Свора певчих - Даша Игоревна Пар
Вивьен рассказала, как с её помощью, Виктор нашёл Реми. По первоначальному плану, её должны были сразу доставить на Лаберию, но вмешался случай: Рене оказался быстрее, чем думала Свора певчих, и Реми вернулась в Ролльск вместе с братом. Её хотели забрать, чтобы использовать против Дмитрия, знавшего слишком много об устройстве Аллейских опер. Когда с ней не вышло, Свора переключилась на Павла, но и здесь не преуспела.
А ведь было так много подсказок! Теперь от Своры ничего не осталось. Близнецов взяли под контроль, наработки Рене и Филина перешли в руки Ульриха, и по всей стране тихо и без лишнего шума проходят аресты подозреваемых соучастников в разрушении Аллейских опер.
Остаётся только надеяться, что, лишившись связи с Лаберией, остатки Своры певчих более ни на что не способны.
* * *
Это был солнечный ясный день. Снег искрился на свету, слепя глаза. Небо впервые за долгие недели полностью расчистилось и радовало глубокой синевой и тёплым светом. Шёл первый месяц зимы. Бесконечные атаки морликаев стихли, будто холод заморозил адских чудовищ и те попрятались по норам, редко нападая на уставших от бесконечных боёв людей и сэв.
Император, чтобы приободрить народ, устроил торжественное шествие по городу, чествуя погибших героев. Конечной точкой марша назначили Ново-Аллейское кладбище.
Ровный строй боевых сэв, шаг от бедра, начищенные до блеска сапоги. Чёрные киверы, красные сюртуки и белые штаны. Все как один – отчаянные. Постаревшие герои войны. Выжившие. С помертвевшими до тусклого золота глазами. Потерявшие друзей и близких, и чувство безопасности. Война не щадит никого.
На кладбище собрался весь корпус Военной академии. Все, кроме ушедших в патруль. Выстроившись в три линии, они застыли напротив семейного склепа Беркутов, до того отдав честь памяти Кристины, чья личность Дивы была обнародована сразу после известия о её смерти.
Теперь они прощались с великим героем, чей «выдуманный» подвиг навсегда внёс Рене в анналы истории, покрыв его имя неувядающей славой.
Реми, одетая во всё чёрное, держалась за руку Инги, стараясь не смотреть на Романа и своего сводного маленького брата Олега, отчаянно шмыгающего носом. Она едва держалась на ногах, особо остро ощущая свою утрату, пытаясь сдержать крик даже тогда, когда боевые сэвы затянули пронзительную воронью песнь памяти.
Рене и Кристина живы. Запертые навеки в Лаберии, но живые. Как сложится их судьба никому неизвестно, и потому Реми плакала, навсегда прощаясь с братом.
Чуть позже она оторвалась от прощальной церемонии, отмахнулась от поддержки Инги и скрылась в глубине кладбища, покидая сэвскую часть и уходя на людскую, к стройному ряду братских могил. Там она нашла нужный номер, туда же положила гвоздики к белым розам, странно смотрящимся на припорошённых снегом комьях земли. Она знала, кто их положил. Филин вернулся в город.
– Прости, папочка, я не успела, – прошептала она, прикладывая руку к деревянному надгробию в центре широкой могилы.
Две палки, сколоченные наподобие развилки у дерева, знак победы, символ ангельских крыльев. В земле под ним лежала дикая, рвущая нутро боль. Страшный холод потери. Вокруг у десятка таких же могил сновали фигуры скорбящих. А вдалеке работал экскаватор, заготавливая новые ямы для грядущих похорон. Вместе с монстрами в город пришли и другие беды. Многие не переживут холодную зиму.
– Горькая победа, – раздался голос позади, и Реми выпрямилась, утирая слёзы и оборачиваясь. Там, как и она, одетый во всё чёрное, стоял Константин.
На его лбу остался тонкий шрам, а глаза будто потемнели. Выморозились до железной твёрдости. Слетела юношеская лёгкость, уступая место ранней зрелости. Она проявлялась в том, как он держал спину, как спокойно смотрел на Реми. Ни тени волнения. Всё ушло вместе с пережитой болью, оставив на сердце более глубокий шрам, чем на лице.
– Знаешь, что Феликс приехал? Он будет сегодня на поминках.
– Не хочу его видеть, – покачала головой девушка.
Она помнила, как бесновался парень, обвиняя как её, так и Вивьен в смерти брата. Он наговорил много глупостей, а позже повторил их в прощальном письме.
– Такое чувство, будто ничего не осталось. Пустота. Мне невыносимо думать о прошлом и о будущем, – добавила сэва, оглядываясь на оставленные цветы.
– Они живы. Но пусть все думают, что их нет. Не стоит людям знать о Лаберии.
– Знать правду о сэвах, – кивнула Реми, и Костя поморщился.
Ему претили полученные знания об их истории. Костя взял девушку под руку, и они вместе пошли вдоль безымянных могил обратно на сэвскую сторону.
– Что теперь будешь делать? – спросил он, когда сэва немного успокоилась.
– Искать Пашу. Его нет на той стороне, нет и среди ревунов. Он не мог исчезнуть в этом хаосе. Я обязательно найду его.
– Ты не думала о нас? Только мы остались друг у друга, – Костя мельком глянул на девушку, пытаясь угадать её реакцию, и Реми остановилась, холодно встретив его взгляд. – Знаешь, я до сих пор не могу понять, что двигало моей сестрой. Почему она пошла за нами на ту сторону. Почему не вернулась обратно, когда был шанс.
– Это же очевидно. Кристина влюблена в Рене. И он был влюблён в неё, но боялся сделать следующий шаг, – девушка нахмурилась, подмышками пряча похолодевшие пальцы.
– А ты? Что чувствуешь ты?
– Я не отступлю от своих слов, Костя. После всего… я просто не могу. Нет Рене, нет папы, нет Паши. Никого нет. Я не могу переступить через них и пойти дальше.
– Но есть мы, – он осторожно вытянул её руки, притягивая к себе и чувствуя холод сквозь тонкие перчатки. – Я люблю тебя.
– Этого недостаточно, – мягко ответила сэва. Волосы, убранные в косу, взлетели от набежавшего ветерка, и она высвободилась, убирая их за ухо. – Я помню твои слова. И не могу от них отказаться. Ты был нечестен со мной.
Казалось, что между ними разверзлась земля, разнося их по разные стороны. Костя ещё сильнее выпрямился, будто металлический прут вставили между лопаток, его губы сжались от острого укола злости, и он иначе взглянул на стоящую перед ним девушку.
– Через пару недель отец объявит меня своим наследником. Тогда же я объявлю о нашей помолвке. Люди узнают, что именно ты вместе с Рене спасли мир от нашествия морликаев. Им нужен символ. Помнишь? Ты сама говорила о том, как он нам нужен, чтобы спасти империю и остановить революцию или вторжение наших врагов.
Он был излишне твёрд и самоуверен до тошноты. Жёсткий голос, сияющие серебром глаза и ореол
