Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
Как мудрый Вергилий77 рек в своем прорицанье давнем78.
Мир Мабиноги
Когда в 1838 году леди Шарлотта Гест издала в Лондоне книгу, озаглавленную «Мабиногион из Красной книги Хергеста и других древних валлийских рукописей», история и культура кельтских народов, населяющих Британские острова, были уже довольно хорошо изучены, но таили в себе больше вопросов, чем ответов. То же положение сохраняется и сегодня, несмотря на радикальное усовершенствование методов научного поиска и увеличение объема накопленных знаний. Hикакого парадокса в этом нет. Кельтскую Атлантиду приходится не поднимать с морского дна, но по крупицам отыскивать в фундаменте иноязычных и инокультурных традиций, сплавившихся за столетия в конгломерат Великобритании. Жив язык, сохранилось множество письменных памятников – но то и дело кельтологи сталкиваются с коварными сюрпризами, которые им приготовило прошлое. Споры обычны в науке; здесь же они возникают по любому вопросу, из-за каждого слова в древних рукописях.
Все это говорит не только об особой сложности предмета, но и об особенном интересе к нему историков. В самом деле, кельты – один из древнейших народов Европы, авангард железного века, распространивший некогда свою скотоводческую цивилизацию на огромном пространстве от Карпат до Ирландии. Когда в середине прошлого века ученые впервые заинтересовались проблемой единого происхождения индоевропейцев, они сразу заметили сходство в языке и обычаях древних кельтов с теми индоевропейскими народами, от которых до нас дошли наиболее ранние памятники – индоарийцами «Ригведы», иранцами «Авесты», греками «Илиады». То, что кельты смогли сохранить эти архаичные традиции в более позднее время, довести их до письменной фиксации, во многом объясняется историческими условиями. Оттесненные другими народами сперва на Британские острова, а затем и на их наиболее дальние и неприступные окраины, кельты оказались, по словам французского ученого Жоржа Дюмезиля, «хранителями периферийного индоевропейского фонда». Сохранение традиционного кланового устройства, политическая и экономическая осталость оказали кельтским народам дурную услугу, облегчив их завоевание Англией и Францией, но стали неоценимым подспорьем для историков, обеспечив им богатейший сравнительный материал для характеристики развития не только Британии, но и всей Европы. При этом социальный «застой» отнюдь не сопровождался культурным. Симбиоз древней кельтской культуры с христианством и латинской письменностью вызвал к жизни после V века н. э. богатую и глубоко своеобразную литературу.
Прежде всего это относится к Ирландии – «светильнику Запада», где огонь культуры не гас даже в темные века раннего Средневековья. Ирландские монахи, основавшие множество монастырей по всей Европе – а в то время в монастырях, как известно, сосредотачивалась вся культурная жизнь, – славились не только ученостью, но и терпимостью и в своих рукописях сохранили (конечно, в переосмысленном виде) многие предания языческого прошлого. Труд переписчиков в монастырских скрипториях не прекращался, несмотря на жестокие раздоры клановых вождей, на опустошавшие остров нашествия скандинавов, а затем и англо-нормандцев. Именно их самоотверженными усилиями дошли до нас основные сведения об истории и культуре древних кельтов.
В Уэльсе ситуация была другой, и памятники валлийской традиции отличаются от ирландских и количественно, и качественно. Hачнем с того, что ирландцы и валлийцы представляют две основные ветви кельтских языков – так называемых «к-кельтов» и «п-кельтов» (первые произносили индоевропейский звук *kw как «к», вторые – как «п»), разделившихся в незапамятные времена еще на континенте. Их историческая судьба тоже была различной. Если Ирландия до IX – Х веков оставалась «вещью в себе», не подвергаясь иноземным вторжениям (если не считать мирного «вторжения» христианства), то Британию, населенную бриттами (так называли островных кельтов из «п-ветви»), с I века н. э. сотрясали нашествия чужеземцев. Вслед за римлянами, создавшими здесь смешанную латинско-британскую культуру, но не сумевшими ассимилировать местное население, на острове появились германские племена – англы и саксы, которые и покончили с кельтской Британией.
Медленно, шаг за шагом, отступали в V–VIII веках бритты из Камбрии, Лотиана, Корнуолла, унося с собой боль поражений и гордость немногих одержанных побед, пока их последним бастионом не остался гористый полуостров на западе, еще с римских времен населенный наиболее дикими и воинственными племенами. Отчаявшись захватить его, англосаксы в VIII веке вырыли так называемый ров Оффы, на столетия отгородивший эту область от собственно Англии (Логрии), и назвали ее Валлис – «земля чужаков» (русское слово «Уэльс» отражает более позднее английское произношение). Сами бритты называли свою страну иначе – Кимру или «страна сородичей». Историк IХ века Hенний с осуждением пишет о «диких кимрах», которые отказываются именовать себя бриттами; но племена Уэльса вряд ли помнили о родстве с «культурными» бриттами Логрии, что так легко сделались рабами саксов. Hе забывали об этом только хранители учености – и язычники-барды, и христианские монахи, бежавшие в Уэльс со всего острова, где, по словам историка XII века Гальфрида Монмутского, «непогребенные трупы крестьян и церковнослужителей усеивали собою землю, при том, что повсюду сверкали клинки подъятых мечей и ревело пламя».
Анализ памятников валлийской литературы показывает, что некоторые из них созданы вне Уэльса в VI–VIII веках. Позже, когда валлийцы окончательно обособились, деятельность авторов и героев этих памятников была перенесена в Уэльс, хотя из традиции так и не изгладились мечты о никогда не существовавшем «королевстве Британии», отразившиеся в многочисленных «пророчествах» – своеобразном жанре валлийской литературы. «Пророчества» приписывались обычно легендарным мудрецам и чародеям вроде Мирддина (Мерлина) и Талиесина, и в них отражались надежды на изгнание саксов и обретение бриттами свободы. Эти надежды вновь ожили, когда в 1066 году саксы были побеждены Вильгельмом Завоевателем, но французские бароны оказались еще более опасными врагами валлийцев, чем короли англосаксов. Вскоре франко-нормандцы захватили юг Уэльса и создали там полунезависимые феодальные владения, объединенные именем Марч, то есть «марка», или пограничная область.
В самом Уэльсе тем временем продолжались нескончаемые раздоры, характерные для кельтского общества, основными субъектами которого были клан (cenedl) и король (brenhin). Единого государства в Уэльсе никогда не существовало, не было даже попыток его создать, как это наблюдалось в Ирландии. «Короли», то есть вожди отдельных племен, боролись за власть друг с другом, с англо-нормандскими феодалами, с непокорными общинниками и более мелкими вождями. Стабилизирующую роль пыталась играть церковь, особенно монашеский орден цистерцианцев, немало сделавший для развития экономики и культуры Уэльса. При этом страна оставалась малонаселенной, скотоводческой, города и просто постоянные поселения отсутствовали. Монастырей было немного, и письменная традиция не была столь давней и развитой, как в Ирландии. Древнейшее сочинение по истории Уэльса, «Анналы Камбрии», относится к Х веку, а первые записи поэтических и литературных произведений – к XII веку.
Конечно, многое за века погибло, но в целом несомненно, что кельтская литература Уэльса беднее ирландской. Одновременно она менее своеобразна и испытала больше чужеземных влияний, по крайней мере после XII столетия, когда былая изоляция Уэльса окончательно рухнула и наиболее дальновидные правители валлийских королевств
