило госпожу Анжелику заменить настоятельницу монастыря в Мобюиссоне; она пробыла там пять лет; когда она вернулась в Порт-Рояль, тридцать две монахинь Мобюиссона последовали за ней в материнский монастырь реформы.
В 1626 году в Порт-Рояле разразилась эпидемия эпидемии. Посоветовав, что сырой климат там опасен, Анжелика и ее монахини переехали в дом в Париже, где под влиянием янсенизма вступили в свой исторический конфликт с иезуитами и королем. Пустынные и полуразрушенные здания Порт-Рояль-де-Шам - "Поля" - вскоре были заняты солитерами, людьми, которые, не принимая монашеских обетов, хотели вести почти монашескую жизнь. Сюда пришли несколько Арнольдов - Антуан II, его брат Робер Арно д'Андильи, племянники Антуан Лемайстр и Симон Лемайстр де Серикур, внук Исаак Луи де Саси; к ним присоединились некоторые церковники, например Пьер Николь и Антуан Синглин; даже некоторые дворяне - герцог де Люинь и барон де Поншато. Вместе они осушали болота, рыли канавы, ремонтировали здания, ухаживали за садами и огородами. Вместе или по отдельности они занимались аскезой, постились, пели и молились. Они носили крестьянскую одежду, а в самую холодную зиму не давали тепла в своих комнатах. Они изучали Библию и Отцов Церкви, писали набожные и ученые труды, один из которых, L'Art de penser ("Искусство мыслить") Николь и младшего Арно, оставался популярным пособием по логике до двадцатого века.
В 1638 году Солитеры открыли petites écoles, "маленькие школы", в которые приглашали избранных детей девяти-десяти лет. Их обучали французскому, латыни, греческому и ортодоксальным аспектам философии Декарта. Они должны были избегать танцев и театра (и то, и другое иезуиты одобряли); они должны были часто молиться, но не святым; в часовне, где они слушали мессу, не было никаких религиозных изображений. В Пор-Рояль-де-Шам и в Пор-Рояль-де-Париж вызов благочестия Арно безнравственности двора стал также вызовом суровой янсенистской теологии и этики иезуитскому смягчению христианства по отношению к природе человека.
III. ЯНСЕНИСТЫ И ИЕЗУИТЫ
Корнелис Янсен был голландцем, родившимся в провинции Утрехт из католической семьи, но тесно связанным с августинским богословием своих соседей-кальвинистов. Когда он поступил в Лувенский католический университет (1602), то оказался в самом разгаре ожесточенных споров между партией иезуитов или схоластов и фракцией, придерживавшейся августинских взглядов Михаила Байуса на предопределение и божественную благодать. Янсен склонялся к августинцам. В промежутке между учебой в бакалавриате и профессорской деятельностью Янсен принял приглашение своего сокурсника Жана Дювержье де Оранна пожить с ним в Байонне. Они изучали святого Павла и святого Августина и согласились, что лучший способ защитить католицизм от голландских кальвинистов и французских гугенотов - это следовать августинскому акценту на благодати и предопределении, а также установить в среде католического духовенства и мирян строгий моральный кодекс, который посрамил бы нынешнюю распущенность двора и монастырей и легкомысленную этику иезуитов.
В 1616 году Янсен, будучи главой общежития голландских студентов в Лувене, напал на иезуитскую теологию свободы воли и проповедовал мистическое пуританство, сходное с пиетизмом, который формировался в Голландии, Англии и Германии. Он продолжил войну в качестве профессора экзегезы Священного Писания в Лувене и епископа Ипра. После смерти (1638) он оставил после себя не вполне законченный трактат "Августин", который вскоре после публикации в 1640 году стал доктринальной платформой Пор-Рояля и центром споров во французском католическом богословии на протяжении почти целого столетия.
Хотя книга заканчивалась реверансом в сторону Римской церкви, кальвинисты Нидерландов превозносили ее как самую суть кальвинизма. 17 Подобно Августину, Лютеру и Кальвину, Янсен полностью принимал предопределение: Бог еще до сотворения мира избрал тех мужчин и женщин, которые должны быть спасены, и определил тех, кто будет проклят; добрые дела людей, хотя и ценные, никогда не смогут заслужить спасение без помощи Божественной благодати; и даже среди хорошего меньшинства лишь немногие будут спасены. Католическая церковь не отреклась прямо от предопределения святого Павла и святого Августина, но она позволила ему уйти на задний план своего учения, как трудно совместимому с той свободой воли, которая казалась логически необходимой для моральной ответственности и идеи греха. Но воля человека не свободна, говорил Янсен; она утратила свою свободу в результате греха Адама; природа человека теперь испорчена невозможностью самоискупления; и только Божья благодать, заработанная смертью Христа, может спасти его. Иезуитская защита свободы воли казалась Янсену преувеличением роли добрых дел в обретении спасения и делала почти излишней искупительную смерть Христа. Кроме того, убеждал он, мы не должны слишком серьезно относиться к логике; разум - это способность, намного уступающая доверчивой, беспрекословной вере, так же как ритуальные
