Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
Иногда черти-помощники проявляют себя и после смерти своего хозяина. Так, в рассказах из Архангельской области черти после смерти колдуна не дают его похоронить, выбрасывая землю из могилы[1924], ревут, стонут[1925] или бегают по потолку[1926] в его доме. В рассказе из Орловской губернии черти завладевают мертвым телом колдуна: пожирают его внутренности, залезают в его кожу[1927] (см. также главу «Покойник»).
В некоторых текстах колдуны демонстрируют власть над животными: берут голыми руками змей[1928], велят кошке поймать мышь[1929], напускают на своих обидчиков внезапно появившегося борова[1930], напускают на дом и огород червей[1931], лягушек[1932] и т. п. Иногда колдовская способность контролировать поведение животных перекликается с профессиональными навыками пастуха или охотника (также часто имеющих репутацию «знающих»). Так, согласно сообщению из Мурманской области, колдун «дает расстояние [домашнему — В. Р.] оленю бегать: олень никуда не ходит, а бегает в этом участке»[1933]. В сибирской быличке ведьма делает так, что пасущиеся кони не заходят в хлеба: «кругом хлеба, а кони в хлеб не зайдут! <…> Адали [словно — В. Р.] будто загорожено!»[1934] В другой сибирской быличке лесная косуля подбегает к крыльцу по воле колдуна и становится его добычей[1935].
Колдун может творить для человека не только зло, но и благо. Есть свидетельства, где вредоносные и полезные действия приписывают разным видам колдунов: «некоторые [колдуны — В. Р.] на зло делали, некоторые — на добро»[1936], «ведьмак — кто колдует и делает вред. А пользу дает — бабка»[1937], «худые люди спортить могут человека, а деды отчитывают, на воду наговаривают, по огромной книге читают и худой глаз от человека отводят»[1938]. Согласно сообщению из Тульской губернии, «природные ведьмы бывают более милостивыми и добрыми, чем те ведьмы и колдуны, которые научились от природных ведьм этому ремеслу», в то время как «ученые колдуны и ведьмы всегда бывают сердитыми для народа, всегда ему во всем вредят»[1939]. В орловских быличках в роли «хорошего» также оказывается прирожденный колдун: он прогоняет со свадьбы злонамеренного колдуна-старика, которого кормили и поили из страха[1940].
В других случаях считалось, что один и тот же колдун может причинять вред и приносить пользу: «кто, говорит, портит, тот и лечит»[1941]. Например, способность снимать порчу часто воспринимается как продолжение способности портить. Полагали, что колдун может насылать болезнь, портить или лечить «в зависимости от интереса или выгоды»[1942]: «сами испортят, да направят. Люди платят — ладят. Наладят — опять испортят»[1943].
Во многих текстах колдун (бабка, знахарь) обладает способностью лечить («направлять», «ладить») людей и скот. Считалось, что «деды и бабки» «от какой угодно болести отчитывают, йде дохтора и помочь не знают»[1944]. В некоторых текстах колдуны вступают в своеобразное соревнование с «городскими» врачами и нередко выходят победителями. Так, в сибирских быличках бабка вылечивает больную ногу, в то время как хирург «ниче не мог у его [больного — В. Р.] признать»[1945], либо снимает с человека порчу, которую в больнице толкуют как обыкновенный ушиб[1946].
Считалось, что колдун может угадывать прошлое и предсказывать будущее, гадать. В севернорусских текстах «знающие» предсказывают череду самоубийств молодых людей[1947], судьбу мужчины, ушедшего на войну[1948], угадывают пол будущего ребенка[1949], определяют, жив заблудившийся человек или нет[1950] и т. п. Иногда такое гадание трудно отделить от колдовства, например от магической мести. Так, в ряде текстов колдун предлагает человеку, на которого навели порчу, посмотреть в воду и увидеть в ней того, кто его заколдовал. Если изображение в воде ткнуть пальцем, то у обидчика окажется поврежден глаз[1951].
Колдун может искать пропавшие вещи, скотину и людей. Так, в сибирской быличке «знающий» дед рассказчика помогает мужику найти потерявшихся коров, в точности объяснив, куда следует идти, у кого из встреченных по дороге людей следует спросить, где находятся коровы[1952]. В рассказе из Орловской губернии, чтобы найти коров, за помощью к ведьме обращается даже иерей, который «в церковных проповедях громил разное чародейство, громил колдунов и ведьм»[1953]. Нередко в поисках пропажи колдуну помогает нечистая сила. Так, в пинежских быличках «знающий» мужик трижды ударяет топором по ели, после чего появляется леший, спрашивает о приметах коровы и исчезает, а корова тем временем оказывается дома[1954].
В некоторых сюжетах обращение за помощью к колдуну таит в себе опасности, сам колдун оказывается в роли злонамеренного обманщика. Так, в пермской быличке женщина теряет деньги и подозревает в воровстве сноху; та, измученная ложными подозрениями, уже готова наложить на себя руки. Женщина просит колдуна о помощи. Колдун собирается ворожить и велит всем покинуть помещение, однако маленький мальчик незаметно остается в углу. Он видит, как колдун обращается к чёрту, и тот рассказывает, что деньги были проглочены коровой, однако убеждает колдуна наговорить на сноху, чтобы та покончила с собой и перешла в распоряжение нечистой силы. Колдун выполняет указания, однако благодаря свидетельству мальчика все заканчивается благополучно: корову убивают и деньги находят у нее в желудке[1955].
Вообще поиск колдуном пропавших вещей подразумевает контакт с иным миром и потому своими приемами во многом напоминает гадания, которые практикуют обыкновенные люди, например на Святки: выспрашивание встречных людей[1956], слушание, «в какой стороне шум будет»[1957], общение с нечистой силой[1958] и т. п. Гадания (и с участием колдуна, и без него) сопровождаются специальными запретами[1959], которые необходимо соблюдать, и ритуалами, маркирующими особый, пограничный статус вопрошающего[1960]. Например, в пинежских быличках вопрошающий должен был развязать пояс, снять нательный крест[1961], положить крест под левую ногу и вывернуть одежду наизнанку[1962].
