Антонио Дионис - Геракл
Вдруг лицо ее перекосилось, как от дикой боли, и богиня произнесла:
Ну, как живешь, Геракл? Не мучают ли тебя кошмары?
Геракл, как будто наяву, слышал этот голос, полный угроз и презрения. Сын Зевса хотел ответить, что такой вопрос неуместен, ведь должна знать Гера, что мучается по ночам Геракл, и что она-то сама и является причиной его ночных кошмаров.
Давно не вспоминал Геракл, что всю жизнь преследует его коварная жена Зевса! Он забыл даже то, что имя его означает «странствующий по свету из-за гонений Геры», все свои последние неудачи и тревоги списывал силач на людей и различные иные причины, среди которых будто бы и не было места богам.
Но нет, не забыла его мстительная Гера, и вот начала снова беспокоить Геракла, на этот раз в ночных видениях.
В том сне Гера не дождалась ответа и процедила сквозь зубы:
Знай, Геракл, что долгое время просто давала я тебе передышку, теперь же не будет тебе покоя, пока не сведу я тебя в могилу!
Она расхохоталась таким ужасным смехом, что Геракл вздрогнул и проснулся. Холодный пот выступил на лбу сына Зевса, и долго он не мог снова заснуть, размышляя, что имела в виду коварная Гера, и как она начнет претворять в жизнь свои угрозы.
Ведь давно могла она махнуть на него рукой, думал Геракл. Но нет, не успокаивается злобная богиня. «Видимо, опять поссорилась с Зевсом, и стремится отыграться на мне!» — решил Геракл и закрыл рукой воспаленные глаза.
Сон не шел. Рядом мирно посапывала Деянира. Геракл заботливо поправил жене подушку, потом посмотрел в окно и перевернулся на другой бок.
Такие сны можно было еще стерпеть. Однако, с ужасом стал убеждаться Геракл, что не обманула его Гера. Уже днем стали мучить героя приступы необъяснимой меланхолии, которые начинались безо всякой причины и пропадали так же, как и возникали.
Во время таких приступов метался Геракл по дворцу сам не свой, кричал на всех и несколько раз ловил себя на том, что готов был ударить всякого, кто поперек слово молвит или же просто подвернется под руку.
Несколько раз ему подворачивалась жена, тогда Геракл в последний момент неимоверным усилием воли сдерживал себя и не давал чувству перехлестнуть через край.
Деянира отмечала повышенную возбудимость мужа, но особенно ее это не пугало. Беспрекословно во всем подчиняясь мужу, она не привыкла задавать ему лишние вопросы.
Все это очень пугало сына Зевса, но надеялся он перетерпеть эти приступы ужасного настроения, как перетерпел он превратности службы у капризного Эврисфея.
Однажды к Гераклу в комнату вошел встревоженный Иолай и заявил:
Геракл! К тебе гость!
Да? — с любопытством осведомился Геракл. — Так проси его!
Понимаешь, — понизил голос до шепота Иолай, — я не уверен, будешь ли ты рад ему…
Да кто же там, о тысяча молний?
Его имя Ифит! — произнес Иолай и внимательно посмотрел на Геракла. — Оно тебе о чем-то говорит?
Воспоминания снова резанули, как ножом по сердцу. Остров Эвбей, Ойхалия, прекрасная Иола, коварный и злобный царь Эврит…
Зачем же он пришел? — хмуро поинтересовался Геракл. — Путь неблизкий…
Он говорит, что сам тебе скажет! — отвечал Иолай.
Геракл до этой минуты представлял Эврита и общий образ острова Эвбей, а теперь вдруг в подробностях вспомнил, с кем говорил во время того путешествия. «Ифит — это же порядочный человек! Хоть и сын этого прохвоста…»
Хорошо! — сказал Геракл. — Зови сюда Ифита!
Взволнованно вбежал Ифит и опустился перед героем на одно колено.
Приветствую тебя, о доблестный Геракл, в твоем родном доме! — сказал юноша.
Геракл поморщился.
И я рад видеть тебя, Ифит, но к чему эти церемонии? — сказал он строго. — Сейчас же встань, ведь я такой же, как и ты, человек, никакой не царь и вообще, в моем доме будь попроще…
Хорошо, Геракл! — смутился Ифит и встал на ноги.
Много дней и ночей скакал он, пока добрался до Тиринфа, много лишений изведал в пути.
Но вот, наконец, достиг он цели путешествия. Юноша был безгранично рад, что выбрался сюда. С любопытством принялся он оглядывать убранство комнаты.
«Ну что ж, небогато, — отметил Ифит, — хотя во вкусе ему не откажешь…»
Луч солнца из окна падал на гладкую и зеркально чистую поверхность доспехов юноши и, отражаясь в них, рассыпался на тысячи мелких бликов.
Геракл зажмурился.
А теперь присядь и расскажи, что привело тебя ко мне, — попросил сын Зевса.
Сел Ифит на широкую скамью и перевел дух, но не решался никак начать.
Молчание затянулось.
Ах, да! — встрепенулся Геракл и громко крикнул: — Иолай!
Вошел Иолай с выражением вопроса на лице.
Будь любезен, мой друг, принеси нам доброго вина и закуски, — обратился Геракл к другу извиняющимся тоном. — Да и сам присоединяйся к нам, если хочешь. Выпьем, помянем старое…
Я хочу попросить прощения у славного Иолая, — вдруг сказал Ифит, — но пусть он присоединится к нам немного позже. Дело в том, — пояснил юноша, встретив вопросительно-недоуменный взгляд Геракла, — что я приехал не просто так, и хочу поговорить с тобой наедине.
От Иолая у меня не может быть тайн! — быстро вскрикнул Геракл.
Да? — поднял брови Ифит. — Ну что же, в таком случае, я ничего не буду рассказывать, пока он не присоединится к нам.
Иолай вышел. Геракл проводил его взглядом и воровато спросил:
Слушай, Ифит… Ну как там… твоя сестра?
Царевич махнул рукой.
Иола? Что об этом говорить, жива-здорова!
Ифит после этих слов пристально посмотрел на Геракла. Силач отвел взгляд.
Вернулся Иолай. Он принес поднос с кувшином холодного вина и блюдом, на котором лежали разнообразные фрукты: виноград, апельсины, финики, несколько маслин…
Геракл расставил кружки.
Ну что же, — сказал он, разливая вино и наполняя до краев чашу Ифита, — выпьем за добрую встречу!
За то, чтобы она не была последней! — добавил Иолай и поднял кружку.
Ифит придвинул чашу к себе, взял ее дрожащими пальцами и спросил:
Вы что же, действительно, так рады меня Видеть?
Он недоверчиво посмотрел на мужчин.
А почему бы и нет? — ответил Геракл. — Доброму гостю всегда рады, а ты, Ифит — добрый гость.
Ифит думал, как бы приступить к расскажу о том, что его сюда привело.
Но ведь тогда, — начал Ифит, — вас прогнали из нашего дворца…
Перестань, о воин, поминать прошлое! — сказал Геракл. — К тому же, мы прекрасно понимаем, что в том не было твоей вины. Эврит нас обидел, но…
…Но пусть это будет на его совести! — докончил за приятеля Иолай.
У Ифита отлегло от сердца. «Нет, не могли эти благородные люди опуститься до того, чтобы так жестоко мстить старику», — подумал юноша. Конечно, ему было обидно, что Геракл и Иолай непочтительно упоминают его отца, однако, он понимал чувства друзей. Да и сам он, как он мог относиться к тому, кто нарушил данное свое обещание? Эврит дома долго объяснял причины своего поведения сыну. Ифит понимал логику старика, хоть и не мог с ним согласиться — сам бы он так никогда не сделал. «Боги ему судьи!» — утешал себя Ифит.
В конце концов, он прибыл с благородной миссией.
Послушай, о Геракл, что привело меня к тебе и заставило нарушить твой покой…
Геракл вспомнил о своих ночных кошмарах и горестно усмехнулся.
Покой? — переспросил сын Зевса. — О нет…
Ифит с недоумением посмотрел на собеседника, но продолжал:
У нас случилось большое несчастье…
Что-то с Иолой? — перебил Иолай.
Нет, — покрутил головой царевич. — Она здорова, я уже говорил об этом Гераклу.
Когда ты успел? — удивился Иолай.
Как только мы остались одни, Геракл сразу спросил меня о здоровье моей сестры, — простодушно признался сын Эврита.
Иолай проницательно и насмешливо посмотрел на замершего Геракла.
Так-так! — многозначительно протянул он.
Геракл покраснел и быстро сказал, обращаясь к Ифиту:
Прошу тебя, продолжай!
Несчастье касается моего отца. Кто-то украл у царя все его стада!
Вот как? — без удивления спросил Геракл. — При его характере я бы предположил, что у него должно быть много врагов! Я хотел быть ему другом, но он предпочел поссориться и со мной!
В том-то и дело! — невесело кивнул Ифит. — Отец думает, что это сделал ты!
Геракл поднял брови:
Вот как? Опять не удивительно! Я понимаю, после моего изгнания Эврит просто не успел еще ни с кем поссориться, поэтому думает на меня!
Но у него есть свидетель, — осторожно произнес Ифит.
Это ложь! — закричал Иолай. — Я сам могу выступить свидетелем, что Геракл невиновен, я неотлучно находился с ним вместе!
Кто же? — подчеркнуто спокойно спросил Геракл.
Ко всем его несчастьям добавляется еще и это обвинение! Геракл судорожно сжимал и разжимал кулаки под столом. Но нет, его друзья не должны видеть, что он волнуется!
