Реймонд Дрейк - Боги и пришельцы Древнего Востока
Вавилон, заново отстроенный Нимродом, «могущественным охотником перед Богом», был более чем просто городом. Это была цивилизация, властвовавшая над умами людей на протяжении тысяч лет. Для ученых это был источник знаний, центр тысячелетней магии; для простого народа эти храмы удовольствий обещали заманчивые радости жизни. Все еще гордясь своей собственной исчезнувшей империей, мы, британцы, едва можем понять, что промежуток времени от великого Саргона, царя царей (2371 г. до н. э.), до завоевания Вавилона Александром (323 г. до н. э.) дольше, чем история Британии между принесшим разочарование вторжением Юлия Цезаря в 55 г. до н. э. (первый поход Юлия Цезаря в Британию. – Пер.) и смелым предприятием г-на Гарольда Вильсона (премьер-министр Великобритании в 1964–1970 и 1974–1976 гг.; возможно, автор ссылается на девальвацию фунта стерлингов, которую правительство провело в 1967 г. для оживления экономической ситуации в стране. – Пер.) в наши дни. На протяжении более двадцати веков нравы Вавилона поражали народы Палестины и их соседей. Без Вавилона не было бы Библии; евреи и вавилоняне, братья-семиты, имели общие легенды, обычаи, богов под различными именами, но унаследованных из одного общего источника. Псалмопевцы горюют о сосланных евреях, рыдающих и причитающих у вод Вавилона, стремящихся в Иерусалим. Без сомнения, некоторые так и делали, но многие пленники были очарованы яркими огнями и, полюбив веселых вавилонян, с радостью поселились там. Несколько лет назад переселенцы Тристана-да-Кунья (архипелаг в Южной Атлантике. – Пер.), эвакуированные в Британию (в 1961 г. на острове активизировалась вулканическая деятельность и население было эвакуировано в Великобританию; в 1963 г. люди стали возвращаться на родину. – Пер.), вздыхали по своему разрушенному острову, а их дети, соблазненные удовольствиями нашей цивилизации, решили остаться; многие из тех, кто все-таки вернулся на родину, вскоре уже тосковали по Пикадилли и, не теряя времени, вернулись. Так, наверное, и Вавилон привлекал к себе всех своих соседей, включая евреев. За две тысячи лет своего существования эта огромная столица под названием Вавилон превзошла своими размерами и культурой большинство наших современных столиц.
Геродот, который видел большинство знаменитых городов Древнего мира, восторгался величием Вавилона. Он красочно описывает город, имевший форму квадрата, защищенный массивными стенами, общая длина которых составляла пятнадцать миль, высота – восемьдесят футов, а толщина – двадцать футов и которые наверху были достаточно широки, чтобы по ним могла проехать колесница, запряженная четверкой лошадей. В этих стенах было «сто ворот, целиком сделанных из бронзы»… «Теперь эта стена – внешняя, а другая стена проходит по всему периметру внутри, и она почти такая же прочная, как и первая…» Царский дворец был городом в миниатюре, древним кремлем, украшенным сказочными висячими садами, одним из семи чудес света. Над огромным золотым храмом Ваала поднималась высокая башня, где знаменитые халдейские астрологи предсказывали затмения и составляли карты влияния планет на судьбу человека. Большое искусственное озеро снабжало водой огромное население города, под руслом реки проходил туннель. Такие гигантские постройки озадачили бы наших современных архитекторов и строителей; они доказывают, что вавилоняне достигли превосходного уровня развития строительного искусства и, по крайней мере, в некоторых отношениях были высокоцивилизованными.
Именно при описании обычаев Вавилона Геродот забавляет нас – и себя – больше всего. В книге 1 он пишет:
Они приносят своих больных на рыночную площадь (так как они не пользуются услугами врачей), и всякий, кто сам уже болел чем-то похожим или видел кого-то другого с такой болезнью, подходит к больному и дает совет, как излечить его недуг. Не разрешается проходить мимо молча, не спросив, какая хворь мучает больного.
Причина большинства болезней кроется в разуме; наши больницы полны людей нездоровых умственно. Исповедь хороша как для тела, так и для души; вместо еще большей путаницы, вносимой психиатрами, страдающий мучительной болезнью может найти исцеление у таких же больных, которые вылечили себя сами. Публичная терапия, как в Вавилоне, быть может, спасла бы наше здравоохранение, но где бы мы поставили кровати с больными на наших улицах?
У вавилонян не любили докторов. Мафусаил и его товарищи жили достаточно долго и без них. В 1780 г. до н. э. один из знаменитых законов Хаммурапи гласил:
Если хирург нанес господину серьезную рану бронзовым ножом и тем самым вызвал смерть господина… то хирургу будет отрублена рука.
В Вавилоне было много одноруких хирургов. В наше время у нас их могло бы быть больше, если бы мы приняли у себя такое правосудие.
Наш век охвачен идеей секса; сексуальные расстройства, противозачаточные таблетки, поразительная рождаемость представляют большую угрозу, чем водородная бомба. Две тысячи лет человеческого опыта научили вавилонян разумно относиться к сексу. Жителям Вавилона не были нужны «кухонные» драмы, порнографические романы, эротическая обнаженность и ночные клубы, чтобы утолить свои страсти. Юристы не зарабатывали на разводах; готовые на все молодые женщины не выставляли себя напоказ; никаких девочек по вызову, «куколок», возбужденных клиентов. Мудрые древние вавилоняне предлагали разумное, удовлетворительное решение всех сексуальных вопросов без лицемерия нашего современного мира. Мудрый исследователь человеческой натуры Геродот, зная достоинства и пороки мужчин и женщин, бесстрастно замечает:
Каждая женщина этой страны должна хоть раз в своей жизни пойти в храм Афродиты и лечь с незнакомым мужчиной. А многие из тех, кто считает негожим якшаться с «низами» и высокомерны по причине своего богатства, подъезжают к храму в крытых повозках и ждут в них; а за ними следует большая свита. Но большинство делает так: они сидят в храме Афродиты, надев на голову венец из веревки. И там всегда много женщин, так как одни приходят, а другие уходят. И они стоят вдоль оживленных улиц, протянувшихся во всех направлениях, по которым ходят чужеземцы и выбирают. Когда женщина там садится, она не уходит домой, пока незнакомец не бросит ей на колени деньги и не ляжет с ней в храме. Когда он бросает ей деньги, он должен сказать ей так: «Я прошу тебя именем богини Милитты». (В настоящее время Милиттой ассирийцы называют Афродиту.) И сумма денег может быть любая, и женщина никогда не откажется от нее (потому что ей это не разрешается, так как эти деньги священные); она следует за тем, кто первый бросил ей на колени деньги, не презирая никого. Но когда он лег с ней и она исполнила свой долг перед богиней, она уходит домой, и после этого ты уже ничего не можешь дать ей такого, чтобы завлечь ее. Женщины, хоть сколько-нибудь обладающие красотой и достоинством, уходят быстро. А те, что некрасивы, ждут долго, не имея возможности исполнить закон; некоторые ждут даже три или четыре года» (том 1).
Женщины в Вавилоне были независимы и пользовались сексуальной свободой. У мужчины по закону была только одна жена, но он мог иметь наложниц – обычай, против которого не возражали и сами женщины: делить с кем-то мужа лучше, чем оставаться одной. В Вавилоне не было неудовлетворенных старых дев или одиноких вдов. Если женщина хотела сексуального удовлетворения, она могла получить его без стыда.
Когда люди из космоса хотят оказать воздействие на ход развития человечества, на Землю может спуститься один из них и стать отцом какого-нибудь героя, рожденного земной женщиной, подобно мифологическому Зевсу. Но иногда инопланетяне могут оставить своего собственного младенца, чтобы его усыновили на Земле в избранном окружении и он мог вырасти и творить историю с помощью из космоса. Многие «плоды Венеры», оставленные у порога дома, возможно, являются младенцами с планеты Марс. События, описанные в Библии, наводят на мысль о том, что инопланетяне проявляли особый интерес к Ближнему Востоку приблизительно в 800 г. до н. э., и особенно к делам Вавилона.
Приблизительно в 800 г. до н. э. в Вавилоне правила величайшая царица всего Древнего мира Шаммурамат, известная как Семирамида, чудо света которой и по сей день завораживает нас. Египтологи превозносят царицу Хатшепсут, соблазненную Соломоном, – возможно, царицу Савскую. Гомер воспевает Елену, красота которой «спустила на воду тысячу кораблей и сожгла высокие башни Илиона». Вергилий идеализирует Дидону (героиня античной мифологии. – Пер.), которая умерла из-за любви, оплакивая Энея. И все же ни одна из этих царственных женщин не связана настолько с магией и тайной, как сказочная Семирамида, царица золотого Вавилона. Даже ленивый Россини, который обычно писал в постели, сочинил в ее честь блестящую оперу – официальное признание, в котором он отказал капризной Елене.
