Париж с изнанки. Как приручить своенравный город - Стефан Кларк
То же самое бывает и после политических демонстраций – когда десятки тысяч активистов собираются в Париже и маршируют по его улицам, разбрасывая листовки, бутылки с водой, воздушные шары, плакаты, обертки от еды – и так в течение нескольких часов, – превращая бульвары в скопище мусора. Но едва замыкающие колонны прошествуют с песнями по заранее оговоренному маршруту, следом за ними устремляются полки уборочной техники и подметальщиков в куртках ядовитых расцветок, и весь этот мусор исчезнет быстрее, чем появился.
Бытует стереотип, что французы лентяи, но я еще не видел людей, которые работали бы более усердно, чем французы на уборке улиц в день всеобщей забастовки. Я писаю, значит, я существую
К сожалению, загаживают улицы не только рынки и марши протеста. Основная масса нечистот имеет куда менее благородное происхождение.
Я, наверное, больше, чем кто-либо, написал на тему собачьих безобразий на парижских тротуарах. Но самое ужасное – во всяком случае, для меня, – что парижане-мужчины так же активны, как и собаки. Я говорю не только о пьяных, которые лишены возможности контролировать любой из своих внутренних органов, а уж тем более мочевой пузырь. Я имею в виду трезвого, взрослого парижского буржуа практически любого возраста, который найдет тихий уголок, даже на относительно оживленной улице, быстро оглянется через плечо – нет ли кого поблизости? – и выпустит струйку мочи на стену, дерево или один из бесчисленных серо-зеленых металлических заборов, ограждающих участки ремонта дорог и стройплощадки. Потом он застегнет молнию брюк и покинет место преступления, а его дымящийся ручеек аккуратно потечет по тротуару, чтобы замочить подошвы ничего не подозревающих прохожих. Тот рекламный ролик газеты Le Parisien, описанный в первой главе, не был преувеличением.
У парижан есть оправдание такому антиобщественному поведению – впрочем, оправдания у них находятся для всего на свете. Они винят во всем городские власти, которые убрали с улиц старые добрые металлические urinoirs[52]. Их называли vespasiennes, в честь древнеримского императора Веспасиана, который обложил налогом общественные туалеты (надеюсь, парижанам известен сей исторический факт). Vespasiennes появились в Париже в 1834 году, хотя долгое время в городе действовал закон, запрещающий «справлять естественную нужду» на улице. До vespasiennes общественными туалетами служили бочки, кои – 478 штук, – будучи расставленными на улицах, вероятно, больше привлекали крыс и мух, нежели туристов.
Vespasiennes были исключительно стоячими туалетами, и некоторые из них были полностью открыты для обозрения. Другие, более интимные, прятались в высоких зеленых тумбах, оклеенных театральными афишами, так называемых «колоннах Морриса» (Colonnes Morris), получивших свое имя в честь местного печатника Габриэля Морриса, который в 1860-е годы добился разрешения расклеивать выпускаемые им афиши на тумбах, или же размещались группами на открытом воздухе, за высокими, в человеческий рост, металлическими перегородками.
Очень скоро анклавы vespasiennes стали местом сборища геев, и, поскольку дело было в Париже, родилось небольшое литературное сообщество, членами которого стали такие писатели, как Жан Жене и Роже Пейрефитт, которые с удовольствием описывали сценки из жизни в этих стенах. Полиция тоже стала проявлять повышенный интерес к указанным злачным местам, регулярно совершая облавы. Во время Второй мировой войны vespasiennes использовали для своих тайных встреч участники Сопротивления, но после освобождения города стремление парижан к моральному очищению вылилось в борьбу против vespasiennes, и постепенно их стали убирать с парижских улиц. Единственный уцелевший экземпляр я увидел на бульваре Араго (Boulevard Arago) в Четырнадцатом округе, у стен Prison de la Santé[53], хотя временные пластиковые vespasiennes до сих пор устанавливают в Бассэн де ля Вилетт во время пляжного сезона Paris Plages.
В 1980-е годы vespasiennes заменили большими запирающимися платными sanisettes[54], и их очень быстро облюбовали бродяги для своих ночлежек и проститутки для коротких встреч с клиентами.
Результатом уничтожения традиционных отхожих мест, где мужчины могли облегчиться бесплатно, не покидая пределов тротуара, предсказуемо стала возросшая популярность набегов «в кусты». Отчаявшись в борьбе с этой напастью, городские власти сделали sanisettes бесплатными, но стоять в очередях парижанам не пристало, к тому же процесс открывания дверцы кабинки для многих превращается в неразрешимую проблему (часто можно видеть, как туристы с остекленевшим взглядом вчитываются в длинные многоязычные инструкции).
Все это объясняет причину появления новой полицейской бригады, объектами интереса которой становятся мужчины, справляющие нужду на улице. Это так называемая Brigade des Incivilités de la Ville de Paris, и, наряду с наказанием тех, кто мусорит, а также нерадивых владельцев собак, ее 88 сотрудников могут выписать штраф размером до 450 евро за épanchement d’urine sur la voie publique («мочеиспускание на общественную дорогу» – замечательная формулировка для вынесения приговора), хотя максимальный штраф обычно приберегают для злостных нарушителей.
Согласно докладу, опубликованному в еженедельном издании Courrier International, в 2008 году примерно 56 тысяч квадратных метров парижских тротуаров ежемесячно заливалось мочой. Для тех, кому трудно представить, как выглядит такая площадь, скажу, что это равноценно тому, чтобы залить мочой 500 двухкомнатных парижских квартир.
У этой истории сразу две морали. Во-первых, прогуливаясь по Парижу, старайтесь не наступать ни на что мокрое, если только не будете полностью уверены в том, что это вода.
И еще: до появления sanisettes никого почему-то не волновало, где могут справить нужду парижские женщины.
Прочие препятствия
Тех, кто собирается фланировать по городу задравши голову, чтобы полюбоваться архитектурой, сразу хочу предупредить: парижские тротуары напичканы металлическими капканами, многие из которых установили сами власти.
Самые опасные – столбики вдоль обочины, выкрашенные в темно-коричневый или темно-серый цвет. Они похожи на вытянутые шахматные пешки, и можно подумать, что город разыгрывает сложную гроссмейстерскую партию. Причем эти пешки вырастают у вас под ногами даже посреди широкого тротуара, где вы должны чувствовать себя в безопасности. Парижане называют их les bittes de trottoir. Это название им самим очень нравится, потому что оно точное по сути и одновременно непристойное. Bitte означает «швартовая тумба», но вместе с тем и очень грубое название пениса, и bitte de trottoir звучит как «тротуарный жиголо».
Поначалу, основываясь на собственном болезненном опыте, я решил, что эти bittes предназначены исключительно для того, чтобы травмировать коленные чашечки прохожих, тем самым обеспечивая стабильный доход городской медицине. Мне казалось, что они имеют какое-то отношение к пушечным ядрам, которые иногда приваривают к краю тротуара на очень узких улицах, чтобы заманивать пешеходов в ловушку и/или отдавливать им ноги.
Впрочем, на
