Гесериада - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

этот человек! А так как к тому же бедняга боится, давай-ка прикончим его, сомкнувшись с расстояния в день пути друг от друга! И две скалы расступились далеко-далеко, а Гесер-хан, отдалив таким образом скалы, пришпорил своего вещего гнедого и проскочил мимо; две же скалы, собираясь раздавить Гесера, пали сами, до основания разрушив друг друга в своих собственных объятиях.

* * *

Продвигаясь далее, Гесер встречал всевозможного вида людей Мангуса и благополучно миновал их, оборачиваясь и сам в подходящий вид. Так, пройдя ущелье между двух скал, видит он Мангусова пастуха верблюдов, который ходил со стрелой, сделанной из остро отесанного камня величиною с верблюда. Глядя на него, и Гесер сделал себе стрелу, остро отесав камень величиною с корову.

— Эй, приятель! Ты чей будешь? — окликнул он.

— Я — коровий пастух! — отвечает верблюжатник.

— Ладно, — говорит Гесер. — Давай-ка с тобой в шутку побьемся!

— Идет, — отвечает пастух.

— Как же будем бить: выше цели или ниже? — спрашивает Гесер.

— Я, — говорит пастух, — я буду бить выше, а ты — бей ниже! И верблюжий пастух метнул в Гесера своей скалой величиной с верблюда.

Гесер же вдруг обернулся маленьким Цзуру, и удар пронесло над его головой.

— Ну, приятель, теперь не мой ли черед? — и Гесер, притворясь, будто бьет ниже цели, угодил пастуху прямо в предсердие. Верблюжатник замертво повалился на землю, а Гесер, навалившись на него, расспрашивает:

— Где находится Мангусова ставка, легок ли туда путь, по каким местам Мангус обычно охотится?

— Мангусова ставка — здесь близехонько! — отвечает пастух. На ближайшем отсюда Бело-небесном перевале, Тенггрийн Цаган дава, расставляется караул из детей верховных тэнгриев; за ним, на Желтом Мирском перевале Йиртинцуйн Шара дава, расставляется караул из мирских детей; а за этим, на Черном перевале нашего Мангуса, стоят на карауле Мангусовы дети. Все, что тебе надобно, должны ведать тэнгриевы небесные дети!

* * *

Убив верблюжьего пастуха, Гесер-хан перебил затем точно таким же образом и пастухов трех прочих стад Мангуса и двинулся далее.

Когда он приближался к Бело-небесному перевалу, завидели его дети небесные и со слезами окликают Гесера и говорят:

— Горе! Еще никогда этой земли не попирали стопы красноногого человека, но уж если пришел сюда человек, то непременно перебьет нас Мангус. Впрочем, как знать: не оказался бы он каким-нибудь святым, Богдо? — со слезами рассуждают дети.

— Эй, милые ребятки! — крикнул Гесер. — Не бойтесь, подойдите сюда: я — Гесер-хан, повелитель десяти стран света! А вы, раз вы — небесные дети, то что же такое с вами сталось?

— Своевольничали мы у своих родителей, спустились мы поиграть на Златонедрую Землю, а двенадцатиглавый Мангус исподтишка схватил нас и привел сюда. И с того часа, как он стал думать о возможности появления здесь Гесера, он и ставит нас здесь на караул!

— Хорошо! — говорит Гесер. — Коли так, я убью двенадцатиглавого Мангуса ради вас, но вы, дети, что же сделаете ради меня?

Поклонились ему дети до земли и говорят:

— О, святейший Богдо! Пожалеем ли мы чего бы то ни было своего ради тебя? Но вот что, наш Гесер-хан, государь десяти стран света: подальше отсюда будет Желто-Мирской перевал, и его ты пройдешь, обратясь к тамошним детям с такими же словами, как и к нам; а еще дальше, на перевале двенадцатиглавого Мангуса, будет расставлена стража из Мангусовых детей. На том перевале — непроходимые леса и скалы, и стоит там как будто бы непроглядно-темная туманная мгла, безразлично, как днем, так и ночью: не погодится ли там тебе вот это! И дети вынимают из-за пазухи и дают ему огненно-драгоценный хрусталь.

— Итак, Богдо, коли уж надобно тебе переходить через этот перевал, то поднимайся с этим хрусталем в руках — и будет свет!

— Ну, бедные детки, я доволен вашим поведением! — говорит Гесер.

— Ах, Богдо, — продолжают они, — за этим перевалом, в средней пади — долине между трех следующих далее высоких гор, будет человек величиною с локоть. Он так ворожит, что при помощи своей гадальной красной нити угадает даже, готово или не готово жареное: заставь его поворожить. Скажет хорошо — иди дальше, а скажет худо — отложи.

— Правильно! — молвил Гесер-хан и тронулся в путь.

На Желто-Мирском перевале он говорил те же слова, что и у небесных детей и благополучно миновал его. Затем, приближаясь к Мангусову Черному перевалу, он видит: вблизи стоит высокая трудно проходимая гора, на которой нет ни травинки, и лишь чернеет на ней такой густой туман, что невозможно понять — день или ночь. Остановившись на расстоянии одной кочевки от нее, он поставил жертвенный балинг и обратился с молитвой ко всем своим гениям-хранителям:

— Многочисленные мои, на небе пребывающие, гении-хранители и вы, три победоносные мои сестрицы! Наведите вы такую дождевую грозу с градом в кулак, чтоб казалось, будто рокочут тэнгрии или, резвясь, ревут драконы. Я хочу врасплох захватить ненавистного врага, перейдя его трудный перевал! И вот будто тэнгрии зарокотали, будто резвясь, заревели драконы, поднялась гроза и пошел ливень с градом, величиною в кулак. И тронулся Гесер на перевал, сжимая в правой руке драгоценный хрусталь и пришпорив вскачь своего вещего гнедого коня. Мангусовы дети, испугавшись града, полегли с покрытыми головами. Тогда Гесер спрятанным за пазухой камнем величиною с кулак, проломил насквозь головы Мангусовым детям и умертвил их. Побив их, стал он подниматься вверх по течению средней из трех рек.

* * *

И действительно, там оказался человек с локоток. Обращает тогда Гесер своего вещего гнедого коня в шелудивого третьяка, а себя в самого темного человека и, спешившись, подходит к нему, подходит к нему пешком и говорит:

— Посмотрим еще, не враки ль про тебя говорят, будто ты при помощи своей красной гадательной нити можешь угадывать даже, готово или нет жареное? И, присев около человека, Гесер продолжает:

— Погадай-ка мне, человек с локоток: идти ль мне на грабеж кладеных верблюдов вверх по Белой реке; погадай, не идти ль мне на грабеж табуна желто-соловых жеребцов по Желтой реке; погадай, не идти ль на грабеж табуна черно-лысых жеребцов вверх по Черной реке? Погадай же мне!

Человек с локоток вынул одну прядь из своей красной нити, посмотрел и говорит:

— Вверх по Белой реке не ходи: то божественный путь; не ходи и вверх по