Легенды европейских народов - Александр Васильевич Швыров
Он живо переправился на другой берег и бегом отправился по направлению к Виане, как приказывал ему Оливье, которого он сам хотел выручить из беды. Войдя во дворец, он прямо обратился к герцогу:
— Ради Бога, — проговорил он, — господин Оливье приказал передать вам, сударь, чтобы вы помогли ему в его беде, так как у него сломался меч. Пошлите же ему другой как можно скорей и вместе с тем бутылку вина или кларета, так как Роланд, племянник императора, очень хочет пить.
— Все будет сделано, — ответил Гергард и немало дивился на геройство и великодушие племянника короля.
Герцог не замедлил ответить мужественному перевозчику.
— Друг, — сказал он, — спаси тебя Господь от беды! Неси скорей помощь отважному Оливье! Вот ключ, спустись в погреб и выбери вина, какого хочешь; возьми также и эти два меча: один принадлежит мне, другой — Ренье, отцу Оливье.
— Охотно исполню ваше повеление, — ответил посланец.
Весь этот разговор подслушал Иоахим, еврей, снабдивший Оливье оружием, и, боясь, как бы ему не попасть в ответ, поспешил обратно в свой дом, где отыскал другой чудесный меч, хранившийся у него сотни лет и принадлежавший знаменитому рыцарю Клозаманту, который потерял его в лесу близ Рима в той страшной битве, когда его умертвил Мокон Вальфондейский. Рыцарь упал с разрубленной головой, а меч вывалился у него из ножен и затерялся в густой траве. Спустя долгое время его нашли во время сенокоса крестьяне из окрестной деревни и отнесли его папе римскому. Тот обратил внимание на его богатую отделку и, кроме того, из надписи, вырезанной на нем, узнал, что называется меч Альтеклэр и что он изготовлен в Риме, а сковал его известный мастер Монификан. Папа приказал очистить его и приложить к другим своим сокровищам. Пипин Французский получил его в дар, когда короновался в Риме. Бевонский герцог отдал его в виде платы, от герцога впоследствии получил его Иоахим. С тех пор о мече никто больше ничего не слышал до того дня, пока еврей не узнал, что данное им Оливье оружие все сломалось.
Этот добрый еврей передал блестящий стальной меч герцогу Гергарду, а вместе с ним вино и золотой кубок. Сейчас же был снаряжен паж, который и повез все эти вещи на берег, где его уже ждал бравый перевозчик. Граф Оливье вышел ему навстречу, взял меч и, налив вино в золотой кубок, подал его Роланду, который так хотел утолить жажду. Паж, видя, что благородный рыцарь Роланд закинул назад голову, захотел изменнически помочь своему господину и обнажил меч, готовясь нанести удар. Заметив то, Оливье бросился на пажа и нанес ему такой жестокий удар кулаком, от которого тот как подкошенный свалился на землю.
— Собачий сын, — воскликнул Оливье, — ты этим поступком лишился всей моей любви! Завтра же чтобы тебя не было у меня во дворце: иди куда хочешь и ищи себе приют у других господ.
Когда Роланд утолил свою жажду, он обратился к Оливье:
— Оставим разговор об этом негодяе. Если бы я был убит, вся Франция очутилась бы в нужде и все бароны с королем во главе пожалели бы обо мне. Беритесь же за оружие, еще сегодня должен Гергард затрепетать при нашем входе в город.
— Пустую болтовню опять приходится мне слышать, — ответил Оливье. — Во всем я полагаюсь на Бога да на свое оружие, с помощью которого надеюсь отстоять интересы дяди.
Оба рыцаря схватились за мечи, и Роланд, взмахнув Дурандалем, ударил в шлем своего противника и рассек его до нижнего ободка, но Бог не допустил погибнуть герою, и меч, соскользнув налево, ударился об щит, разбил его и врезался глубоко в землю. Вся кровь вскипела в сердце Оливье.
— Да спасет меня Бог! — воскликнул он. — Я вижу по удару, что это далеко не шутка!
Он замахнулся Альтеклэром и нанес в свою очередь удар Роланду в шлем. Шлем разбился, но меч, соскользнув налево, попал в щит и, расщепив его, врезался в землю. Не встать бы Роланду от этого удара, если бы его не защитил Господь.
— Ого, — сказал Роланд, — я вижу, ты не жалеешь своих ударов.
Снова оба стали наносить друг другу такие удары, каких еще из смертных никто не видал. Рыцари, как два леопарда, бросались друг на друга, но никто не уступал своему врагу ни на волос. Аудэ наблюдала за битвой с большим страхом и не переставала молиться за обоих благородных героев. Их бой привел в трепет даже самых храбрых рыцарей. Вот Оливье опять поднял свой меч и нанес удар в лицо своему противнику. Меч срезал кусок забрала и раскромсал на груди у Роланда до сорока шести железных звеньев. От этого удара герцог Роланд пришел еще в большую ярость и, схватив в обе руки Дурандаль, нанес могучий удар по шлему Оливье. Силен был удар: шлем раскололся у Оливье, и больше ста звеньев разорвалось на панцире; из левой руки Оливье обильно потекла кровь, и он упал на одно колено. Но через минуту герой, призвав на помощь Бога, еще с большей яростью стал продолжать борьбу.
— Скажите мне, Роланд, что это за меч, которым вы наносите такие могучие удары? — спросил Оливье.
— Сударь, — отвечал Роланд, — этот меч мой, и называется он Дурандаль, и им-то я думаю наказать вас, а также и герцога Гергарда, который послал вас на этот поединок.
— Ну, в этом вы ошибетесь, — возразил Оливье, — и если Бог сохранит мое вооружение, то я вам докажу противное.
Снова схватил Оливье свой меч и ударил им по шлему Роланда, а затем по стальному нагруднику, от которого отбил целый кусок.
— Твой клинок рубит великолепно, — воскликнул Роланд, — и ты сам, юноша, бьешься прекрасно!
В то время как на острове стоят два храбрых соперника и наносят друг другу могучие удары, герцог Гергард находится на городской стене и молит Бога в следующих выражениях:
— Помоги тебе Господь, Оливье, в этот трудный день! Если ты покоришь сегодня храброго Роланда, то никогда потом император Карл не станет притеснять нас.
В то же время император Карл преклонил колени в своей палатке и молил Создателя, чтобы Он сохранил его племянника Роланда.
На лужайке же все еще продолжали сражаться
