Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
Я знаю, сваху ли че ли на свадьбе обернули как волком. У ей ребенок был, дак отпускали ее к ребенку-ту. Она эту шкуру-ту снимала, волчью-ту с себя. Уйти-то, видно, уж нельзя было. Шкуру-ту снимет, прибежит. Ребенка насосит де и опять убежит туда, к волкам. Потом мужик или кто ли подкараулил, что придет не в шкуре, не волком, а человеком, а потом опять волком обернется. Он подкрался, куда она шкуру спрятала, положила. Он взял и сожег шкуру. Дак она шибко заревела о шкуре-то. Она тогда уж осталась жить, видно[2356].
«Обернулся Вольга рыбиной-щучиной…» Иллюстрация Ивана Билибина к былине «Вольга». 1904 г.
Былины: Вольга. Рисовал И. Я. Билибин. — Петроград: Издание И. Я. Билибина, 1904
Сохраняя сущностную связь с людьми, оборотень зачастую не может полностью примкнуть к животным. Кроме того, в ряде текстов он имеет признаки, отличающие его от обычных волков: у него «колени» задних ног повернуты вперед, а не назад, как у животного[2357], сохраняется человеческий разум[2358], «жалобный» взгляд и способность плакать[2359]. В калужской быличке голодный оборотень пытается утащить овцу, но не может: у него меньше сил, чем у волка, и зубы остались человеческие[2360]. Если волка-оборотня убить, на его месте обнаружат человека с раной именно там, куда поразили животное[2361]. В других случаях оборотень после смерти остается и в животном обличье. Однако, когда такого зверя начинают свежевать, под шкурой обнаруживают ремень и топор у пояса[2362], красную рубашку[2363], шелковое платье[2364], нательный крест[2365]. В быличке из Вятской губернии под шкурой убитой волчицы обнаружили «настоящую бабу, в хорошем сарафане, в чехлике [женский головной убор — В. Р.] и во всем женском наряде»[2366].
В святочный вечер, около полуночи, два запоздавших парня шли на вечеринку. Подойдя к дому, где веселилась молодежь, они увидели большого волка, который смотрел в окно. Недолго думая, один из парней ударил волка дубинкой по переносице. Волк повалился. Парни пошли на вечеринку и сказали, что у самых окон они увидели волка; все понятно бросились смотреть убитого волка, но к ужасу увидели труп человека, убитого именно в переносье, как показывали парни. Это, как оказалось, был парень, пропавший из соседней деревни лет пять тому назад; одет он был во все то, в чем был в день исчезновения, в кармане у него были деньги. Убийц-парней не предали суду только потому, что, когда труп раздели, то на груди убитого нашли клок волчьей шерсти, что и убедило всех, что парни действительно били оборотня-волка, так как существует поверье, что у человека, бывшего оборотнем, на весь век остается на груди клок шерсти того животного, в которого он когда-то был обращен[2367].
Из-за человеческой сущности оборотня другие волки сторонятся его, не подходят близко[2368], поэтому он бегает одиночкой. Впрочем, иногда говорят, что оборотень может примыкать к стае волков и питаться вместе с ними сырым мясом. Однако и тут он не ест падаль[2369], не трогает принадлежащие людям стада, не «лезет» к волчице во время волчьей «свадьбы»[2370]. Считается, что у оборотня сохраняется человеческий запах. Если его учуют настоящие волки, то разорвут чужака на куски, поэтому оборотень всегда становится «под ветер» (то есть так, чтобы его запах уносило ветром).
Шел я за попом причастить умирающего деда. Это был третий или четвертый день Святок. Луна ярко светила, так что далеко, далеко, как на ладони, все было видно. Только что с улицы я свернул в переулок, как на меня набросился огромный волк и укусил, но не больно… Я хотел было закричать, но завыл по-волчьи, руки у меня покрылись шерстью, я, словно кто меня насильно гнул, пригнулся к земле и на тени увидел, что я как есть настоящий волк и с хвостом. Хотел было перекреститься, но не мог, я заплакал и побежал. Скоро в лесу наткнулся на стадо волков, у них была свадьба. Я не лез, как другие, к волчице, и меня не тронули…
До половины поста я проходил с волками, ел то же, что и они: попадалась падаль — ел и падаль; рвали собаку — ел и ее. Жил с волками в мире, но только, когда мы шли против ветра, я шел позади стаи, а когда под ветер — я шел первым. Когда стаял снег, я всю весну и осень пробродил один; ел зайцев, лисиц, мышей, но стад не трогал… Зимой я опять соединился с волками. Подошли Святки, и такая взяла меня тоска по родной деревне, по дому, что хоть в прорубь кидайся, но я пересилил себя: не пошел домой, а то бы я там кого-нибудь укусил… Раза два-три в меня стреляли, но не попадали, и я уходил целым. Когда кончились все семь лет, я отделился от волков и укрылся в риге[2371], около одной деревни, и в тот же день, в какой был укушен, я снова обратился в человека. Очутился я на восемьсот верст от родного места[2372].
В новгородской быличке участники свадьбы, превращенные в волков, держатся вместе, как бы образуя особую стаю, при этом молодые по-прежнему составляют пару: «нявеста все ближе к жениху, парой все, к нему жмется»[2373].
Иногда особо подчеркивают тот факт, что оборотню затруднительно питаться той же едой, что обыкновенным животным, и потому он предпочитает получать человеческую пищу. Так, в тульской быличке мужик, превращенный на свадьбе в волка, облюбовал одно место недалеко от деревни и лежал там. Родственники оборотня отметили странное поведение животного и начали оставлять ему куски хлеба. Оборотень питался ими до тех пор, пока не истек срок его превращения и он не стал снова человеком[2374]. В смоленской быличке оборотень ворует хлеб у женщин, работающих в поле[2375]. Согласно свидетельству из Орловской губернии, оборотни «стараются разживаться хлебом и мясным, унося из погребов то и другое». Именно поэтому непонятную убыль запасов крестьяне могли объяснять действиями оборотня[2376]. В архангельской быличке оборотень убивает овцу и жарит мясо на горячих углях, оставшихся от пастушьего костра. Делает он это, поскольку знает, что стоит ему съесть кусок сырого мяса, и он останется волком навсегда[2377]. В некоторых случаях с помощью человеческой «благословенной» еды оборотень может вернуть себе нормальный облик (см. раздел «Возвращение в мир людей»).
А вот уж правда или неправда?.. Друг будто бы дедушкин любил, значит, девчонку, а родителям [его — В. Р.] она была не нужна. Родители сватали из другого дома за его невесту: те богаты были. Но у ей были каки-то недостатки, как вроде уродлива была та девчонка. А он хороший парень, но он бедный был. А вот потому и хотели [его — В. Р.] родители разбогатеть, что больше приданого будет. Он все же никак не согласился на ей жениться, мол, не нужно мне ваше приданое и все такое. И ушел из дому. Ушел из дому в работники. Договорился с девчонкой-то: мол, буду работать, где-нибудь все равно заработаю и тебя потом возьму. И его превратили в волка, вот эти богаты-то [родители отвергнутой невесты — В. Р.]. И вот он ходил: летом в лесу живет, а зимой, гыт, приходил на завалинку. Лягет и лежит. Ну, волк и волк, обыкновенный волк! И вот мать его кормила зимой. Она знала! И вот на сколько лет его заэтовали [так! — В. Р.], он столько лет проходил волком, а потом стал человеком[2378].
