Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. - Автор Неизвестен
Конечно, это чувство истории весьма своеобразно. Время не течет в эпосе непрерывным потоком, — оно идет как бы толчками. Жизнь скорее покоится, нежели движется. Несмотря на то что песнь охватывает временной промежуток почти в сорок лет, герои не стареют. Но это состояние покоя нарушается действиями героев, и тогда наступает время значимое. По окончании действия время «выключается». «Скачкообразность» присуща и характерам героев. В начале Кримхильда — кроткая девушка, затем — убитая горем вдова, во второй половине песни — охваченная жаждой мести «дьяволица». Эти изменения внешне обусловлены событиями, но психологической мотивировки столь резкого перелома в душевном состоянии Кримхилъды в песни нет. Средневековые люди не представляли себе развития личности. Человеческие типы играют в эпосе роли, заданные им судьбой и той ситуацией, в которую они поставлены.
«Песнь о нибелунгах» явилась результатом переработки материала германских героических песен и сказаний в эпопею широкого масштаба. Эта переработка сопровождалась и приобретениями и потерями. Приобретениями — ибо безымянный автор эпопеи заставил по-новому зазвучать древние предания и сумел необычайно наглядно и красочно ( Красочно в буквальном смысле слова: автор охотно и со вкусом дает цветовые характеристики одежд, драгоценностей и оружия героев. Контрасты и сочетания красного, золотого, белого цветов в его описаниях живо напоминают средневековую книжную миниатюру. Поэт и сам как бы имеет ее перед глазами (см. строфу 286).), во всех подробностях развернуть каждую сцену сказаний о Зигфриде и Кримхильде, более лаконично и сжато изложенных в произведениях его предшественников. Потребовались выдающийся талант и большое искусство для того, чтобы песни, насчитывавшие не одно столетие, вновь приобрели актуальность и художественную силу для людей XIII века, которые имели во многом уже совершенно иные вкусы и интересы. Потерями — ибо переход от высокой героики и пафоса непреклонной борьбы с Судьбою, присущих раннему германскому эпосу, вплоть до «воли к смерти», владевшей героем древних песен, к большему элегизму и воспеванию страдания, к сетованиям на горести, которые неизменно сопровождают людские радости, переход, безусловно, незавершенный, но тем не менее вполне явственный, сопровождался утратой эпическим героем былой цельности и монолитности, равно как и известным измельчанием тематики вследствие компромисса между языческой и христиански-рыцарской традициями; «разбухание» старых лапидарных песен в многословную, изобилующую вставными эпизодами эпопею вело к некоторому ослаблению динамизма и напряженности изложения. «Песнь о нибелунгах» родилась из потребностей новой этики и новой эстетики, во многом отошедших от канонов архаического эпоса варварской поры. Формы, в которых выражены здесь представления о человеческой чести и достоинстве, о способах их утверждения, принадлежат феодальной эпохе. Но накал страстей, обуревавших героев эпопеи, острые конфликты, в которых их сталкивает судьба, и поныне не могут не увлекать и не потрясать читателя.
А. Гуревич
Беовульф
Перевод с древнеанглийского: В.Тихомиров
Песнь 1-10
1 Истинно! исстари слово мы слышим о доблести данов, [1] о конунгах датских, чья слава в битвах была добыта! Первый — Скильд Скевинг, войсководитель, не раз отрывавший вражьи дружины от скамей бражных. За все, что он выстрадал в детстве, найденыш [2], ему воздалось: стал разрастаться властный под небом и, возвеличенный, силой принудил народы заморья дорогой китов [3]10 дань доставить достойному власти. Добрый был конунг! [4] В недолгом времени сын престола, наследник родился, посланный Богом людям на радость и в утешение, ибо Он видел их гибель и скорби в век безначалия [5], — от Вседержителя вознаграждение, от Жизнеподателя благонаследие, знатен был Беовульф [6], Скильдово семя, в датских владениях. С детства наследник добром и дарами дружбу дружины 20 должен стяжать, дабы, когда возмужает, соратники стали с ним о бок, верные долгу, если случится война, — ибо мужу должно достойным делом в народе славу снискать! В час предначертанный Скильд отошел, воеводитель в пределы Предвечного. — Тело снесли его слуги любимые на берег моря, как было завещано Скильдом, когда еще слышали родичи 30 голос владычный в дни его жизни. Челн крутогрудый [7] вождя дожидался, льдисто искрящийся корабль на отмели: там был он возложен на лоно ладейное, кольцедробитель; с ним же, под мачтой, груды сокровищ — добыча походов. Я в жизни не видывал ладьи, оснащенной лучше, чем эта, орудьями боя, одеждами битвы — мечами, кольчугами: всё — самоцветы, оружие, золото — 40 вместе с властителем будет скитаться по воле течений. В дорогу владыку они наделили казной не меньшей, чем те, что когда-то в море отправили Скильда-младенца в суденышке утлом. Стяг златотканый высоко над ложем на мачте упрочив, они поручили челн теченьям: сердца их печальны, сумрачны души, и нет человека из воинов этих, стоящих под небом, 50 живущих под крышей, кто мог бы ответить, к чьим берегам причалит плывущий.
