Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока
Правитель сказал:
– Искусная речь! Однако Гуншу Бань уже соорудил для нас облачные лестницы, и мы непременно захватим Сун.
Затем учитель Мо оборотился к Гуншу Баню, снял свой пояс и разложил его на земле, как словно бы городскую стену, а дощечки для письма послужили ему как бы орудием нападения и обороны. Гуншу Бань применил девять способов приступа, однако Мо-цзы всякий раз отбивал их. Гуншу Бань исчерпал все способы приступа, но города не взял, а у Мо-цзы в запасе еще остались способы обороны.
Гуншу Бань потерпел поражение, но сказал:
– Я знаю, как побороть тебя, но я не скажу.
Мо-цзы ответил:
– И я знаю способ, каким ты хочешь выиграть у меня сражение, и тоже не скажу.
Чуский правитель спросил пояснений.
Мо-цзы сказал:
– Мысль Гуншу Баня не идет далее того, чтобы убить меня, ибо он думает, что, убив меня, отнимет у Сун возможность обороняться. Но мой ученик Цинь Гу-ли и другие триста человек, вооруженные моими орудиями обороны, уже стоят на сунских стенах и ждут врагов из Чу. Так что, если и убьете меня, все равно победы вам не добиться.
– Прекрасно! – сказал правитель.– Повелеваю отменить поход на Сун!
Мо-цзы отправился обратно. Когда он проходил через Сун, полил сильный дождь. Он хотел было укрыться от дождя в крепостных воротах, но стражник не разрешил ему войти. Вот почему говорится: «Толпа не ведает о заслугах тех, кто делает стройным свой дух, но хорошо знает о тех, кто домогается громкой славы».
Из книги «Хань Фэй-цзы»
В царстве Лу один человек искусно ткал матерчатые туфли, а жена его – белый шелк «гао». И захотели они переселиться в царство Юэ. Некто сказал им:
– Вы не минуете разоренья!
Луский житель спросил:
– Как так?
В ответ же было сказано:
– Матерчатые туфли делают, чтобы обувать на ноги, а жители Юэ ходят босыми; белый шелк «гао» идет на головные уборы, а жители Юэ простоволосы. И вы надеетесь не разориться там, где ваши способности никому не нужны?!
* * *Чии Цзы-пи служил у Тянь Чэнь-цзы. Тянь Чэнь-цзы, бежав в царство Ци, отправился затем в Янь, а Чии Цзы-пи следовал за ним, и у него был пропуск для проезда через пограничную заставу. Когда они достигли удела Ван, Цзы-пи сказала
– Неужто господин не слыхал о змеях в пересохшем болоте? Когда болото высохло, змеи собрались уползать. И вот маленькая змейка сказала большой змее: «Если вы пойдете вперед, а я за вами следом, люди подумают, что это всего-навсего ползут змеи, и непременно найдется кто-нибудь, кто убьет вас; не лучше ли вам взять меня к себе на спину – люди непременно решат, что я – царь змей!»
Большая змея положила на себя маленькую и поползла через проезжую дорогу, а люди расступались перед ними, говоря: «Змеиный царь!»
Ныне вы, господин, прекрасны, а я безобразен. Если бы вы были моим приближенным, меня приняли бы за государя, обладающего тысячью боевых колесниц, были б слугой—за властителя десяти тысяч. Не лучше ли вам, господин, притвориться челядинцом?
И вот уже Тянь Чэнь-цзы, неся пропуск, стал сопровождать Чии Цзы-пи. И когда они достигли постоялого двора, хозяин встретил их с великим почтением и поднес вина и мяса.
* * *Рассказывают и так.
Яньскому жителю[448] Ли Цзи полюбились дальние путешествия, жена же его вступила в связь с неким чиновным мужем. Когда внезапно прибыл Ли, муж этот был во внутренних покоях и жена пришла в отчаяние. Наложница, жившая в доме, сказала ей:
– Пусть молодой господин смело выходит в двери нагой и с распущенными волосами, а мы притворимся, будто никого не видим!
И вот молодой господин, последовав ее совету, словно обезумевший вылетел из дверей.
– Кто это?! – изумился Ли.
Домочадцы ответили:
– Никого здесь не было!
Ли спросил:
– Значит, мне привиделся дух?
Женщины ответили:
– Именно так!
– Как же мне теперь поступить?
– Взять мочу пяти видов жертвенных животных и омыться ею[449]! – был ответ.
Ли согласился с ними и омылся мочой.
Некоторые, правда, утверждают, что умывался он все же отваром лотоса.
* * *Жил при дворе циского[450] царя рисовальщик. Циский царь задал ему вопрос:
– Что всего труднее рисовать?
– Собак и лошадей,– был ответ.
– А что всего легче?
– Бесов и души умерших,– был ответ.– Ведь собаки и лошади людям известны, с утра до вечера они перед глазами, поэтому здесь нельзя ошибиться, а значит, и рисовать их труднее. Бесы же и души умерших не имеют телесных форм, не доступны взору – поэтому и рисовать их легко.
* * *Некий житель царства Чжэн[451] однажды пожелал купить туфли. Он заранее обмерил свои ноги и положил мерку рядом с собой. А отправившись на рынок, забыл ее. Вот уже взял туфли и вдруг говорит:
– Я забыл размер!
Пошел обратно домой. Когда возвратился, рынок уже закончился, туфель он не купил. Его спросили:
– Почему же ты не примерил их прямо на ноги?!
Он же сказал:
– Лучше я доверюсь мерке, чем понадеюсь на себя!
* * *Во времена глубокой древности народ был малолюден, а дикие звери и птицы водились во множестве, и не мог народ одолеть птиц, зверей, насекомых и гадов. И тогда явился мудрец, который соорудил на дереве гнездо, чтобы упастись от тьмы несчастий, народ же, возликовав, сделал его государем Поднебесной и нарек именем Ючао ши, что значит: «Хозяин гнезда».
Люди питались дикими плодами и семенами трав, моллюсками и устрицами, дурной запах сырого мяса вредил их желудку и печени, люди тогда часто болели. Но вот явился мудрец, который, вращая деревянную палочку, добыл огонь, и мясо изменило свои запах. Народ же, возрадовавшись, сделал его государем Поднебесной и нарек именем Суйжэнь ши, что значит: «Добывающий огонь».
Во времена древности не столь отдаленной на Поднебесную обрушился потоп, но Гунь и Юй[452] отвели воды в каналы. Во времена ближней древности творили бесчинства Цзе и Чжоу[453], но Тан и У[454] их покарали. Однако, если бы во времена династии Ся кто-нибудь принялся строить жилище-гнездо на дереве или же добывать огонь трением палочки – Гунь и Юй наверняка посмеялись бы над ним. И если бы кто-нибудь стал осушать землю каналами при династиях Инь и Чжоу, наверняка Тан и У посмеялись бы над ним! Потому, разумеется, новым мудрецам смешны те, кто, восхищаясь ныне деяниями Яо, Гуня, Юя, Тана и У, применяют их к нынешнему же поколению! Ибо мудрец не стремится следовать древнему, не берет за образец неизменное, а обсуждая дела своего века, применяется к обстоятельствам...
Некий житель царства Сун[455] пахал поле, а среди поля стоял пень. Бежал откуда-то заяц, наскочил на пень, сломал себе шею и сдох. Увидев это, пахарь оставил соху и стал у пня в надежде заполучить еще одного зайца.
Второго зайца он, конечно, не заполучил, а сам сделался посмешищем всего Сунского царства.
Ныне те, кто желает мерами прежних государей управлять нынешним народом, подобны этому стерегущему у пня.
«Хань Фэй-цзы» – сочинение мыслителя Хань Фэя (?—234 г. до н. э.), представителя так называемой школы «законников» (логистов).
Из книги «Весны и осени Люя»
Когда по пути из Чэнь в Цай[456] бедствия обрушились на Конфуция, он не мог съесть даже и простой похлебки из лебеды, семь дней не держал во рту ни единого зернышка и среди бела дня спал от слабости.
Его ученик Янь Хуэй с трудом раздобыл рису и начал варить его. Когда рис был уже почти сварен, Конфуций открыл глаза и вдруг увидел, что Янь Хуэй выхватил что-то из котла и съел. Конфуций притворился, что ничего не видит.
Немного погодя рис был готов, и Янь Хуэй попросил Конфуция его отведать. Поднявшись на ноги, Конфуций сказал:
– Нынче видел во сне покойного отца, но принести жертву его душе можно, лишь если пища чиста.
– Увы, это невозможно! – ответил ему Янь Хуэй.– Только что в котел упал уголек, и ваш ученик достал и съел его, чтобы устранить недоброе предзнаменование!
И Конфуций, вздохнув, произнес:
– Мы доверяем своим глазам – но и им нельзя верить; мы полагаемся на свое сердце – но и на него не стоит полагаться. Запомните же, ученики: поистине нелегко познать человека!
* * *Это случилось в царстве Сун. У семьи по фамилии Дин не было своего колодца. Когда наступало время полива, один из Динов то и дело уходил со двора. Наконец семья вырыла колодец, и Дины сказали людям:
– Вот выкопали, мы колодец – считайте, получили еще одного человека!
А те стали передавать другим:
– Слыхали, Дины выкопали колодец и получили оттуда еще одного человека.
Россказни эти пошли по всему царству и дошли наконец до сунского царя.
Царь отправил посланца, чтобы тот расспросил самих Динов. Те ответили ему так:
– Не человека из колодца мы получили, а добыли себе лишнего работника!
