Сказки народов Северного Кавказа - Народные сказки
Все трое были скряги и хвастуны и терпеть не могли Адемиркана, — во-первых, за то, что он был щедр, а во-вторых, за то, что народ его любил, а их ненавидел. Если бы не были они вдобавок трусами, давно бы постарались они убить Адемиркана. Но они боялись напасть на богатыря в открытом бою и все ждали случая, чтобы погубить его хитростью.
Как-то раз встретили они в лесу Адемиркана. Поздоровались, улыбнулись, говорят ласково, словно Адемиркан их лучший друг.
— Да пошлет тебе аллах изобилие! — сказал Бесланей Толстопузый. — Скучно тебе одному бродить по горам. Поедем охотиться вместе с нами.
А сказал это Бесланей не зря: он надеялся, что во время охоты, может быть, удастся столкнуть богатыря со скалы или подстрелить из-за куста. Яман-Чарык сразу угадал его мысли, стал бить копытом, фыркать и прижимать уши. Понял своего коня Адемиркан, нагнулся к его уху и шепчет:
— Не беспокойся, Яман-Чарык, мы с тобой никому не дадимся в обиду.
А потом обратился к Бесланею и ответил:
— Когда друзья приглашают на охоту, никакой джигит не отказывается.
И поехал вместе с ними.
Ездили они долго и наконец наткнулись на стадо диких коз. Козы были жирные, высокие, с аршинными рогами. Впереди стада шел вожак, и рога у него были золотые.
Долго мчались за козами охотники и наконец пригнали стадо к узкой площадке. Слева и справа отвесные скалы, а впереди пропасть. Дна не видно: слышно только, что где-то далеко внизу шумит ручей. Козы выставили рога вперед и бросились в ущелье вниз головой. Так они всегда делают, когда некуда больше деваться: падают прямо на рога, подскочат с земли, как мячики, а потом отряхнутся и идут как ни в чем не бывало.
Рассердились пши, что из-под самого носа ушла у них добыча. Подъехали они к краю пропасти, и Бесланей сказал:
— Я бы прыгнул вниз, да совестно коня по пустякам беспокоить. Он перепрыгивает через Эльбрус, не стоит ему бросаться в такую маленькую ямку.
— Я бы тоже прыгнул вниз, — сказал Карашай. — Ведь конь мой так же легко скачет на луну, как блоха с плеча на лысину. Да вот беда — подпруга у седла ненадежна.
— И я бы прыгнул, — сказал Атажуко. — На моем коне я перескакивал через солнце и скакнул бы еще выше, если бы не боялся его хвостом смахнуть все звезды с неба. А если вниз скакнет мой конь, пролетит он сто верст под землей и примчит меня прямо в ад, и там изжаримся мы оба.
— Ну, значит, надо тебе прыгать, — обратился Бесланей к Адемиркану. — Говорят, твой Яман-Чарык скачет дальше неба и дальше ада. Пусть-ка он покажет нам свою прыть.
Бесланей рассчитывал, что Адемиркан постыдится отказаться, прыгнет в пропасть и свернет шею и себе и своему коню.
И правда, не отказался Адемиркан. Ударил он Яман-Чарыка пятками, хлопнул по шее, и конь скакнул в бездну. Только камни посыпались со скалы. Так глубока была пропасть, что никто не услышал даже шума их падения.
— Ну, теперь можно и позавтракать на радостях! — воскликнул весело Бесланей. — Этот дурак разбился теперь на тысячу кусков, и даже ворону костей его не собрать.
Но не успели охотники закусить как следует и допить белое сано, как вдруг над краем пропасти мелькнула голова Яман-Чарыка. Адемиркан соскочил на землю, подошел к Бесланею и подал ему золотые рога.
— Вот тебе подарок! — сказал он. — Я убил козла-вожака и привез рога его на память.
Переглянулись пши, ни слова ни сказали. Но Бесланею стыдно было не отблагодарить Адемиркана за такой ценный подарок и он пригласил богатыря к себе в дом отдохнуть и пообедать. «А может быть, — думал Бесланей, — Адемиркан выпьет у меня лишнее и заснет. Гостя убивать грех. Но если ко мне ворвутся разбойники и убьют Адемиркана, никто не осудит меня. Пошлю-ка я к ним сказать, что Адемиркан привез с собой несметную добычу, — мигом примчатся, его убьют, а меня не тронут».
Когда охотники приехали к Бесланею, начался пир и стали съезжаться гости. А в кустах около дома притаились разбойники, за которыми Бесланей послал слугу. Но Адемиркан пил мало, а больше слушал сказки и песни. Вдруг среди семьи Бесланея заметил он очень красивую девушку, которая не подходила к танцующим и то и дело вытирала рукавом слезы. Адемиркан спросил старую служанку, отчего плачет девушка.
— Это воспитанница Бесланея, — объяснила старуха. — Бесланей очень не любит ее, потому что она красивее его дочери, и вчера продал ее в рабство татарам. Завтра утром за ней приедут, и она больше не увидит Кабарды.
Адемиркану жаль стало девушку. Вышел он незаметно за ворота, вывел из стойла Яман-Чарыка, поставил у крыльца, а потом подошел к старой служанке и говорит:
— Скажи, пожалуйста, девушке, чтобы она поднесла мне чашу сано.
Девушка поднесла ему сано, а Адемиркан, принимая чашу, шепнул ей:
— Хочешь, я освобожу тебя от неволи?
Девушка кивнула головой. Адемиркан сейчас же схватил ее в охапку, вскочил на Яман-Чарыка и в два прыжка был уже далеко от Бесланеева дома. Сидевшие в засаде разбойники даже луки натянуть не успели, так быстро пролетел мимо них богатырь.
По дороге Адемиркан сказал девушке:
— Я увез тебя не для того, чтобы взять замуж, а для того, чтобы освободить от татарской неволи. Живи у меня как сестра. Сколько хочешь, столько и живи. А соскучишься — иди на все четыре стороны, удерживать не буду.
Отвез Адемиркан девушку в далекий кош[39] и отдал на попечение пастухов. Сколько ни искал ее Бесланей, не мог найти. От огорчения вытекло из него с пуд жиру, и дал он великую клятву, что не будет есть больше
