Макунаима, герой, у которого нет характера - Мариу Раул Морайс ди Андради
– Кто ты, благородный странник?
– Я тебе не странный никакой, приятель. Я Макунаима, герой, и я вернулся в родные пенаты. А ты кто будешь?
Старик печально отогнал москитов и ответил:
– Я Жуан Рамалью.
И тогда Жуан Рамалью сунул два пальца в рот и свистнул. Из леса вышли его жена и шеренга из пятнадцати семей с детьми, в зачатии которых он поучаствовал. И все они отправились странствовать дальше в поисках незанятого жилища.
На другой день рано поутру все принялись за работу. Принцесса ушла в поле, Маанапе ушел в лес, а Жиге ушел на реку. Макунаима сказал, что начнет работать попозже, а сам прогулялся на лодке до устья Черной реки, чтобы забрать оттуда, с острова Марапата, свою совесть. Но ведь даже кайман не нашел – а герой уж подавно! Тогда герой взял совесть одного испаноамериканца и надел себе на голову. Тоже ведь совесть.
В реке Макунаима углядел косяк жараки, принялся рыбачить, отвлекся и уже с полной лодкой рыбы оглянулся и увидел, что приплыл в Обидус. Тут-то и пришлось ему всю рыбу выбросить обратно в реку, потому что в Обидусе говорят: «Кто ест жараки, отсюда не унесет ноги». А герою нужно было вернуться на Урарикоэру. Когда он вернулся, было еще светло, поэтому он лег в тени дерева ингá, поискал клещей и уснул. К вечеру все, кроме Макунаимы, собрались в хижине. Увидев, что героя нет, братья с принцессой вышли его встречать. Жиге встал на корточки и прислонил ухо к земле, чтобы послушать, нет ли где шагов героя. Маанапе забрался на верхушку высокого дерева инажа, но и оттуда не увидел отблесков света от серег героя. Тогда они принялись искать героя в лесу, крича:
– Макунаима, брат наш!
Никакого ответа. Тут Жиге набрел на дерево ингá:
– Брат наш!
– Что такое?!
– Ах ты какой! Спорим, ты спал?!
– Какое спал! Я тут за громадным тинаму следил, между прочим! Ты поднял шум, тинаму и убежал!
И они вернулись домой. Так повторялось каждый день. Братья стали косо смотреть на Макунаиму. Макунаима заметил это и решил обхитрить их:
– Я хожу на охоту, но ничего не нахожу. Жиге не охотится и не рыбачит, а день-деньской спит.
Жиге сильно разозлился, потому что рыбы становилось всё меньше, а дичи – и того меньше. Он отправился на реку посмотреть, можно ли чего поймать, и увидел одноногого колдуна Тзалó. У колдуна была волшебная корзина, сделанная из половины тыквы. Он забросил корзину в реку, наполнил ее водой до половины и вытащил на берег. На песке оказалось множество рыбы. Жиге внимательно следил за тем, что делает колдун. Тзало положил корзину за спину и принялся убивать рыбу острой палкой. Тогда Жиге украл корзину одноногого колдуна Тзало.
В другом месте реки он сделал так, как делал колдун, и в корзине оказалось много рыбы: пирандира, паку, каскудо, сом, жундиа, тукунарэ – все эти рыбы оказались в его корзине, и Жиге вернулся домой со всей этой рыбой. Корзину он спрятал у корня одной лианы, которая там росла. Все изумились, сколько рыбы он поймал, и ели в тот вечер хорошо и насытились. А Макунаима понял, что неспроста получился такой ужин.
На другой день он проснулся вместе с Жиге, но не подал виду, а наблюдал за тем, что Жиге делает. Так он всё и увидел. Когда брат ушел, Макунаима снял с руки клетку с леггорнами, схватил спрятанную корзину и сделал так же, как делал брат. И снова в корзину пришло множество рыбы: акара, пираканжуба, авиу, гуарижуба, пирамутаба, манди, сурубин – вот сколько рыбы пришло в корзину. Спеша убить всю рыбу, Макунаима отшвырнул корзину куда подальше. Корзина упала в прибрежный грот и – буль-буль! – утонула. Мимо проплывала пирандира, которая звалась Падза. Она проглотила корзину, приняв ее за тыкву, и корзина стала пузырем Падзы. Тогда Макунаима снова взял клетку с леггорнами, отправился в хижину и там рассказал, что с ним случилось. Жиге разозлился.
– Кумушка принцесса, я вот рыбачу, а твой дружок спит день-деньской под ингой, да еще и другим мешает!
– Врешь!
– Тогда что ты сегодня делал?
– Я оленя поймал!
– Ну и где же твой олень?
– Да съел я его! Я шел-шел по дороге, глядь – вижу след степного… нет, лесного оленя. Пригнулся и пошел по следу. Смотрю, смотрю и тут, знаете ли, головой с размаху во что-то мягкое ка-ак влеплюсь. Ну-ка, угадаете, что это было? Угадали? Ну это же задница оленя была! (Тут Макунаима расхохотался.) Олень спрашивает меня: приятель, дескать, что ты тут забыл? – а я, говорю, на тебя охочусь! Ну и убил я этого степного оленя и съел его там со всеми потрохами. Вам тоже кусочек нес, но споткнулся о корень, упал, кусочек покатился в муравейник, и там его муравьи облепили.
Такому красочному рассказу Маанапе не поверил. Маанапе был колдун. Он подошел к брату вплотную и спросил:
– Так ты охотился?
– Ну, то есть… да.
– И кого же ты поймал?
– Оленя.
– Да ну!
Маанапе резко взмахнул руками. Герой моргнул от страха и признался, что всё выдумал.
На другой день Жиге отправился искать корзину. Искал, ходил вдоль реки – и вдруг увидел гигантского броненосца-колдуна Кайкая, который жил, собственной матери не зная. Кайкай сидел у своей норы и играл на скрипочке, сделанной из второй половины волшебной тыквы, и напевал вот так:
Сюда, сюда, коанду!
Сюда, сюда, коати!
Сюда, сюда, кваква!
Сюда, сюда, пакари!
Сюда, сюда, ягуар!
Эх!
И так далее. Жиге смотрел, как перед норой собрались все эти звери. Тогда Кайкай отбросил свою скрипочку, взял палку и стал убивать всех этих зверей, которые стояли перед ним как зачарованные. Жиге украл волшебную скрипочку колдуна Кайкая, который жил, собственной матери не зная.
Он отправился домой, а по дороге решил сам попробовать воспользоваться волшебной скрипочкой. Он заиграл на ней, как играл Кайкай, и спел песенку, которую тот пел. Перед ним появилась толпа зверей. И Жиге пришел в хижину с полными руками, спрятав скрипочку у корня другого дерева. Все снова изумились и хорошо
