Вадим Бурлак - Москва подземная

«КОГДА НАСЫТИТСЯ ЗЛОЙ ДУХ»

Исчезнувший ручей

Немецкая слобода образовалась на востоке Москвы, на берегу реки Яузы, примерно в середине XVII века. Но первые дома иностранцев появились здесь гораздо раньше.

Эту местность москвичи осваивали еще в правление великого князя Ивана Калиты. Когда Кукуй, исчезнувший впоследствии ручей, еще был рекой с дремучими лесами по берегам, в чащах собирались язычники: поклониться идолам и духу подземелья, омутов, болот и темных вод — Кукую. Они пускали по реке дощечки с зажженными лучинами. В зависимости от того, как долго не погаснет огонек, к какому месту на берегу прибьет их течение, предсказывали судьбу. По ночам вокруг костров язычники устраивали пляски и песнопения. Люди доводили себя до исступления и перед рассветом, обессиленные, падали на землю. И тогда жрецы призывали Кукуя, задабривали его словами и подарками, просили открыть будущее.

Нередко духу подземелья, омутов, болот и темных вод приносили в жертву животных и даже людей. Язычники верили, что кровавые дары он уносит в свое царство мрака.

С наступлением христианства мистерии проводились все реже, и все меньше людей принимало в них участие. Жрецы пытались противостоять православию, проклинали и запугивали единоверцев-отступников, опаивали их дурманящим зельем, насылали порчу.

Наконец объявили, что Кукуй будет мстить всем, кто не поклоняется ему, до тех пор, пока не насытится кровью, бедами и страданиями людей.

За несколько лет после этой угрозы полноводная река превратилась в ручей. А когда он ушел в землю, отправились в глухие леса последние жрецы Кукуя.

Петровские времена

Историк Василий Ключевский писал о юных годах Петра I: «…Он вполне отдался своим привычным занятиям, весь ушел в „марсовы потехи“. Это теснее сблизило его с Немецкой слободой: оттуда вызвал он генералов и офицеров для обучения своих потешных, часто сам туда ездил запросто, обедал и ужинал у старого служаки Гордона и у других иноземцев. Слободские знакомства расширили первоначальную „кумпанию“ Петра. К комнатным стольникам и спальникам, к потешным конюхам и пушкарям присоединились бродяги с Кокуя (из Немецкой слободы).

Рядом с бомбардиром Алексашкой Меншиковым, невежественным, едва умевшим подписать свои имя и фамилию, но шустрым и сметливым, а потом всемогущим фаворитом, стал Франц Яковлевич Лефорт, авантюрист из Женевы, пустившийся за тридевять земель искать счастья и попавший в Москву… но человек бывалый, веселый говорун, вечно жизнерадостный, преданный друг, неутомимый кавалер в танцевальной зале, неизменный товарищ за бутылкой, мастер веселить и веселиться, устроить пир на славу с музыкой, с дамами и танцами, — словом, душа человек…»

И все же Лефорт сыграл немалую роль в становлении русской армии и флота. Он принимал деятельное участие в создании Преображенского и Семеновского полков, командовал флотом во втором Азовском походе.

От его фамилии пошло название местности на левом берегу Яузы, где в конце XVII века располагался солдатский полк под командованием Лефорта.

Во времена правления Петра I этот район Москвы стал быстро застраиваться. Здесь разбивались великолепные сады и парковые ансамбли с искусственными водоемами.

По приказу императора в 1706–1707 годах в Лефортово был создан первый в России военный госпиталь, с хирургической школой, с анатомическим театром и огородом лекарственных растений.

«Образец новой Москвы»

В 1723 году Петр I выкупил дворец и имение адмирала Федора Головина и начал переустройство. Он хотел создать в Лефортово «образец новой Москвы», где можно проводить праздники, дипломатические приемы, ассамблеи.

План реконструкции бывшей головинской усадьбы государь составил лично. Сохранившиеся документы свидетельствуют о познаниях царя в области ландшафтной архитектуры: «…Насадить дикого лесу, а именно липу, клену, вязу, илиму, ясеню, орешнику, чтоб было густо, а где места по углам и в сторонах будет довольно, зделать розные Ермитажи…

Зделать миранжею, фигурою овалистою, кругом решетки ис проволоки железной в рамках с педесталы и места, где уткам яйца несть, а на тех местах и на педесталах поставить горшки, как начертано…

Зделать крытую дорогу через дерево липу и клен, для того через дерево, что липа гуще снизу растет, а лениво кверху, а клен вверху скоряя, чего у клену подобно снизу все сучья обрезывать, а оставлять только наверху…».

В короткие сроки в бывшей головинской усадьбе в Лефортово появились новые пруды, плотины, каналы, фонтаны, скульптурные комплексы, аллеи, цветники.

Казалось, процветающему уголку Москвы теперь не грозят ни проклятия языческих жрецов, ни гнев давно забытого духа подземелья Кокуя.

Но какие бы прекрасные дела ни затевались, всегда рядом возникали каркающие личности.

Для создания паркового ансамбля в Лефортово землекопам пришлось изрядно потрудиться. Они часто натыкались на заброшенные колодцы, подземные ходы и пустоты. И пошли по Москве разговоры, что потревожен дух Кокуй.

А неизвестные личности стали предрекать всевозможные беды.

Приглашение в Москву и недоброе предсказание

Петр I выдал замуж свою племянницу Анну за герцога Курляндии.

Спустя несколько лет математик и астролог Бухнер предсказал ей царствование в России.

Анна Иоанновна была напугана и удивлена. При политическом раскладе того времени в России у нее не было ни малейшего шанса занять царский престол. Но даже ошибочный прогноз Бухнера мог рассердить венценосного дядю.

Со смертью юного Петра II прервалась мужская линия дома Романовых, и Верховный тайный совет избрал на русский престол дочь царя Иоанна Алексеевича, вдовствующую герцогиню Курляндскую. Конечно, это решение приняли с условием, что ее власть будет ограниченна, управлять страной останется Верховный тайный совет.

Анна Иоанновна согласилась. Собираясь в Москву, она пригласила к себе моравскую ворожею и поинтересовалась, сколько лет ей жить и царствовать в России.

Ворожея уклонилась от точных предсказаний и лишь предостерегла:

— Опасайся увидеть себя не в зеркале… То буде твоя смерть…

В Москве, получив поддержку дворян, Анна Иоанновна публично разорвала подписанные ею документы, ограничивающие власть государыни.

— На что соглашалась курляндская герцогиня, то уничтожила российская императрица, — заявила она.

Рухнули замыслы членов Верховного тайного совета. Вскоре последовали расправы: Бестужев, Долгорукие, Голицын, как инициаторы ограничений власти императрицы, были арестованы и сосланы в Сибирь.

Карнавалы, маскарады, праздники

В Москве Анна Иоанновна некоторое время жила в Кремле. Но ей больше нравилось Лефортово. По приказу императрицы в начале тридцатых годов XVIII века на берегу Яузы был построен дворец Летний Анненгоф. Его спроектировал выдающийся архитектор Варфоломей Растрелли.

Согласно преданию, именно в этом дворце кто-то сообщил Анне Иоанновне о готовящемся государственном перевороте. И тогда она повелела спешно соорудить подземный ход из Анненгофа в дом, некогда принадлежавший Лефорту. Здание находилось на противоположном берегу Яузы.

Тайный ход строили крепостные крестьяне. За успешную работу им обещали вольную. Но когда ее завершили, строители внезапно исчезли.

В. В. Назаревский в книге «Из истории Москвы» приводит случай, связанный с лефортовским Анненгофом: «Перед дворцом расстилалась большая поляна. Однажды императрица среди своих придворных высказала сожаление, что здесь нет сада.

Те тайком от нее разделили между собою на участки всю поляну и заранее заготовили для посадки на ней деревья, которые из разных концов в сопровождении множества рабочих свезены были сюда и в одну ночь рассажены большими аллеями. Не подозревавшая этого императрица утром подошла к окну дворца и поражена была безграничным изумлением при виде выросшего в одну ночь большого парка».

Порой по нескольку раз в неделю Анна Иоанновна устраивала в лефортовском Анненгофе великосветские праздники, маскарады, фейерверки.

Забавы государыни радовали, веселили, изумляли приглашенных. Ну а простолюдины, кому запрещалось даже приближаться к воротам Анненгофа, воспринимали праздники императрицы по-другому.

Возможно, эти недовольные и подхватили слух о подземном духе Кокуе, который вот-вот начнет расправу над богатыми обитателями Лефортово.

Роковая дама в белом

В разгар очередного карнавала в Анненгофе Анна Иоанновна обратила внимание на даму в белом, под маской.

— Странно… Мое платье… И именно эту маску я собиралась надеть нынче… — растерянно сказала императрица кому-то из приближенных.