Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Промышленность по-прежнему в основном располагалась в домах и ремесленных мастерских, но большая ее часть определялась и потреблялась на месте; она не была организована для оптового производства, способного снабжать разнообразные рынки, простирающиеся через границы. Домашний или цеховой работник находился во власти посредников, которые продавали ему материал и покупали его товар; его оплата определялась спросом и предложением, а также самыми голодными конкурентами; обычно жена и дети должны были работать вместе с ним от рассвета до темноты,3 чтобы не подпустить волка к двери. Нужно было найти более эффективный способ финансирования и организации промышленности, чтобы она могла удовлетворить потребности размножающихся горожан или заполнить трюмы торговцев, ищущих иностранные товары или золото.
Вдохновленная Адамом Смитом, но забывшая его предостережения, английская промышленность была ориентирована на частное предпринимательство, подстегиваемое мотивом прибыли, и в значительной степени свободна от государственного регулирования. Она получала капитал из собственных неизрасходованных доходов, от процветающих купцов, от лендлордов, собирающих доходы от сельского хозяйства и городскую ренту, и от банкиров, которые знали, как сделать так, чтобы деньги росли, обнимая их, и ссужали деньги под более низкие проценты, чем их французские коллеги. Таким образом, частные лица и ассоциации предоставляли средства предпринимателям, которые предлагали объединить продукты ферм и полей с услугами машин, трудом и навыками мужчин, женщин и детей в большем масштабе и с большей выгодой, чем когда-либо знала Англия. Поставщики капитала следили за его использованием и дали название экономической системе, которой предстояло преобразить западный мир.
Это была рискованная игра. Инвестиции могли быть испорчены плохим менеджментом, колебаниями цен или рынка, сменой стиля, перепроизводством для недоплачивающих потребителей или новым изобретением, загнанным в угол конкурентом. Страх потери обострял жажду наживы. Стоимость рабочей силы должна быть минимальной; за изобретения нужно предлагать вознаграждение; машины должны по возможности заменять людей. Железо нужно добывать или импортировать, чтобы делать машины, броненосцы, мосты, пушки. Уголь (которого, к счастью, в Англии предостаточно) должен добываться для топлива плавильных печей, очистки руд и закалки железа в сталь. Как можно больше машин должно быть связано с одним мощным источником энергии; этим источником может быть ветер, или вода, или животные, идущие по беговой дорожке или вращающие винт; но лучшей силовой установкой будет паровая машина, подобная той, что Джеймс Уатт установил на заводе Мэтью Боултона в Бирмингеме (1774). При достаточном капитале и тщательной организации любое количество машин можно было привести в действие одним или несколькими двигателями; к каждой машине можно было приставить мужчину, или женщину, или ребенка, которые работали бы на ней от двенадцати до четырнадцати часов в день, получая за это прожиточный минимум. Фабричная система приобрела форму.
Вскоре тысячи дымовых труб извергали свои дымы над растущими промышленными центрами - Манчестером, Бирмингемом, Шеффилдом, Лидсом, Глазго, Эдинбургом. В Британии 1750 года было два города с населением в пятьдесят тысяч человек, в 1801 году - восемь, в 1851 году - двадцать девять. Дороги были проложены, чтобы облегчить транспортировку материалов, топлива и продуктов на фабрики, рынки и в порты. Дилижансы были построены так, чтобы выдерживать восемь пассажиров и десять миль в час.4 Около 1808 года Томас Телфорд и около 1811 года Джон МакАдам (оба - шотландские инженеры) разработали новое дорожное покрытие, по сути, похожее на современные щебеночные магистрали. В 1801 году Джордж Тревитик построил первый паровой локомотив, который тянул пассажирский вагон по рельсам. В 1813 году Джордж Стефенсон построил более совершенный паровоз, а в 1825 году он открыл первое регулярное паровое железнодорожное сообщение между Стоктоном и Дарлингтоном. В 1801 году на одном из шотландских каналов начал курсировать небольшой пароход; в 1807 году на заводе Боултона и Уатта был построен пассажирский пароход по модели, предложенной Робертом Фултоном, который в августе того же года отправился на своем "Клермонте" из Нью-Йорка в Олбани. Тем временем Лондон, Харидж, Ньюкасл, Бристоль, Ливерпуль, Глазго развивали порты и возможности для океанской торговли, а Нельсон при Абукире и Трафальгаре завоевывал для Англии господство на море.
В 1801 году правительство провело первую научную перепись населения Великобритании (Англии, Уэльса и Шотландии), к ужасу граждан, возмущенных вторжением в частную жизнь как прелюдией к реорганизации.5 В результате переписи было зарегистрировано 10 942 646 человек (в США тогда проживало около 6 000 000 человек). К 1811 году эта цифра выросла до 12 552 144 человек.6 Вероятно, этот рост отражал увеличение запасов продовольствия, улучшение медицинского обслуживания и, как следствие, снижение детской и старческой смертности. В 1811 году население Лондона выросло до 1 009 546 человек, но наибольший и значительный рост произошел на промышленном севере и западе страны. В 1811 году число британских семей, занимающихся земледелием или скотоводством, составило 895 998; торговлей или производством - 1 128 049; другими занятиями - 519 168.7 Правительство угнетало сельское хозяйство, санкционируя огораживания; оно поощряло промышленность, поддерживая свободное предпринимательство и защитный тариф, а также запрещая профсоюзам вести агитацию за повышение заработной платы (1800 г.). Она поощряла торговлю, улучшая дороги и каналы и создавая непобедимый британский флот. Торговцы, промышленники и финансисты приобрели огромное состояние, а некоторые из них заработали или купили места в парламенте.
Экономическая картина Британии 1800 года показывала: наверху - аристократию, которая по-прежнему, но все меньше, была хозяином экономики благодаря владению землей; с ней сотрудничал парламент, в подавляющем большинстве состоявший из дворян или дворян; ниже и вокруг них - безжалостную и предприимчивую буржуазию, состоявшую из купцов и фабрикантов, демонстрировавших свои новые богатства и дурные манеры и стремившихся к большей политической власти; ниже - представители профессий, от самого ученого врача до самого смелого или злобного журналиста; ниже всех - крестьянство, постепенно лишающееся собственности и зависящее от помощи, и шахтеры, без солнца вскрывающие или потрошащие землю, и "навигаторы", занятые в подвижных бригадах для выравнивания дорог и рытья каналов, и трудовой коллектив голодных, неорганизованных, деморализованных фабричных рабочих, пишущих свою трагедию под загрязненным небом.
II. НА ДНЕ
Если сейчас мы вновь рассмотрим положение фабричных рабочих в Британии 1800 года, то не стоит преувеличивать их значимость в общей картине того времени. Предположительно, в "веселой Англии" было гораздо больше приятных сцен. Сам по себе фабричный труд не был тогда главной чертой британской промышленности; большая часть промышленного производства по-прежнему осуществлялась в сельских или городских домах за индивидуальными ткацкими станками или токарными станками, или ремесленниками в их независимых мастерских. Фабричная система по большей части ограничивалась обработкой хлопка, льна или шерсти. Но даже в таком ограниченном виде
