Автор неизвестен - Тысяча и одна ночь
А Зурейк подошел к дому и постучал в ворота, и ловкач Али откликнулся, притворяясь, будто он невольница, и спросил: «Кто у ворот?» — «Абу-Абд-Аллах», — ответил Зурейк. И Али сказал: «Я поклялась, что не отопру тебе ворот, пока ты не принесешь мешка». — «Я принес его», — сказал Зурейк. А Али крикнул: «Подай его, раньше чем я отопру ворота». — «Спусти корзину и прими в нее мешок», — сказал Зурейк. И Али спустил корзину, и Зурейк положил в нее мешок, а потом ловкач взял его и одурманил ребенка банджем и разбудил невольницу.
И он вышел через то же место, куда вошел, и отправился в казарму, и, войдя к людям, показал им мешок и ребенка, который был с ним, и люди похвалили его, и он отдал им печенье, и они его съели.
«О Шуман, — сказал Али, — этот ребенок — сын Зурейка, спрячь его у себя». И Шуман взял ребенка и спрятал его, а потом он принес барана, и зарезал его, и отдал его надсмотрщику, а тот изжарил барана целиком, и завернул его в саван, и придал ему вид мертвеца. Что же касается Зурейка, то он все стоял у ворот, а потом он стукнул в ворота устрашающим стуком, и невольница спросила его: «Принес ты мешок?» — «А разве ты не взяла его в корзину, которую спустила?» — спросил Зурейк, и невольница ответила: «Я не спускала корзины, не видала мешка и не брала его!» — «Клянусь Аллахом, ловкач Али опередил меня и взял его!» — воскликнул Зурейк, и он посмотрел в доме и увидел, что печенье пропало и ребенок исчез.
И Зурейк закричал: «Увы, мой ребенок!» А невольница стала бить себя в грудь и воскликнула: «Я пойду с тобой к везирю. Никто не убил моего ребенка, кроме ловкача, который устраивает с тобой штуки, и это случилось из-за тебя!» — «Я ручаюсь, что принесу его!» — воскликнул Зурейк.
И потом Зурейк вышел, и обвязал себе шею платком, и пошел в казарму Ахмеда ад-Данафа, и постучал в ворота; и надсмотрщик отпер ему, и он вошел к людям. «Что привело тебя?» — спросил Шуман. И Зурейк сказал: «Вы ходатай перед Али каирским, чтобы он отдал мне моего ребенка, и тогда я уступлю ему тот мешок с золотом». — «Да воздаст тебе Аллах, о Али! — воскликнул Шуман. — Почему ты не сказал мне, что это его сын?» — «Что с ним случилось?» — спросил Зурейк. «Мы кормили его изюмом, и он подавился и умер. Вот он», — сказал Шуман. И Зурейк воскликнул: «Увы, мой ребенок! Что я скажу его матери?» И он поднялся, и развернул саван, и увидел, что в нем баранья туша, и воскликнул: «Ты взволновал меня, о Али!» Потом ему отдали сына, и Ахмед ад-Данаф сказал: «Ты повесил мешок, чтобы тот, кто истинный ловкач, взял его, и если ловкач его возьмет, он станет его собственностью, — и вот он стал собственностью Али каирского». — «Я дарю ему мешок», — сказал Зурейк. И Али-Зейбак каирский сказал ему: «Прими его ради твоей племянницы Зейнаб». — «Я принял его», — ответил Зурейк. И ему сказали: «Мы сватаем ее за Али каирского». — «Я властен над нею только добром», — сказал Зурейк. И потом он взял своего сына и забрал мешок, и Шуман спросил его: «Принимаешь ли ты от нас сватовство?» — «Я приму его от того, кто сможет добыть ее приданое[147]» — сказал Зурейк. «А каково ее приданое?» — спросил Шуман. И Зурейк сказал: «Она поклялась, что никто не станет ее мужем, кроме того, кто принесет ей одежду Камар, дочери Азры-еврея, и венец, и кушак, и золотые башмачки, и остальные ее вещи…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот шестнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Зурейк сказал Шуману: «Зейнаб поклялась, что никто не сядет ей на грудь, кроме того, кто принесет ей одежду Камар, дочери Азры-еврея, и венец, и кушак, и золотые башмачки». И Али каирский воскликнул: «Если я не принесу ей одежду сегодня вечером, нет у меня права на сватовство!» — «О Али, ты умрешь, если сыграешь с ней штуку», — сказал Шуман. И Али спросил его: «А что этому за причина?» И ему сказали: «Азра-еврей — колдун и злокозненный обманщик, который заставляет служить себе джиннов, и у него есть дворец вне города, в стенах которого один кирпич золотой, а другой серебряный, и этот дворец виден людям, пока Азра там сидит, а когда он из него выходит, дворец скрывается. Азре досталась дочь по имени Камар, и он принес ей ту одежду из сокровищницы, и он кладет одежду на золотое блюдо, и открывает окна дворца, и кричит: «Где ловкачи Египта, молодцы из Ирака и искусники персов? Всякому, кто возьмет эту одежду, она будет принадлежать!» И пытались играть с ним штуки все молодцы, но не могли взять эту одежду, и он заколдовал их и обратил в обезьян и ослов».
«Я непременно возьму ее, и Зейнаб, дочь Далилы-хитрицы, будет в ней показываться!» — воскликнул Али. И затем он отправился к лавке еврея и увидел, что он сердитый и грубый и что перед ним весы и разновески, и золото, и серебро, и ящички, а подле него он увидел мула.
И еврей поднялся, и запер лавку, и сложил золото и серебро в два кошелька, и кошельки он положил в мешок, а мешок взвалил на мула и сел, и поехал, и ехал до тех пор, пока не выехал за город; и Али каирский шел сзади него, а он не знал этого.
И потом еврей вынул землю из мешка, бывшего у него за пазухой, и поколдовал над нею, и развеял ее в воздухе, и ловкач Али увидел дворец, которому нет равного, а затем мул с евреем стали подниматься по лестнице, и вдруг оказалось, что этот мул — дух, которого еврей заставляет себе служить.
И он снял с мула мешок, и мул ушел и скрылся, а еврей остался сидеть во дворце, и Али смотрел, что он делает. И еврей принес золотую трость, и повесил на нее золотое блюдо на золотых цепочках и положил одежду на блюдо, и Али увидел ее из-за дверей.
И еврей закричал: «Где ловкачи Египта, молодцы из Ирака и искусники персов? Кто возьмет эту одежду своей ловкостью, тому она будет принадлежать!» А после того он поколдовал, и легла перед ним скатерть с кушаньями.
И еврей поел, а потом скатерть исчезла сама собой, и Азра поколдовал еще раз, и легла перед ним скатерть с вином, и он стал пить. И Али сказал себе: «Ты сумеешь взять эту одежду только пока он напивается!» И Али подошел к еврею сзади, и вытащил свой стальной меч, и взял его в руку, и еврей обернулся, и поколдовал, и сказал руке Али: «Остановись с мечом!» И его рука остановилась с мечом в воздухе. И Али протянул левую руку, и она тоже остановилась в воздухе, и его правая нога тоже, и он остался стоять на одной ноге; а потом еврей снял с него чары, и Али каирский снова стал таким же, как раньше.
И еврей погадал на доске с песком, и вышло, что имя этого человека — Али-Зейбак каирский, и Азра обратился к нему и сказал: «Пойди сюда! Кто ты и каково твое дело?» — «Я Али каирский, молодец Ахмеда ад-Данафа, — ответил Али. — Я посватался к Зейнаб, дочери Далилы-хитрицы, и они назначили ей с меня в приданое одежду твоей дочери. Отдай мне ее, если хочешь спастись, и стань мусульманином». — «После твоей смерти! — сказал еврей. — Много людей строили со мной штуки, чтобы взять эту одежду, но не смогли ее у меня взять. Если ты примешь добрый совет, спасайся сам. Они потребовали от тебя эту одежду, только чтобы погубить тебя, и если бы я не увидел, что твое счастье превосходит мое счастье, я бы, наверное, скинул тебе голову».
И Али обрадовался, что еврей увидел, что счастье Али превосходит его счастье, и сказал: «Я непременно должен взять одежду, и ты станешь мусульманином». — «Таково твое желание, и это неизбежно?» — спросил еврей. И Али ответил: «Да!» И тогда еврей взял чашку, и наполнил ее водой, и поколдовал над ней, и сказал: «Выйди из образа человеческого и прими облик осла!»
И он обрызгал Али этой водой, и Али сделался ослом с копытами и длинными ушами и стал реветь, как осел. А потом еврей провел вокруг Али круг, который стал для него стеной, а сам пил до утра, а утром он сказал Али: «Я поеду на тебе и дам мулу отдохнуть».
И еврей положил одежду, блюдо, трость и цепочки в шкафчик, и вышел, и поколдовал над ослом, и Али последовал за ним, и еврей положил на спину Али мешок и сел на него, а дворец скрылся с глаз.
И Али шел, и еврей ехал на нем, пока не слез около своей лавки, и тогда он опорожнил кошелек с золотом и кошелек с серебром и высыпал деньги в ящички, которые стояли перед ним, а Али был привязан в образе осла, и он слышал и понимал, но не мог говорить.
И вдруг подошел сын одного купца, которого обидело время, и он не нашел для себя ремесла легче ремесла водоноса, и тогда он взял браслеты своей жены, и пришел к еврею, и сказал ему: «Дай мне такую цену за эти браслеты, чтобы я мог купить осла». — «Что ты будешь на нем возить?» — спросил еврей. И сын купца сказал: «О мастер, я наполню бурдюк водой из реки и буду кормиться тем, что выручу». — «Возьми у меня этого осла», — сказал еврей. И сын купца продал ему браслеты и на часть их цены купил осла, и еврей вернул ему остальное, и сын купца пошел с Али каирским, который был заколдован в образе осла, к себе домой.
И Али сказал про себя: «Когда ослятник положит на тебя доску и бурдюк и сделает на тебе десять поездок, он лишит тебя здоровья, и ты умрешь».
