Пышка для физрука - Анфиса Рэйса
Я шагнула к двери раздевалки и резко её открыла. Увидела совсем близко его лицо.
– Ангелина… – Так давно я хотела снова услышать от него своё имя… Сейчас же, наконец услышав, мне захотелось плакать. – У вас всё в порядке?
– Я плохо себя чувствую! – выпалила я. Ещё только разреветься не хватало. – Можно, я уйду?
– Давайте я провожу вас в медпункт? – Максим Игоревич выглядел неподдельно обеспокоенным.
– Диляру провожайте, – не выдержала я, обошла его и направилась в столовую, заедать свою горькую судьбу.
***
В общем, день не задался с самого начала. Физру я в конечном счёте прогуляла, вернувшись в раздевалку только под конец пары, а, значит, её придётся отрабатывать. На оставшихся парах, вместо того чтобы писать конспекты, рисовала закорючки в тетрадках. Девчонки спрашивали, что со мной случилось, я отвечала, что просто нет настроения.
На самом деле, не произошло ничего ужасного. Я похандрю день, ну может, два, а потом приду в себя. Стану той самой весёлой и бодрой Гелей. Но погрустить хоть чуть-чуть имею же право?
Я хотела бы нравиться Максиму Игоревичу. Потому что он классный! Он редкий в наше время экземпляр реально хорошего парня, не придурка, который самоутверждается за счёт девушки, не лжеца. Но не судьба. Ничего не поделаешь.
Я ведь не могу менять себя ради другого? Никогда мне не стать похожей на Диляру. Это не значит, что кто-то из нас двоих плохой. Мы всего лишь совершенно разные люди, и это нормально.
Когда я вышла из универа, то почувствовала, что мне уже становится лучше. В конце концов, сможем ведь мы с Максим Игоревичем быть друзьями? Я не отказалась бы от такого друга, мы легко находим общий язык.
И лучше уж, чтобы Диляра встречалась с ним, а не с этим придурком-”Андрюшей”. А что касается меня… Запихну свои чувства поглубже и постараюсь про них забыть.
Я шла из метро домой, когда увидела трёх мальчишек лет одиннадцати. Сразу пожалела, что нет с собой наушников.
“Смотрите, какая девушка толстая!”
“Ага, какая здоровая!”
Такое иногда случается. На мелких пацанов я произвожу подобное впечатление, особенно когда они глядят на меня снизу вверх. В обычные дни я просто не обращаю внимания.
– Сейчас девушка как упадёт на вас, станете лепешками! – заявила я.
Мальчишки засмеялись, но поспешили пройти мимо.
Я совру, если скажу, что такие комментарии мне слушать приятно, или что мне до них нет дела. Но всё-таки в хорошие дни я, услышав подобное, порасстраиваюсь минут пять, а потом перестаю об этом думать.
Сегодня не такой день
В голову сразу начали набиваться навязчивые мысли. Будь я стройной, выбрал ли Максим Игоревич меня? Ведь характер ему мой нравится, это очевидно, значит, дело в теле, он хочет видеть рядом с собой худенькую фитоняшку…
Я свернула к своему подъезду и увидела, как закрывается дверь. Ускорив шаг, удалось поймать её до того момента, как она примагнитится. Тогда пришлось бы лезть за своим ключом вглубь сумки.
Но лучше бы я этого не делала. Лучше бы постояла перед подъездом хотя бы минуту. Потому что тем, кто заходил до меня, был Максим Игоревич. Он ждал лифт.
– Здравствуйте… – пролепетала я, оценивая возможность развернуться и убежать.
– Здравствуйте, Ангелина, – он улыбнулся, – как вы себя чувствуете?
– Уже лучше, – отозвалась я и, вздохнув, подошла ближе к лифту. Кажется, я собиралась с ним дружить? Вот мой шанс. – Спасибо. Максим Игоревич, извините за то, что нагрубила.
– Я вас чем-то обидел? – спросил он так, будто его действительно это беспокоило.
– Нет-нет. Просто плохое настроение. Как говорит моя мама: “Геля не в духе, спасайся кто может!”.
Он легко засмеялся.
Приехал лифт, и мы вошли в него.
– Могу я спросить кое-что? – начал он. – Почему вы… почему сказали, что я провожал Диляру? Диляра – это… подруга ваша, кажется?
Надо же, очень убедительно изображает, что даже толком не знает, кто это.
– Максим Игоревич, я всё знаю! – объявила я.
– Вот как? Честно говоря, я не совсем понимаю…
– И я никому не скажу! – перебила я. – Никто не узнает, по крайней мере, от меня! Отношения со студенткой возможны, главное держать всё в секрете.
– Ангелина…
– Ну если препод и студентка влюбились друг в друга, что ж тут поделать? Афишировать, конечно, не надо, но…
– Ангелина! – повысил голос Максим Игоревич. Взглянула на него – его щёки заметно порозовели. – Вы… вы предлагаете мне отношения?
Я на секунду растерялась.
– Причём тут я? Вы и Диляра…
– Господи, да причём тут Диляра? Я вовсе не…
На этот раз его прервала не я. Это лифт решил с адским скрежетом остановиться между этажами. Ощущения в коробке два-на-два, когда та не везёт тебя наверх или вниз, так себе, я вам скажу.
– У вас есть клаустрофобия? – спросил мой препод.
Я помедлила.
– Нет… А у вас?
– Нет, к счастью. Придётся позвонить в диспетчерскую.
И тут на меня навалились все плохие мысли разом. Про то, что он выбрал Диляру, а не меня. Про обидные слова от “Андрюши”. Про мальчишек, которые посмеялись надо мной. И всё это только потому, что я – толстая!
– Это из-за меня, – вздохнула я.
– Что? – не понял Максим Игоревич.
– То! Лифт застрял, потому что я такая корова!
– Ангелина, что за чушь? Да этот лифт старше нас с вами!
– Ага, но застряли бы вы, если бы ехали один? Сомневаюсь. Ехали бы себе прямиком до Ромы, а там разложили бы уже свои карточки с гоблинами и радовались бы!
Максим Игоревич аж в голос засмеялся. У него такой приятный смех…
Вдруг погас свет. Тут у моей подруги Ники началась бы истерика, но я, к счастью, не страдаю боязнью замкнутых пространств.
– Здорово! – «обрадовалась» я погасшему свету. – Просто класс! Застряли в лифте из-за того, что я слишком люблю пирожные!
– Знаете, как говорят? – начал он, в его голосе слышалось тепло. – Пока мужчина может вас поднять, всё в порядке.
Я даже опомниться не успела, как он присел, обхватил меня чуть ниже бёдер и поднял в воздух. Меня! Тяжеленную девицу! Даже отец перестал носить меня на руках уже лет в шесть.
Я вскрикнула, вцепилась пальцами в его твёрдые плечи. Лифт протестующе заскрипел. Было темно, поэтому я не видела лица Максима Игоревича, но его тёплое дыхание было где-то совсем близко от моих губ…
– А если не может, – продолжил он, – то найдите себе мужчину посильнее… Как-то так…
– Максим Игоревич, ясно… Можете отпускать…
– А если не хочу?
– Я…
В этот момент зажегся свет. Я
