Кирилл Королев - Индийская мифология. Энциклопедия
Напоминание подействовало, Сугрива стал созывать своих подданных и союзников-медведей. Собравшееся войско разделили на четыре части — по сторонам света. Возглавить южный отряд выпало наследнику Сугривы Ангаде и Хануману. Рама дал последнему свой именной перстень, по которому Сита должна понять, что Хануману можно доверять. Северный, восточный и западный отряды вернулись через месяц с неутешительными вестями; южный же отряд продолжал движение и наконец вышел к океану. Там на обезьян едва не напал коршун Сампати, родной брат ястреба Джатайи, но недоразумение быстро уладилось. Коршун сообщил, что Равана унес Ситу на остров Ланка, посреди которого стоит город с царским дворцом: «Сын Вишравасу и брат Куберы, этот демон по имени Равана живет в городе Ланка, возведенном Вишвакарманом. Остров Ланка лежит в ста йоджанах {Йоджана — индийская мера длины, равная приблизительно 13–14 км.} отсюда посреди океана. Он окружен золотыми стенами, воротами и валами из золота канчана, величественные дворцы с золотом хема украшают его. Огромные стены, сияющие, как солнце, окружают его. Там находится несчастная Ваидехи, облаченная в шелковые одежды. Равана заточил ее в своих покоях под охраной демониц. Там вы найдете Ситу. В четырехстах милях отсюда на южном берегу моря живет Равана. О обезьяны, скорее поспешите туда и явите вашу доблесть! Неведомое чувство подсказывает мне, что, увидев это место, вы вернетесь. Первыми путь туда преодолели сорокопуты с раздвоенным хвостом и все, питающиеся зерном. Вторыми были те, кто питаются насекомыми и фруктами; третьими были петухи, а четвертыми — цапли, ястребы и хищники; пятыми стали стервятники, шестыми — сильные, молодые и красивые лебеди, а последними — ястребы». Едва он это промолвил, у него отросли крылья, когда-то опаленные солнцем; так сбылось предсказание отшельника, который некогда предрек Сампати: «Когда ты встретишь посланцев Рамы, разыскивающих дивную царицу Митхилы, и поможешь им чем-нибудь, твои крылья снова станут длинными и сильными».
Океан казался непреодолимой преградой, поскольку обезьяны не умели плавать, а перепрыгнуть расстояние в сто йоджан никто из них был не в состоянии. Но тут Хануман, умевший произвольно менять облик, увеличился в росте до исполинских размеров, уперся ногой в гору Махендра — и прыгнул. «Под тяжестью шагов Ханумана из горных трещин хлынула вода, словно сукровица на висках у слона во время гона, а вместе с нею потоки золота и серебра. От скал стали отрываться громадные валуны с красным мышьяком, напоминая жаровню в клубах дыма. Обитатели горных пещер, искалеченные и задохнувшиеся, с криком выскакивали наружу, поднятый ими невероятный шум заполнил вселенную.
Великие змеи, раскрыв свои капюшоны, извергали пламя и кусали скалы своими клыками. Огромные скалы трескались от этого яда и, падая в огонь, разлетались на тысячи кусков. Лечебные травы на склонах горы, залитые ядом, утратили свою силу. Аскеты и видьядхары со своими девами бежали в ужасе, думая, что какие-то великаны раскалывают гору. Они покинули свои золотые кушетки, побросали бокалы и изящные золотые сосуды, позабыв о бесценных винах, изысканных соусах и всевозможных яствах, шкурах и мечах с рукоятками из золота канака. Охмелевшие от вина, с золотыми цепями на шеях, украшенные драгоценностями, гирляндами и красным сандалом, с глазами прекрасными, как голубые лотосы, небожители вознеслись в воздух. Сверкая нитками жемчуга, кольцами и браслетами, они изумленно улыбались, паря в небесах рядом со своими возлюбленными. Махариши и видьядхары застыли, глядя на великое чудо».
Во время полета Ханумана подстерегало множество опасностей. Меняя размеры тела, он сумел ускользнуть от разверстой пасти прародительницы змей Сурасы, затем счастливо избегнул гибели в лапах ракшаси Симхики, умевшей хватать живые существа за отбрасываемую ими тень. Наконец он увидел перед собой остров Ланка.
Как в небе осеннем густых облаков очертанья,Белеют в сиянье луны исполинские зданья.
Достойное место нашли бы в столице КуберыИх башни и своды порталов, прекрасных сверх меры.
Как в царстве змеином подземная блещет столица,Так сонмом светил озаренная Ланка искрится.Под стать Амаравати — Индры столице небесной,Стеной золотой обнесен этот остров чудесныйОт ветра гудит, в океан обрываясь отвесно.Колышутся стяги, и кажется музыкой дивнойВисящих сетей с колокольцами звон переливный.
Хануман поклоняется Раме Индийская миниатюра.
Рядом с Рамой — Сита и Лакшмана.
Когда наступила ночь, Хануман проник в город и, миновав по пути множество уродливых видом ракшасов, пробрался в царский дворец. Чтобы отыскать Ситу, ему пришлось приложить немало усилий и потратить немало времени: дворец Раваны был чрезвычайно велик. Очутившись в опочивальне Раваны, Хануман было решил, что нашел Ситу, но это оказалась Мандодари — старшая жена царя ракшасов. Лишь покинув дворец и проскользнув мимо стражи в священную рощу, он отыскал супругу Рамы: она находилась в роще в окружении демониц-ракшаси. Наутро Хануман стал свидетелем очередных уговоров Раваны, обращенных к Сите { Равана не мог взять Ситу силой: некогда Брахма проклял его за то, что он насильно овладел апсарой Панджикастхалой, и предрек, что в следующий раз от такого поступка голова Раваны разорвется на тысячу частей}; когда демон наконец удалился, Сита, отчаявшаяся и измученная, решила покончить с собой и приблизилась к дереву, в ветвях которого прятался Хануман. Царь обезьян окликнул ее и показал перстень Рамы. Он предложил Сите сесть к нему на спину, уверяя, что перенесет ее через океан, но она отказалась и дала Хануману драгоценный камень, наказав передать Раме: «Пусть сыновья Дашаратхи поскорее прибудут ко мне на помощь со своим обезьяньим войском».
Дж. Хиггинботам. Равана и Хануман (1864 г.
Прежде чем отправиться в обратный путь, Хануман разорил священную рощу Раваны, разрушил в городе множество дворцов и перебил многих ракшасов, отделавшись сам всего лишь подпаленным кончиком хвоста. Этим опаленным хвостом, «сопричастным огню», он поджег уцелевшие дворцы, и всю Ланку объяло пламя пожара. А потом оттолкнулся от вершины горы Аршита и с ужасающим ревом, от которого содрогнулся весь остров, взлетел в небо.
Он благополучно добрался до материка, не мешкая отправился к Раме, передал тому драгоценный камень и рассказал обо всем, что видел и что сделал. Рама повел войско к океану. Узнав об этом, Вибхишана, младший брат Раваны, просит царя вернуть Ситу Раме, пока не стало слишком поздно: «Сила Рамы необорна, а месть — ужасна». Но Равана не пожелал прислушаться к его словам, тогда Вибхишана с четырьмя верными спутниками бежал с острова и примкнул к Раме. Восхищенный его поступком, Рама назначил Вибхишану грядущим правителем Ланки.
По совету Вибхишаны Рама совершил поклонение океану, и Владыка вод открыл Раме, что в его войске есть обезьяна Нила (сын божественного зодчего Вишвакармана), которой под силу построить мост от материка до острова. Еще Владыка вод пообещал, что океанские воды будут поддерживать этот мост. Не прошло и пяти дней, как мост длиной в сто йоджан был построен, и войско Рамы переправилось на Ланку.
Рама отправил к Раване посла, предлагая в последний раз решить дело миром, но Равана приказал схватить посланника (тот сумел вырваться и бежать, сорвав золотую крышу со дворца царя ракшасов). Стало очевидным, что битва неизбежна. Схватка началась ночью, и поначалу преимущество было на стороне обезьяньего войска, но затем в бой вступил сын Раваны Индраджит, который своими чудесными стрелами «нарача» и «ардханарача» смертельно ранил Раму и Лакшману. Сыновей Дашаратхи спасло только неожиданное появление божественной птицы Гаруды:
Волшебным огнем воссиял из потемок пернатыйБожественный Гаруда, этот потомок Винаты.
И змеи, что стрелами были в руках чародея,Змеиной природе противиться дальше не смея,
Проворно из ран ускользнули при виде Супарны.Ведь змей пожирателем издавна слыл Огнезарный!
Царь птиц, наклоняясь над мужами в зияющих ранах,Безмолвно коснулся перстами их лиц осиянных.
И зажили раны лежащих на доблести ложеОделись тела золотистой атласистой кожей,Отваги и силы обоим прибавилось тоже{ Вината — жена риши Кашьяпы и мать Гаруды. Супарна — эпитет Гаруды.}
Узнав о чудесном исцелении сыновей Дашаратхи, Равана сам повел в бой своих ракшасов. Битва закипела с новой силой. От рук Раваны пострадали Сугрива и мостостроитель Нила, был тяжело ранен Лакшмана, пораженный стрелой, которую некогда даровал Раване сам Брахма; от верной смерти Лакшману спас Хануман, в последний момент сумевший отвести от юноши копье Раваны. После этого Хануман вынес Лакшману из битвы, а против Раваны вышел Рама. Своими стрелами он убил колесничего, разбил саму колесницу, расколол щит и лук царя ракшасов, сбил с головы Раваны царский венец — но не стал наносить смертельного удара и великодушно отпустил Равану.
