Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант
Чистота в Индии была буквально рядом с благочестием; гигиена не была, как считал Анатоль Франс, la seule morale, но она стала неотъемлемой частью благочестия. Ману много веков назад установил строгий кодекс физической утонченности. "Рано утром, - гласит одно из наставлений, - пусть он (брахман) искупается, украсит свое тело, почистит зубы, намажет глаза коллорием и поклонится богам".168 В местных школах хорошие манеры и личная чистота стали первыми предметами в учебной программе. Каждый день кастовый индус должен был мыть свое тело и стирать простой халат, который он должен был носить; ему казалось отвратительным использовать одну и ту же одежду, не стиранную, более одного дня.169 "Индусы, - говорит сэр Уильям Губер, - являются примером телесной чистоты среди азиатских рас и, можно сказать, среди рас всего мира. Омовение индуса превратилось в пословицу".170*
Юань Чванг, 1300 лет назад, описал таким образом пищевые привычки индусов:
Они чисты сами по себе, а не по принуждению. Перед каждым приемом пищи они обязательно моются; осколки и остатки пищи не подаются на стол; посуда не передается по наследству; глиняная или деревянная посуда после использования выбрасывается, а золотая, серебряная, медная или железная еще раз полируется. Как только трапеза окончена, они жуют зубную палочку и приводят себя в порядок. До совершения омовения они не вступают в контакт друг с другом.172
Брахман обычно мыл руки, ноги и зубы до и после каждого приема пищи; он ел пальцами с листа и считал нечистым дважды пользоваться тарелкой, ножом или вилкой; а когда заканчивал, то семь раз полоскал рот.173 Зубная щетка всегда была новой - веточка, только что сорванная с дерева; индусу казалось неприличным чистить зубы шерстью животного или использовать одну и ту же щетку дважды:174 так много способов, с помощью которых люди могут презирать друг друга. Индус почти непрерывно жевал лист растения бетель, который чернил зубы так, что это было неприятно европейцам, но приятно ему самому. Это и периодическое употребление опиума утешало его от обычного воздержания от табака и опьяняющих напитков.
Индуистские книги законов содержат четкие правила менструальной гигиены,175 и для удовлетворения требований природы. Ничто не может превзойти по сложности и торжественности ритуал испражнения брахмана.176 Дваждырожденный должен был использовать в этом обряде только левую руку и очищать ее водой; он считал свой дом оскверненным самим присутствием европейцев, которые довольствовались бумагой.177 Изгои, однако, и многие шудры были менее требовательны и могли превратить в уборную любую обочину дороги.178 В кварталах, занимаемых этими классами, общественная канализация сводилась к открытому сточному каналу посреди улицы.179
В таком теплом климате одежда была излишеством, и нищие и святые преодолевали социальную шкалу, соглашаясь обходиться без нее. Одна южная каста, подобно канадским духоборам, угрожала переселиться, если ее членов заставят носить одежду.180 До конца XVIII века в Южной Индии (как и на Бали), вероятно, существовал обычай для обоих полов обнажаться выше пояса.181 Дети были одеты в основном в бусы и кольца. Большинство населения ходило босиком; если ортодоксальный индус носил обувь, она должна была быть из ткани, так как ни при каких обстоятельствах он не использовал обувь из кожи. Многие мужчины довольствовались набедренными повязками; когда им требовалось большее прикрытие, они обвязывали талию тканью, а свободный конец перекидывали через левое плечо. Раджпуты носили шаровары всех цветов и форм, тунику, подпоясанную кителем, шарф на шее, сандалии или сапоги на ногах и тюрбан на голове. Тюрбан появился вместе с мусульманами и был перенят индусами, которые тщательно наматывали его вокруг головы в зависимости от касты, но всегда с великодушием фокусника, разматывающего бесконечный шелк; иногда один тюрбан, распущенный, достигал длины семидесяти футов.182 Женщины носили струящиеся одеяния - разноцветные шелковые сари или домотканые хаддары, - которые перекидывались через оба плеча, плотно обхватывали талию и опускались к ногам; часто под грудью оставалось обнаженным несколько дюймов бронзовой плоти. Волосы смазывали маслом, чтобы защитить их от иссушающего солнца; мужчины разделяли их по центру и собирали в хохолок за левым ухом; женщины наматывали часть волос на голову, а остальные оставляли свободно свисать, часто украшая их цветами или покрывая платком. Мужчины были красивы, молодые женщины - прекрасны, и все они представляли собой великолепный экипаж;183 Обычный индус в набедренной повязке зачастую выглядел более достойно , чем полностью экипированный европейский дипломат. Пьер Лоти считал "неоспоримым, что красота арийской расы достигает своего наивысшего развития совершенства и утонченности среди высшего класса" в Индии.184 Представители обоих полов были искусны в косметике, а женщины чувствовали себя голыми без украшений. Кольцо в левой ноздре означало брак. На лбу, в большинстве случаев, красовался символ религиозной веры.
Трудно проникнуть под эти поверхностные проявления и описать характер индусов, ведь каждый народ таит в себе все добродетели и все пороки, а свидетели склонны выбирать те из них, которые укажут на их мораль и украсят их рассказ. "Я думаю, мы можем считать их самым большим пороком, - говорит премьер Дюбуа, - недоверчивость, обман и двуличие... которые присущи всем индусам. . . . Я уверен, что в мире нет народа, который бы так легкомысленно относился к клятве или лжесвидетельству".185 "Ложь, - говорит Вестермарк, - была названа национальным пороком индусов".186 "Индусы хитры и лживы", - говорит Маколей.187 Согласно законам Ману и мировой практике, ложь, сказанная из добрых побуждений, простительна; если, например, смерть священника стала бы результатом того, что он сказал правду, ложь оправдана.188 Но Юань Чван говорит нам: "Они не практикуют обман и выполняют свои клятвенные обязательства. . . . Они не берут ничего несправедливого и уступают больше, чем требует справедливость".189 Абу-1 Фазл, не предвзято относящийся к Индии, сообщает, что индусы XVI века "религиозны, приветливы, веселы, любят справедливость, любят отдыхать, умеют вести дела, почитают истину, благодарны и отличаются беспредельной верностью".190 "Их честность, - говорит честный Кейр Харди, - достойна похвалы. Они берут и дают в долг по слухам, и отказ от долга почти неизвестен".191 "Передо мной, - говорит британский судья в Индии, - сотни дел, в которых собственность, свобода и жизнь человека зависели от того, скажет ли он ложь, а он отказывался ее говорить".192 Как же примирить эти противоречивые
