Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - John Butman
С помощью этих мер Дадли удалось устранить некоторые причины экономического кризиса в Англии. Однако многие политические, интеллектуальные и деловые лидеры Англии были уверены, что необходимо сделать что-то большее - и что-то другое, - чтобы не допустить повторного упадка Англии. По словам Клемента Адамса, одного из протеже Сесила, получившего образование в Кембридже, многие люди "считали", что на "товары и изделия Англии" нет достаточного спроса со стороны жителей ближайших стран.
Ситуацию нужно было исправлять. Но как?
Глава 2. Приманка Катая
В темные месяцы конца 1551 года, когда экономическое положение Англии ухудшилось, несколько "серьезных" жителей Лондона - слово, означающее их серьезность, хотя, возможно, и настроение, - собрались вместе, чтобы обсудить пути исправления того, что они называли "бедой" упадка Англии.
"Великим продолжателем" этого начинания - его вдохновителем, главным архитектором и организатором группы - был аристократ и победитель в Дьюсин-Дейле Джон Дадли, носивший теперь титул герцога Нортумберлендского. Вместе с Дадли в качестве руководителей, или "главных исполнителей", как охарактеризовал их современный летописец Джон Стоу, работали два видных купца: Джордж Барн и Уильям Гаррард. Оба они были членами Попечительской компании галантерейщиков. О Барне, которому было около пятидесяти, говорили как о кандидате на пост лорд-мэра, которого он вскоре добился. Уильям Гаррард, на десять лет моложе, был охарактеризован Стоу как "серьезный, трезвый, мудрый и благоразумный гражданин, равный лучшим и не уступающий никому из нашего времени". Еще одним ключевым участником дискуссий был Стоу. Другим ключевым участником дискуссий был сэр Эндрю Джадд, член "Покорной компании скорняков". Ему скоро исполнится шестьдесят лет, и он только что покинул свой изнурительный пост лорд-мэра, в течение которого ему пришлось решать ряд серьезных проблем, включая спад экспорта сукна, рост цен и потогонную болезнь.
Уильям Сесил мог присутствовать или не присутствовать на дискуссиях членов группы, которые назывались "посиделками", но он почти наверняка был ответственен за то, что принес на рассмотрение группы своевременный интеллектуальный анализ: первый английский перевод книги "Утопия" сэра Томаса Мора. Небольшой том, впервые опубликованный тридцатью пятью годами ранее, был написан на латыни и является произведением блестящей литературной выдумки. Новая английская версия была переведена Ральфом Робинсоном, который посвятил ее Сесилу, одному из своих старых школьных друзей. Разрешив связать свое имя с этим литературным начинанием, Сесил, похоже, поддержал идею о том, что для спасения Англии необходимы свежие мысли и радикально новые подходы.
В "Утопии" рассказывается о вымышленном путешественнике Рафаэле Гифлодее, который в течение пяти лет жил на воображаемом острове под названием Утопия - неологизм Мора, объединяющий греческие слова "нет" и "место". Хотя Гифлодей - вымышленный персонаж, Мор дает ему правдоподобную, реальную предысторию: он утверждает, что путешествовал вместе с Америго Веспуччи, флорентийским исследователем, который проплыл вдоль побережья Бразилии и Южной Америки на рубеже XVI века.
Рафаэлю есть что сказать о плачевном состоянии дел в Англии. Он изображает ее как антиутопическое место: в ней господствует паразитический дворянский класс, который "живет праздной жизнью" и полагается на то, что "другие нажили своим трудом", это страна, страдающая от роста цен, переполненная овцами и загубленная практикой огораживания земель. "Ваши овцы, которые раньше были такими слабыми и прирученными... - говорит Рафаэль, - теперь, как я слышал, стали такими большими пожирателями и такими дикими, что пожирают и поглощают самих людей". Он продолжает: "Они поглощают, уничтожают и пожирают целые поля, дома и города".
Далее Мор через рассказ Рафаэля описывает страну, где эти социальные и политические проблемы были решены: идеальное место, называемое Утопией. По сути, это новая Англия. Мор был первым англичанином, который, по крайней мере, в печатном виде представил себе огромный потенциал Нового Света для переустройства общества.
Видение Мора, впервые опубликованное в 1516 году, возможно, даже было достаточно убедительным, чтобы вдохновить Англию на самую первую попытку заморской колонизации. Инициативу организовал и возглавил его шурин, Джон Растелл, юрист, писатель и печатник. В 1517 году Растелл вместе с сорока солдатами отправился в плавание, чтобы основать торговый пост и военный лагерь где-нибудь в "новообретенных землях", как обычно называли Новый Свет в Англии. Растелл добрался не дальше Ирландии, прежде чем его команда взбунтовалась, но он написал пьесу об этой экспедиции под названием "Новая интерлюдия" и посетовал на упущенную возможность. "О, как было бы здорово", - писал он, - если бы "англичане" первыми "вступили во владение" и построили "первое здание и жилище" в Новом Свете.
Публикация английского перевода "Утопии" в 1551 году, по-видимому, должна была оказать аналогичное катализирующее воздействие на могильщиков, размышлявших о путях выхода из кризиса в Англии. Чтобы обеспечить долгосрочное будущее суконной промышленности, возможно, им придется искать новые рынки и новых покупателей за пределами привычных европейских центров. Если так, то следующий вопрос - где? Где они смогут найти новые рынки и новых покупателей?
Идеальным местом, как они решили, будет Катай.
Для лондонских торговцев слово "Катай", которое происходит от "Хитай" - земли хитанцев, господствовавших на севере Китая в X веке, - было сокращением от "чудесный": торговая утопия. Другие части Азии тоже были привлекательны: перец поставлялся с юго-западного побережья Индии, гвоздика и мускатный орех - с горстки индонезийских "островов специй". Но именно Катай, мечтательный и далекий, внушал наибольший трепет.
Почти триста лет назад венецианский купец Марко Поло совершил путешествие в Катай. Он провел более двадцати лет при дворе его правителя, хана Хубилая, а затем привез свои рассказы о великолепии королевства. В своих "Путешествиях" Поло сообщает, что территории Великого хана переполнены пряностями, серебром и шелком. Один огромный город, известный как Куинсай, или "Небесный город", простирался на сто миль, содержал 12 000 мостов и включал в себя озеро шириной в тридцать миль, посреди которого стояли два королевских дворца. Для многих венецианцев рассказы Поло вряд ли были правдоподобны. Действительно, огромное количество людей и мест, которые он описывал, не позволяло в это поверить - до такой степени, что его стали называть Марко "Миллионером" Поло.
Однако многое из того, что он рассказал о Китае, было достоверным, и к 1500-м годам информация, собранная Поло, была принята на веру, как будто ничего не изменилось и "великий хан" по-прежнему правил страной. Но Кублай-хан был уже давно мертв. К власти пришла новая династия -
