Сказка – ложь… - Евгения Липницкая
Так вот, пока я, не веря себе от счастья, бормотала слова благодарности, моя новоприобретённая покровительница принялась за дело.
Много ли вы видели людей, способных похвалиться тем, что лично наблюдали, как Королева Фей творит свои чары? Я давно живу на свете, но до сих пор не встречала никого, кроме себя. По крайней мере, никого, кто говорил бы правду. Забудьте всю чушь о волшебных палочках и голубых звёздочках! Её придумали лжецы и сказочники, что, в общем-то, одно и то же.
Нет! Истинная магия завораживает и ужасает, отнимает разум и дар речи, притягивает и отталкивает одновременно. Никто не сможет увидеть её и остаться прежним. Истинная магия – это магия крови! В тот вечер я коснулась её впервые, но по сей день расплачиваюсь за это сполна.
Боги свидетели, и древние, которых почитала моя матушка, и новый, что только начал тогда проникать в нашу жизнь со своими епископами да монахами, я боялась, как никогда в жизни. Но страх мой заглушало ликование, пьянящее почище вина – то, ради чего я жила все последние годы, наконец, сбудется! Месть! Такая сладкая, такая долгожданная! Так что, я сделала всё, что она потребовала, без раздумий и колебаний. Собственной рукой я перерезала горло лучшего быка из отцовского стада, чтобы Королева-из-под-Холма начертила его кровью тайные знаки на земле, омыла ею моё лицо, руки и ступни под напев своих заклинаний. Взгляд Бурого ещё не затух, когда соль его жизни, смешанная с хмельным мёдом, коснулась моих губ.
Две золотые птицы на плечах Королевы Фей встрепенулись, ожили, молниями сорвались с места и, повинуясь приказанию своей хозяйки, упорхнули выбирать за меня зёрна из остывшего очага. Засиял ослепительный свет и явились на её зов сияющие белизной кони, запряжённые в колесницу из чистого золота, которую они несли с такой лёгкостью, как если бы она сплетена была смеха ради из тростника и соломы. В колеснице примчали они окованный золотыми пластинами дубовый сундук, полный самых прекрасных нарядов, что я когда-либо видела – платья да плащи из шерсти, льна и прочих, неведомых мне тканей, столь тонкие, что их можно было продеть в кольцо с девичьей руки, драгоценные меха, искуснейшей работы золотые и серебряные украшения, усыпанные самоцветами и прочее, и прочее, всего было ни разглядеть, ни, уж тем более, перечислить невозможно.
Моя благодетельница выбрала для меня платье белоснежное, лёгкое, словно облако в летнем небе, и сама помогла мне облачиться в него, опоясала золотым с лазурью поясом, украсила мои запястья и шею тяжёлыми браслетами, витым торком10 и золотой цепью с подвесками, алый плащ с меховой подбивкой сколола на груди усыпанной рубинами фибулой11, а на ноги мне обула вышитые золотом туфли из самой мягкой кожи ягнёнка; закончив, она оглядела меня и одобрительно кивнула, видя дело рук своих.
Скажу вам, там было что одобрить! Поймав собственное отражение в полированной крышке сундука, я увидела совершенную незнакомку. Хоть меня и от рождения никто не мог бы назвать дурнушкой, но тут, впору было принять меня за одну из дев-из-под-холма! Руку даю на отсечение, даже родные матушка с отцом не признали бы меня в той красавице!
Довольная результатом своих усилий, она помогла мне взойти на колесницу и напоследок дала наставления, рассказав, что ждёт меня при дворе короля и как следует вести себя в будущем, чтобы выполнить задуманное. Среди прочего, она обязала меня соблюдать три гейса12 – во-первых, что бы не происходило, покинуть пир, едва пропоют первые петухи, во-вторых, никому не дарить поцелуя раньше, чем буду прилюдно объявлена его невестой и в-третьих, не злоумышлять и не действовать против законного чада своего мужа. Эти условия сперва показались мне странными, но я подумала, что должна благодарить Клиодну за такие заветы, ведь выполнить их будет проще простого, и без промедления приняла их все. Едва растворились в холодном воздухе последние слова моей клятвы, хлопнула она в ладоши и сорвались с места волшебные кони, помчали меня к королевскому замку, так, что только ветер в ушах засвистел.
2кружка.
Что, милый? Ааа, думаешь, ты знаешь, что было дальше? Как бы ни так, дорогуша! Как бы ни так… Клятые сказочники, чтоб им провалиться, и тут всё переиначили. Но уж я-то непременно расскажу правду, как на духу расскажу! Только плесни ещё чуток в кружку, а то горло дерёт. Вот так! Славный ты парень, и дружок твой тоже! Ну, будьте здоровы!
На чём бишь я остановилась? Ага, пир, точно. Благодарствую, милый.
Так вот, я и опомниться не успела, как кони домчали золотую колесницу до королевского двора, перемахнули, будто лебеди, через крепостной вал, через ров, и стали, точно вкопанные, прямо посреди двора. Ну и переполох же поднялся при этом моём появлении! Кто был во дворе, кинулись с криками зал, кто внутри, вскочили, попёрли наружу. Шум, гвалт, столпотворение, все – и гости, и слуги, побросали еду да кубки, высыпали на крыльцо поглазеть на этакое невиданное чудо, сам король еле протолкался в первые ряды, а те, кто замешкался, сзади напирают, на плечи друг другу карабкаются, лишь бы хоть одним глазком увидеть из-за чего такое беспокойство произошло. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в полный голос!
Король первым опомнился, огладил усы, приосанился и шагнул ко мне с приветствием, а за ним тут как тут молодой королевич – моргнуть не успела, а он уже руку тянет, хочет, стало быть, помочь сойти с колесницы, а сам улыбается во все зубы, как щука при виде плотвы. Эх, ну и хорош же он был! Высок, статен, в плечах широк, в талии тонок, волос тёмный, как дубовая кора в зимнюю пору, румянец во всю щёку, а глаза что твои кинжалы. Не удивительно, что мои сводные сестрицы чуть не передрались, споря, кому выпадет удача привлечь его внимание.
Я, значит, руку королевичу подала, но ни словом, ни улыбкой не удостоила, как научила Королева Фей, только королю поклонилась, едва ступила наземь, и с ним же прошествовала в пиршественный зал. По тому же научению не представилась я ни по имени, ни по роду, назвалась лишь, когда спросили о родителях, сиротою, последней из славного некогда семейства.
Ох и глазели же все, ох и шептались!
