Льюис Спенс - Мифы инков и майя

Поклонение камням, видимо, было распространено почти повсеместно в Древнем Перу, как и в Древней Палестине. На первобытной ступени развития человек верит в то, что камни являются остовом земли, ее скелетом. Он считает, что сам появился из какой-нибудь пещеры – на самом деле из недр земли. Почти все американские мифы о создании вселенной рассматривают человека как выходца из внутренностей великой матери-земли. Камни, которые таким образом избраны paccarisacas, найдены – помимо многих других мест – в Кальке, в долине Юкай, а у озера Титикака есть огромный массив красного песчаника на вершине высокого горного хребта с почти недоступными склонами и темными, мрачными расселинами, где, как считалось, солнце пряталось во время великого потопа, скрывшего всю землю. Скала у Титикаки была на самом деле великим paccarisca самого солнца.

Таким образом, нас не удивляет, что в древние времена многие отдельно стоящие камни были в Перу предметом поклонения. Так, Аррьяга утверждает, что считалось, будто камни большого размера, имевшие какое-то сходство с человеческой фигурой, когда-то были людьми-великанами или духами, которые были превращены в камень, потому что выразили неповиновение власти творца. Согласно другому источнику, их считали понесшими такое наказание за отказ слушать слова Тонапы, сына создателя, который, подобно Кецалькоатлю или Манко Капаку, странствовал под видом простого индейца, чтобы иметь возможность научить туземцев ремеслам. Говорили, что некая группа камней в Тиауанако является останками сельских жителей этой местности, которые, вместо того чтобы уделить должное внимание мудрым советам Тонапы Цивилизатора, продолжали плясать и пить, пренебрегая обучением, которое он нес им.

Опять же, говорили, что некоторые камни стали людьми, как в древнегреческой легенде о Девкалионе и Пирре. В легенде об Инке Капаке Пачакутике рассказывается, что, когда на Куско напали полчища чан-ка, тот воздвиг камни, к которым прислонил щиты и оружие, чтобы они выглядели как множество воинов в засаде. Пачакутик, ощущая острую нужду в поддержке, так горячо призвал их прийти к нему на помощь, что они обратились в людей и оказали ему отличную услугу.

Все, что было священным, имело божественное происхождение или являлось реликвией, перуанцы называли huaca, произошедшим от корня huacan – «выть, стонать», так как культы местных жителей неизбежно принимали форму, схожую со стенанием или причудливым, похожим на погребальную песнь причитанием. Все объекты поклонения были известны как huacas, хотя объекты рангом повыше также назывались viracochas. Естественно, у перуанцев было много видов huaca, самыми распространенные из которых относились к классу фетишей, которые человек мог носить с собой. Обычно это были камушки-голыши, многие из которых были раскрашены и имели гравировку, а некоторые изображали людей. Лама и початок кукурузы были, наверное, самыми распространенными видами таких священных предметов. Некоторые из них имели сельскохозяйственное значение. Чтобы орошение протекало благоприятным образом, ставили huacas через определенные промежутки по соседству с acequias, или оросительными каналами, которые должны были не допустить, чтобы каналы подтекали или каким-то иным образом мешали снабжению опаленных солнцем кукурузных полей достаточным количеством влаги. Такого рода huacas были известны как ccompas и признавались очень важными божествами, так как считалось, что снабжение общины продовольствием полностью зависит от их помощи.

Другие huacas похожего рода назывались chichics и huancas, и от них зависел хороший урожай кукурузы. Они обеспечивали выпадение достаточного количества дождя. Большое число таких сельскохозяйственных фетишей было уничтожено рьяным Эрнандесом де Авенданьо.

Духи, которые, как считалось, способствуют усилению роста кукурузы или других растений, назывались mamas. Мы находим схожее понятие у многих современных бразильских племен, так что эта идея, видимо, была широко распространена в странах Южной Америки. Перуанцы называли таких посредников «мамами», добавляя к этому имени название растения или травы, с которым или которой оно конкретно было связано. Так, acsumama означало «мать картофеля», quinuamama – «мать кинуа», saramama – «мать кукурузы», а сосатата – «мать куста коки». Из них, конечно, saramama была самой важной, так как от нее зависел главный источник продовольствия общины. Иногда изображение saramama в виде кукурузного початка вырезали на камне. Ей поклонялись также в виде фигуры или huantaysara, сделанной из стеблей кукурузы и обновляемой после каждого урожая, так же как в Мексике с началом каждого сезона сбора урожая делались идолы великой матери кукурузы. Сделанный идол охраняли в течение трех ночей, а затем ему делали жертвоприношение. Затем жрец или знахарь племени спрашивал идола, сможет ли тот просуществовать до этого же времени в следующем году или нет. Если его дух отвечал утвердительно, то идола оставляли там, где он был, до следующего урожая. Если же ответ был отрицательный, то идола убирали, сжигали, и его место занимала другая фигура, которой задавали те же вопросы.

С сельским хозяйством в какой-то степени был связан Уамантантак (Тот, кто заставляет бакланов собираться вместе). Это была сила, ответственная за скопление морских птиц, в результате чего вдоль перуанского побережья появлялись отложения гуано, столь ценного при выращивании кукурузы. Он считался самым полезным духом, и жертвоприношения ему делались с чрезвычайным усердием.

Huaris, или «великие», были предками элиты племени и считались особенно благоприятствующими сельскохозяйственным успехам, возможно, потому, что земля когда-то принадлежала им лично. Иногда их называли «богами силы»; в качестве жертвоприношений для них выступала chicha. Вообще, предков глубоко чтили, они имели значение при ведении сельского хозяйства: эти значительные участки земли возделывались, чтобы снабжать их подходящей пищей и питьем в качестве жертвоприношений. По мере того как число предков росло, все больше и больше земли шло под пашню, и тяжелый труд несчастных людей неизмеримо возрастал из-за этих постоянных потребностей.

Huillcas были huacas, которые являлись природными оракулами. Многие из них были змеями, деревьями и реками; шум, который они издавали, казался первобытным перуанцам – как на самом деле и первобытным людям во всем мире – артикулированной речью. И Уилькамайо, и Апуримак – обе эти реки в Куско были такими оракулами huillca, что и означают их названия: «Уилька-река» и «Великий голос». Эти оракулы часто бросали вызов власти самого Инки, иногда оказывая поддержку народному мнению вопреки его политике.

Перуанские индейцы Анд на протяжении поколений продолжали придерживаться суеверий, которые унаследовали от своих отцов. Об этом есть любопытный рассказ, в котором говорится, что они «допускают существование злого создания, обитающего в центре земли, которого они считают источником своих несчастий и при упоминании имени которого трепещут. Самые сообразительные из них пользуются этой верой, чтобы завоевать уважение, и представляют себя его посланцами. Их зовут mohanes или agoreros, и с ними советуются по самым пустяковым поводам. Они главные в вопросах любовных интриг, здоровья общины и ведения войны. Если неоднократно происходит что-то, что опровергает их прогнозы, то они несут за это ответственность и обычно очень дорого платят за свой обман. Они жуют растение под названием piripiri и бросают его в воздух, сопровождая эти действия декламацией определенных заклинаний, чтобы причинить кому-то вред, кому-то благо, чтобы вызвать дождь и подъем воды в реках или же, с другой стороны, обеспечить устойчивую погоду и обильный урожай. Любого такого прогноза, случайно подтвердившегося однажды, достаточно, чтобы укрепить индейцев в их вере, хотя тысячу раз их могли обманывать. Полностью убежденные в том, что не могут сопротивляться власти piripiri, как только узнают, что с его помощью их пытались завлечь в любовные сети, они останавливают свой взор на охваченном страстью объекте и обнаруживают в нем тысячи привлекательных черт, реальных или воображаемых, которые безразличие раньше скрывало от их глаз. Но главной властью, силой и, можно сказать, несчастьем mohanes является лечение больных. Любую болезнь приписывают их чарам и тут же стараются выяснить, кем это несчастье могло быть наслано. С этой целью ближайший родственник принимает некоторое количество сока floripondium и внезапно падает, отравленный этим растением. Ему придают подходящую позу, чтобы не допустить удушья, и, когда он приходит в себя по истечении трех дней, mohane, очень похожий на чародея, который являлся ему в его видениях, должен начать лечение, или если тем временем больной умер, то его, по обычаю, предают той же участи. Если же в видениях не появился никакой чародей, то первый же встречный mohane имеет несчастье представлять его образ».