Создатели книг:История книги в восемнадцати жизнях - Adam Smyth
Чтобы понять визит Турбутта в Бодлиан в 1905 году, нам нужно вернуться почти на три столетия назад, в 1623 год, и к человеку по имени Уильям Вилдгуз. Вилдгуз был переплетчиком, работавшим в Оксфорде начала XVII века, и его история - это своего рода привидение. Мы знаем, что он был там, потому что его имя мимолетно появляется в некоторых неясных административных документах, хранящихся в Бодлианской библиотеке, и через эти записи мы можем восстановить кое-что из его трудовой жизни и книг, над которыми он работал; но его личная история остается в основном пустой. В этом Вилдгуз повторяет историческую судьбу подавляющего большинства представителей своей переплетной профессии до XVIII века. Однако в других отношениях Уайлдгуз исключителен, поскольку его имя, благодаря его переплетной работе, становится связанным, возможно, с самой известной книгой из всех. Это сочетание отсутствия и присутствия - призрачное смешение безвестности и влияния Вилдгуза - и есть то, что мы хотим исследовать в этой главе. История Уайлдгуза - это парадокс следа: чтобы что-то ощущалось как отсутствующее, что-то должно быть оставлено. История поставила точку на Уайлдгузе-человеке, но у нас остались книги, прошедшие через его руки.
Имя Вилдгуза встречается во второй дневной книге Бодлианской библиотеки: рукописном списке названий книг в виде непереплетенных листов, отправленных из библиотеки небольшому числу местных переплетчиков в период с 1621 по 1625 год, с подписями переплетчиков. По этим дневным книгам мы можем составить краткую перекличку оксфордских переплетчиков начала 1620-х годов, и, поскольку история не слишком ярко осветила эти фигуры, мы должны воспользоваться возможностью назвать их полностью, как своего рода расплату за проделанную ими работу:
Эдвард Майлз, Джон Адамс, Джон Аллам, Доминик Пинарт, Роджер Барнс, Элиас Пирс, Джон Уэстолл, Генри Блюэтт, Фрэнсис Пирс, Роберт Уэй, Ричард Биллингсли, Уильям Джонсон, Уильям Дэвис, Уильям Спайр, Уильям Уэбб, Уильям Уилдгуз, Кристофер Крауч.
Запись за 17 февраля 1623 года содержит десять наименований книг под заголовком "Передано Уильяму Уайлдгузу / Эти книги, следующие для переплета". Список написан рукой Жана Вернейля (1583-1647), француза, работавшего в библиотеке в качестве младшего смотрителя, которого в записях иногда называют "месье", возможно, немного саркастически. Внизу страницы, свидетельствующей о получении, стоит подпись Вилдгуза: косая, неровная, написанная толстыми чернилами.
Из административных документов мы знаем, что 10 июня 1617 года Вилдгуз был принят в библиополе - это означает, что университет разрешил ему работать "книготорговцем", хотя этот термин был более свободным, чем сегодня, и означал то книготорговца, то переплетчика, то и то, и другое, - и мы знаем, что за некоторое время до этого он получил выговор за торговлю книгами без регистрации. В ежедневнике Уильям Спайр, Ричард Биллингсли, Генри Блюэтт и Джон Аллам встречаются чаще, так что, похоже, Вилдгуз работал в Бодлиане, когда эти люди были заняты. Таким образом, он был не первым в списке Бодлиана, а чем-то вроде надежного работника второго уровня: переплетчик с хорошей, если не исключительной репутацией.
'Deliured to William Wildgoose These books following to be bound 17 Febre. 1623'. Дневная книга Бодлианской библиотеки.
В Бодлианской бухгалтерской книге есть две записи о выплатах Вилдгузу, суммы, которые указывают на то, что Вилдгуз должен был в основном зависеть от работы в других местах: "заплачено Уильяму Вилдгузу за книги, переплетенные для библиотеки, 15s 6d" за 1621-2 гг. и "заплачено мистеру Вилдгузу за переплет £2 7s 4d" за 1625-6 гг. Это всего лишь две заметки в более громкой болтовне о регулярных библиотечных расходах - "леднику за починку стекол в Библиотеке и Галерее 21s 6d"; "за переплет книг 6s 9d" - и они определяют место Вилдгуза в сообществе рабочих, трудившихся для поддержания библиотеки, имена которых ненадолго появлялись на сцене, чтобы починить полку или установить ящик, , а затем снова исчезали. Местные приходские записи тоже наводят на короткие размышления. Мы можем подумать, что вряд ли в Оксфорде были десятки людей по имени Уильям Вилдгуз, но на самом деле записи свидетельствуют о существовании обширной семьи в Оксфордшире в семнадцатом веке. Есть Уильям Вилдгуз, муж или фермер из Грейт-Милтона, умерший в 1614 году (значит, не наш человек), в завещании которого указаны дети Амброуз, Джеймс и Алиса. Есть Томас Вилдгуз, также крестьянин из Грейт-Милтона, умерший в 1633 году, с сыном Джеймсом и братом Полом, а завещание засвидетельствовал Николас Вилдгуз. Есть Генри Вилдгуз, йомен из Дентона, Каддесдон, умерший в 1617 году, который в своем завещании упоминает братьев Джеймса, Уильяма, Фрэнсиса, Сэмюэля и Ричарда. А документ о завещании некоего Уильяма Вилдгуза, умершего в 1633 году - возможно, переплетчика? - хранится в Оксфордском консисторском суде, но в нем говорится только о том, что его женой была Сара. В архивах Колледжа Всех Душ также хранится краткая запись от 11 марта первого года правления Карла I о "Продаже Тосом и Уильямом Вилдгузами аренды участка и 100 акров земли в Уэйтли [или Уитли], Оксон, принадлежащей Колледжу Всех Душ, Ричарду Пауэллу из Форест Хилл, Оксон". Если это Уильям, то это, вероятно, указывает не на дом, а на аренду фермы, которую он продавал в 1625 году, чтобы получить доход. Конечно, Уильям не стал бы жить в Уитли и работать в Оксфорде: такой способ передвижения (два часа пешком на восток от Бодлиана) - это конструкция двадцатого века.
Так что дыма много, а дымящегося пистолета нет. Но мы можем кое-что сказать о мире, в котором жил Уайлдгуз. Ранняя книжная культура в Оксфорде, как и в Лондоне Винкина де Ворда, была в значительной степени творением иностранцев, особенно североевропейских иммигрантов, и иногда архивных обрывков хватает, чтобы набросать картину жизни. Первый оксфордский печатник, личность которого известна, Теодорик Руд, был родом из Кельна: имя Руда встречается на копии работы Аристотеля о душе "De Anima", напечатанной в Оксфорде в 1481 году. Бальтазара Черчиарда стоит упомянуть просто из-за пышности его имени, но мы также можем сказать, что он был голландцем, работавшим переплетчиком в Оксфорде в 1520-х годах (но не более того). Фламандский переплетчик Гарбранд Харкс довольно часто появляется в счетах колледжа в 1530-х годах и далее в качестве поставщика
