Эдит Гамильтон - Мифы и легенды Греции и Рима
Покинув своих гостеприимных хозяев и удачно обогнув восточную оконечность Италии, троянцы поплыли на юго-запад вокруг Сицилии, вполне доверяясь указаниям Гелена. Однако, несмотря на все предосторожности, которые описал Гелен, он, очевидно, упустил из виду, что в Сицилии, в ее южной части, теперь обитают киклопы. Поскольку Гелен не предупредил Энея о том, что высаживаться там не следует, троянцы добрались до острова еще до заката и не медля разбили на берегу лагерь. Вероятно, все они были бы переловлены и съедены, если бы ранним утром, когда киклопы еще не успели пробудиться, в лагерь не прибежал какой-то несчастный. Он бросился перед Энеем на колени. Он имел ужасающий вид: был бледен, как бывает бледен человек, уже наполовину мертвый от голода, его одежда держалась только на каких-то колючих шипах, а лицо закрывали длинные, падающие на него волосы. Оказалось, что он – один из спутников Одиссея, которого они позабыли в пещере Полифема. С этих пор он скитался по лесам, питаясь всем тем, что он мог только найти, в постоянном страхе, что на него натолкнется какой-либо из киклопов. По его словам, здесь их жило около ста, и все они были огромные и страшные, как Полифем. «Торопитесь! – настаивал он. – Вставайте и бегите как можно скорее. Быстрее рубите канаты, удерживающие ваши корабли у берега». Троянцы последовали его совету, усердно работая и стараясь не шуметь. Но лишь только они отошли от берега, как увидели, что к морю медленно пробирается слепой киклоп. Дойдя до воды, он начал промывать глазную впадину, в которой раньше у него помещался глаз и которая кровоточила до сих пор. Услышав плеск весел, он бросился на звук. Однако троянцы уже успели отойти от берега довольно далеко, прежде чем он попытался добраться до их кораблей. Море оказалось слишком глубоким даже для его огромного роста.
Этой опасности они счастливо избегли – но только для того, чтобы встретить другую, более страшную. Огибая Сицилию, они попали в такую бурю, какой не видели ни раньше, ни в дальнейшем. Волны поднимались так высоко, что их гребни достигали звезд, а провалы между ними – такой глубины, что обнажалось морское дно. Очевидно, это было нечто большее, чем обычная буря. Эту бурю наслала сама Юнона.
Она ненавидела всех троянцев, ни на миг не забывая о суде Париса, и была самым ожесточенным врагом Трои во время войны; к Энею же она испытывала особую ненависть. Она знала, что Риму, который будет основан людьми троянской крови, хотя и через несколько поколений после Энея, Парки определили покорить Карфаген, город, покровительствуемый и любимый ею превыше всех других городов на земле. Неясно, действительно ли она считала, что в состоянии противодействовать воле Мойр{48}, что не было по силам даже Юпитеру, однако старалась сделать все, что в ее силах, чтобы погубить Энея. Для этого она обратилась к повелителю ветров Эолу, который совсем недавно пытался помочь Улиссу, и попросила его потопить троянский флот, обещая ему за это в жены прекраснейшую нимфу. В результате их уговора и разразилась эта чудовищной силы буря. Эол, несомненно, довел бы дело до желаемого Юноной конца, если бы в него не вмешался Нептун. Будучи братом Юноны, он был прекрасно осведомлен о ее манере вести дела, и его совершенно не устраивала ее попытка распоряжаться ветрами. Вместе с тем в обращении с Юноной он был так же осторожен, как сам Юпитер. Ни словом не обмолвившись Юноне, он известил Эола, что очень им недоволен. После чего успокоил волны, что дало троянцам возможность спокойно пристать к берегу. Буря отнесла их к северному побережью Африки. Это означало, что они все время плыли на юг от Сицилии. Как оказалось, они высадились совсем недалеко от Карфагена. Юнона же тотчас придумала, каким образом она может обратить прибытие троянцев в Африку к их невыгоде и пользе карфагенян.
Карфаген был основан женщиной по имени Дидона, которая продолжала в нем править, став в нем царицей и превратив его в мощный процветающий город. Сама она была, во-первых, красавицей, во-вторых, вдовой. Эней же потерял свою жену в ту ночь, когда бежал из Трои. Юнона намеревалась повлиять на обстоятельства так, чтобы Дидона и Эней влюбились друг в друга, и таким образом заставить Энея забыть об Италии и остаться с Дидоной в Карфагене. Это был очень хороший план, но только в нем не были учтены намерения Венеры. Та подозревала, какие мысли таятся в голове у Юноны, и была исполнена решимости помешать их воплощению. Она не возражала против любви Дидоны к Энею – тогда в Карфагене ему не будет причинено никакого вреда. Но вместе с тем намеревалась позаботиться о том, чтобы его чувство к Дидоне не было чем-то большим, чем глубокая признательность за оказанные ею заботу и внимание, и никоим образом не должно препятствовать его желанию отплыть в Италию, когда для этого наступит благоприятный момент. Поставив перед собой эту задачу, она отправилась на Олимп побеседовать с Юпитером. Ее глаза наполнились слезами, когда она приблизилась к нему. Любезный сын Эней почти погибает. А ведь он, царь смертных и богов, клялся ей, что Эней будет родоначальником народа, который однажды станет править миром. Юпитер рассмеялся и снял поцелуями ее слезы, а потом заявил, что все, в чем он поклялся, обязательно сбудется. Потомками Энея будут римляне, которым Парки судили владеть Империей, безграничной в пространстве и бесконечной во времени.
Я же могуществу их не кладу ни предела, ни срока,Дам им вечную власть.
Венера покинула отца совершенно удовлетворенной, но, чтобы закрепить достигнутые ею успехи, решила обратиться за помощью к своему сыну Купидону. Дидона, полагала она, безусловно, и без посторонней помощи произведет должное впечатление на Энея, но сумеет ли сам Эней повести себя так, чтобы царица влюбилась в него. Было известно, что она не страдает излишней влюбчивостью. Цари всех окружающих Карфаген стран предлагали ей руку и сердце, но все их попытки заканчивались неудачей. Поэтому Венера и обратилась к Купидону, тотчас же пообещавшему ей, что воспламенит сердце Дидоны пламенем любви к Энею, как только она его увидит. Устроить же встречу между ними было для Венеры парой пустяков.
На следующее утро после высадки на берег Эней вместе со своим преданным другом Ахатом, оставив своих спутников на их разбитых волнами кораблях, отправился выяснять, в какую часть света их занесла судьба. Перед уходом он сказал им несколько слов ободрения.
О, друзья! Нам случалось с бедою и раньше встречаться!Самое тяжкое все позади: и нашим мученьямБог положит предел; вы узнали Скиллы свирепость,Между грохочущих скал проплыв; утесы киклоповВедомы вам; так отбросьте же страх и духом воспряньте!Может быть, будет нам впредь об этом сладостно вспоминать.
Герои направились исследовать эту, пока еще неведомую им страну, и тут перед ними неожиданно предстала Венера в облике охотницы. Она объяснила им, где они находятся, и посоветовала направить свои стопы прямо в Карфаген, царица которого наверняка им поможет. Ободренные Венерой, они отправились по указанной ею дороге, защищаемые от посторонних взоров плотным облаком, которым их окутала богиня. Они благополучно добрались до города и незамеченными прошли по его шумным улицам. Перед большим храмом остановились, недоумевая, каким же образом им удастся попасть к царице. Дивясь этому великолепному храму, они неожиданно для себя увидели на его стенах сцены битв под Троей. Среди сражающихся был изображен и сам Эней. Они были поражены их портретному сходству, с каким были изображены их враги и друзья: вот сыновья Атрея, вот старец Приам, простирающий руки к Ахиллу, вот павший Гектор.
– Я снова обретаю смелость, – заметил, обращаясь к Ахату, Эней.Где, в какой стороне не слыхали о наших страданьях?…Слезы найдем мы и здесь, и здесь растрогает душиСмертных удел; не страшись: эта слава спасет нас, быть может.
В этот момент в сопровождении большой и пышной свиты появилась Дидона, прелестная, как сама Диана. Окружавшее Энея облако мгновенно рассеялось, и он предстал перед ней красивый, как Аполлон. Когда он объявил ей, кто он и как его зовут, царица очень милостиво приветствовала странников и пригласила быть ее гостями. Она прекрасно понимала, как чувствуют себя эти заброшенные на чужбину люди, поскольку сама совсем еще недавно прибыла в чужую ей Африку с немногими приверженцами, спасаясь от преследований собиравшегося убить ее брата.
– Сама страдавшая, я научилась помогать несчастным, – успокоила она троянцев.
В этот же вечер она устроила для гостей великолепное пиршество. Эней поведал свою историю, рассказав сперва о падении Трои, а затем о своих странствиях. Он говорил с воодушевлением, очень красноречиво, и возможно, Дидона и сама бы влюбилась в него, заслушавшись повествованием о его героических подвигах, да еще и поданным в блистательной форме, если бы в зале не присутствовало божество, но там уже находился Купидон, и выбора у Дидоны не было.
