Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир - Deirdre Nansen McCloskey
В действительности нет никаких причин для того, чтобы коэффицент другой функции I(.) был равен 1,0. Напротив, удвоение достоинства может привести к гораздо большему, чем удвоение, росту производства, поскольку стимулирует массовые инновации. Вы будете сомневаться, что "достоинство" можно измерить, но подождите ( . . . до следующего тома, в котором я попытаюсь это сделать!): его можно измерить, возможно, общественным мнением. Свободу проще измерить, и это уже было, в традиционных сейчас опросах о количестве дней на открытие бизнеса или легкости увольнения работников. Она также не обязательно должна иметь коэффицент, ограниченный постоянными возвратами к масштабу: коэффицент β может сам по себе значительно превышать 1,0, например, это означает, что 50-процентное увеличение свободы, измеряемое, скажем, количеством книжных страниц на душу населения на вульгарных языках, продаваемых без цензуры, может легко привести к более чем 50-процентному увеличению национального дохода на душу населения.
Экономисты рассматривают такие социологические/политические вопросы, как те, которые суммируются в I(.), как относительно постоянные (или, во всяком случае, экзогенные для экономических вопросов), и поэтому они фокусируются на F(.). Но более важный урок формализации состоит в том, что F(.) - это хорошо, и это то, о чем в основном говорят экономисты. Но I(.) был создателем современного мира. F(.) - это береговая линия; I(.) - это прилив.
Глава 44
Некоторые интеллектуалы, правда, с подозрением смотрят на буржуазную эпоху, называя ее "глобализацией", которую, как им кажется, они ненавидят вместе с "Макдональдсом", буржуазией и капитализмом. Это подозрение выражалось с 1848 года в неоднократных нападках клерикалов на буржуазию, как правило, их отцов, причем каждое новое нападение представлялось как смелое высказывание правды власти, новое дерзкое озарение, хотя и выраженное в одинаковой форме от Флобера и Г.Б. Шоу до Синклера Льюиса и Дэвида Мамета. Антиглобализационная клика концентрируется на проигравших от глобализации, таких как Йонсон, шведский конкурент шведского лесопромышленного короля Свенсона, или Райтман, английский конкурент шведского лесопромышленника, и особенно на обедневших работниках, занятых на рабочих местах проигравшей стороны, а не на "выигрыше-выигрыше-выигрыше". Его вывод заключается в том, что экономический рост имеет неоправданные издержки. Марксистский литературовед Иглтон заявил в 2006 году, что "глобальный капитализм... порождает ненависть, тревогу, неуверенность и чувство униженности, которые порождают фундаментализм". Выдающийся левый исторический социолог Иммануил Валлерстайн заявил в 1983 году, что "просто неправда, что капитализм как историческая система представляет собой прогресс по сравнению с различными предыдущими историческими системами, которые он разрушил или преобразовал ".
Об этом пишут историки Кеннет Померанц и Стивен Топик в своем блестящем экономико-историческом коллаже "Мир, который создала торговля" (2006 г.; новое издание книги 1999 г.). Они горячо приветствуют, наряду с другими многочисленными противниками инноваций, "деревенских старейшин [в Китае ХХ века], которые запретили более эффективный серп на том основании, что его преимущества не стоят новой борьбы, которую он вызовет между людьми".
Это звучит неплохо, хотя и довольно старорусски и по-крестьянски. Вспомним Оуэна Латтимора о цинском консерватизме: "Китай изменился таким образом, что создал централизованную имперскую бюрократию, персонал которой из поколения в поколение набирался из помещиков, а сочетание помещичьих интересов и административных интересов сдерживало инновации и почти полностью препятствовало промышленному развитию".
Но это некрасиво, хотя старорусский и крестьянский, или старокитайский и мандаринский. Если местная зависть и защита, интересы и сохранение мира между пользователями старых и новых технологий будут иметь решающее значение, то инновации и современный мир будут заблокированы. Джонсон накладывает вето на Свенсона. Инквизиция заставляет Галилея замолчать. Джоэл Мокир приводит множество примеров такого "выстрела себе в ногу": В 1299 году закон запретил банкирам Флоренции переходить на арабские цифры. В конце XIV в. парижские писцы на двадцать лет задержали внедрение печатного станка (там же). В 1397 году корыстные интересы Кельна запретили изготавливать булавки не вручную, а на прессах. В 1561 г. городской совет Нюрнбурга принял постановление о заключении в тюрьму тех, кто будет изготавливать и продавать новый токарный станок, изобретенный местным жителем. В 1579 г. городской совет Данцига тайно приказал утопить изобретателя ленточного ткацкого станка.5 И так далее, вплоть до современности, поскольку в основе подобных антиинновационных действий лежит благоразумие, корысть, а не глупость, свойственная только первобытным временам. В конце 1770-х гг. совет Страсбурга запретил местной хлопчатобумажной фабрике продавать свои изделия в городе, поскольку это помешало бы купцам, специализирующимся на импорте тканей: "Это нарушило бы весь порядок в торговле, если бы производитель стал одновременно и купцом".6 В 1865 г. компания Wiggin's Ferry Company из Сент-Луиса остановила первую попытку построить мост Идс через Миссисипи. Белые члены городского совета Чикаго при поддержке левых интеллектуалов на этот раз останавливают открытие компанией WalMart продуктовых магазинов в продовольственных пустынях Южной стороны.
Если буржуазное достоинство и свобода не будут в целом приняты общественным мнением, несмотря на насмешки клерикалов и махинации специальных интересов, то обогащения бедных не произойдет, потому что не произойдет иннотации. С помощью доктрины принудительной благотворительности при налогообложении и перераспределении достигается "освящение зависти", как выразился христианский экономист покойный Пол Хейн. Старые поставщики выигрывают. Все остальные проигрывают. Вы просите Бога вырвать два глаза у вашего соседа или убить соседскую козу. Вы работаете на дедушкиной работе в поле или на заводе, вместо того чтобы поступать в университет. Вы придерживаетесь старых идей и старой паромной компании. Вы продолжаете довольствоваться, или не очень довольствоваться, 3 долларами в день, используя серп старой конструкции. Вы продолжаете покупать еду для своих детей в винном магазине на углу Cottage Grove и 79-й улицы. И большинство из нас остаются невыразимо бедными и невежественными.
Померанц и Топик не ошибаются, отмечая эксплуатацию, когда, скажем, возросший спрос на шпагат для прессования американской пшеничной соломы привел к тому, что индейцев майя и яки заставили в Юкатане собирать кактус для изготовления шпагата.7 Однако они часто ошибаются, приписывая эксплуатацию (обычно без аргументов) самой инновации, а не докапиталистическим структурам власти, которые позволили тиранам использовать во зло возможность торговать шпагатом, кофе, сахаром или каучуком. Подобное зло, существовавшее ранее (эксплуатировавшееся другими способами до появления злой рыночной возможности), достаточно часто сводилось на нет в таких странах самим капитализмом - если не чем иным, как стремительным ростом мировых реальных доходов на душу населения и той политической властью, которую он приносил простым людям в своем
