Народное - Курдские сказки, легенды и предания
Оставил его Басраи и спустился под скалу. Там он увидел громко плачущего бакалейщика.
— Добрый день! ― поздоровался Басраи.
— Добро пожаловать!
— Куро, почему ты плачешь, что случилось?
— Что случилось, спрашиваешь? А кто ты такой, чтобы я тебе о своём горе рассказывал?
— Как кто? Я ― человек.
— Если бы ты был Гасане Басраи, я бы рассказал тебе свою историю и ты залечил бы мои раны.
— Я Гасане Басраи.
— Узнай сначала, почему брат падишаха не может попасть в город, тогда я расскажу тебе про себя.
Пустился Басраи в путь. Шел он, шел, видит ― сидит у городской стены человек и горько плачет.
— Добрый человек, что с тобой? Кто ты, отчего плачешь?
— Уж ты не Гасане ли Басраи?
— Да, я Гасане Басраи.
— Если ты узнаешь историю одного богача, тогда сможешь помочь мне.
— А что с ним случилось?
— Иди к этому человеку в гости, он богач, живёт в деревне, подобной деревне Алагяа, Пусть он рассажет о себе.
Опять пустился Басраи в путь. Пришел он к тому человеку, о котором рассказал брат падишаха, постучался. Двери открыли, пригласили войти, усадили. Кругом расстелены перины, одеяла, и на них сидит собака. Принесли ей шесть больших лепешек, тушу овцы. Хозяин пригласил гостя к столу:
— Добрый юноша, угощайся, пожалуйста.
— Благодарю. Я не затем пришел, ― ответил Гасане Басраи, ― я хотел бы услышать твой рассказ. Расскажи мне про своего пса.
— А кто ты такой?
— Я Гасане Басраи.
— Если ты Гасане Басраи, я расскажу тебе эту историю. Было у меня сорок коней. И каждый день один из моих коней подыхал. Каких только конюхов у меня не было! Наконец я нанял в конюхи одного трудолюбивого и честного юношу. Уже на второй день работы он пришел ко мне и сказал:
— Ага, сегодня ночью ты сам побудь конюхом, тогда увидишь, от чего твои кони погибают.
Подумал я, подумал и согласился.
Поменялся я с ним одеждой и пошел в конюшню. Наступил вечер. Я задал коням корму, погладил их. Через некоторое время меня позвала моя жена. Она не узнала меня в одежде слуги и велела оседлать двух коней. Потом приказала сесть на коня и следовать за ней. Я так и сделал. И моя ханум так погнала коня, что и ветру не догнать нас. А мой пес тоже бежал за нами. Только я не знал об этом. Доскакали мы до замка, а навстречу нам великан.
— Почему ты задержалась? ― спросил он ханум.
— Сегодня, ― говорит она, ― слуга поздно оседлал коней.
Тут я не выдержал и бросился на них. Но жена схватила меня за руку и свалила на землю. Тут подскочил ко мне мой пес. Он помог мне. Убил я великана, а жену привязал к хвосту коня и погнал его. Затем вместе с моим верным псом вернулись мы домой. С тех пор я каждый день кладу перед ним тушу овцы и хлеб. Ведь он спас мне жизнь. Слуге я подарил коня, и он ушел. Это и есть моя история.
Пустился Гасане Басраи в обратный путь. Пришел он к городской стене и рассказал историю богача и его верного пса плачущему человеку.
— Теперь ты расскажи мне про себя, ― попросил Гасане Басраи.
— Однажды соседи пошли войной на моего брата, падишаха. Уходя на войну, он оставил меня падишахом, но я был очень плохим правителем. Семь семей пахали одним плугом, вот до какой бедности довел я страну. Трудно жилось народу. Когда мой брат вернулся с войны, люди рассказали ему, как им плохо жилось в мое правление. Брат мой схватил меня за руку и вышвырнул из города. С тех пор между нами появилась стена. Вот видишь, город близко, но только я подхожу к нему, передо мной возникает стена, и я не могу войти в город.
Гасане Басраи попросил несчастного дать ему руку. Тот протянул руку, Гасане Басраи взял ее и произнес:
— По воле Шихади возвращайся в город своего брата!
Стена исчезла, человек вошел в город.
Гасане Басраи вернулся к мулле на скале и рассказал ему про человека у городской стены. Потом он обратился к мулле:
— Теперь ты расскажи, что случилось с тобой, зачем ты прокалываешь свой язык иглами.
— Все несчастья мои из-за моего языка. Был у меня орел, каждый день мы виделись, летал он над моей головой, я радовался, глядя на него, резвился с ним и изо дня в день молодел. Каждый день жена бранила меня и все выпытывала, отчего я молодею. Однажды я не выдержал и открыл ей свою тайну. А она взяла и отрубила голову орлу. И тут же я очутился на этой скале. Теперь я ничего не вижу, а виной всему мой язык. Вот почему я наказываю свой язык.
— Дай мне руку, ― сказал Гасане Басраи.
Тот протянул ему руку.
— По воле Шихади да будет твой орел на прежнем месте, ― произнес Басраи и удалился.
Пришел он к бакалейщику под скалой, и тот поведал ему свою историю:
— Была у меня голубка, моя отрада. Мы развлекались, веселились вместе. Как-то она предупредила меня, чтобы я никогда не говорил плохого о божьей милости. Я пообещал. Однажды сестра жены вышла на порог и воскликнула:
— О, слава всевышнему, какой чудесный день, прямо раем пахнет.
Вышла и моя голубка, сказала:
— О, действительно, будто розы и лилии расцвели, ну-ка, выйди и ты взгляни.
А я вышел, смотрю ― метель, пурга.
— Вы говорите, день хороший, розы, лилии расцвели, ― только я это произнес, тут же оказался на скале.
— Дай мне свою руку, ― сказал Гасане Басраи, и бакалейщик опять встретился со своей голубкой.
Гасане Басраи направился к Куле шае Караману, а тому уже известны все его дела.
— Теперь иди в эл эмира арабов и сними проклятие с той женщины, которую ты поцеловал, вызволи ее из собачьей конуры, тогда я верну тебе твою прежнюю долю.
Пришел Гасане Басраи к эмиру арабов, пригласили его сесть. Сын эмира арабов велел накрыть стол. Гасане Басраи спросил:
— Почему эта женщина на цепи вместе с собаками?
— Она изменила мне, потому и привязана, ― ответил муж несчастной.
— Я Гасане Басраи, ты знаешь меня? ― вступил в разговор Гасан.
— Да!
— Клянусь богом, эта женщина ни в чем не повинна, она мне как мать. Она спала, когда я подошел и поцеловал ее в щеку, вот браслет с ее ноги, освободи ее.
Женщину освободили, а Гасане Басраи пришел к Куле шае Караману, и тот надел на его голову «венец мудрости», научил двадцати четырем языкам трав, дал прочесть книгу мудрости. Они достигли своего счастья. А мы завершим здесь свой рассказ. Вот тебе и Гасане Басраи.
66. Без денег ничего не стоишь
Зап. в июле 1958 г. от Ахмеде Мирази (см. № 51).
Шах Джамшид282, переодевшись в крестьянскую одежду, решил пройтись по своему городу, посмотреть, как народ живет. Зашел он к брадобрею побриться.
Не успел брадобрей намылить ему лицо, как в дверях показался ага.
— Ну-ка вставай! Подождешь, пока я агу побрею, ― приказал ему брадобрей.
Шах Джамшид возразил ему:
— Но ведь ты уже намылил мне лицо!
— Не спорь, сперва агу побрею, потом тебя.
— Ну и времена пошли! Будь ты хоть самим Джамшид-шахом, без денег ты ― никто, ничего не стоишь.
67. Гость Кёр-оглы
Зап. в марте 1956 г. от Отаре Шаро (55 лет) в Ереване.
Пришел парень к Кёр-оглы283 в гости и не застал его дома. Переночевал гость, утром встал и пустился в путь. Только он ушел. Кёр-оглы вернулся домой, спросил жену:
— Кто у нас был?
— Гость был, ночевал, только что ушел.
— А ты чем-нибудь угостила его? ― спросил Кёр-оглы.
— Ей-богу, Кёр-оглы, в доме хоть шаром покати, нечем было его угощать.
— Жена, ― сказал Кёр-оглы, ― он теперь ославит меня на весь свет, скажет, что ушел из дома Кёр-оглы без угощения, Я должен догнать его и убить, чтобы имя мое не было опозорено.
Вскочил он на своего коня, догнал пария и спросил:
— Эй, ты молод или стар?
— Кёр-оглы, ― ответил парень, ― годами я молод, но умом стар. Я из почтенной семьи и у родного очага набрался ума-разума.
Кёр-оглы понял смысл его слов и сказал!
— Хорошо, ты можешь идти. Я собирался убить тебя, чтобы ты не опозорил мой дом, но убедился, что ты из благородного рода. Да благословит бог твою дорогу.
68. Как поп из Тутвана
Зап. в феврале 1967 г. от Сидо Арслана (25 лет) в Москво,
Опубл.: Курд. посл., с. 236; Курд, фольк., с. 219.
Жил в селе Тутван284 один поп. За всю его жизнь никто от него добра не видел.
Но вот настал его смертный час, и написал поп завещание: «Пусть меня после смерти повесят».
Умер поп. Исполнили односельчане его последнюю волю. А тут солдаты нагрянули. Видят ― поп висит.
— За что вы его повесили?
— Он сам завещал, ― ответили крестьяне.
