Как становятся предателями (СИ) - Кацман Изяслав
Более того, по словам Шихахгора, ненавидимый многими «колдун», наоборот, временами вынужден был выступать в защиту своих врагов перед типулу-таками, требовавшей их крови. Что совершенно противоположно официальному образу Раминаганивы как доброй и милосердной повелительницы, а Сонаваралинги как сурового и зачастую жестокого человека.
Впрочем, дело не в каком-то чрезмерном человеколюбии Первого министра, а в его прагматизме (примечание переводчика: «употреблено палеовийское слово ирсийского происхождения»). Как говорил неоднократно Сонаваралинга моему тузтскому другу: если перебить всех мешающих делать пырг-хрыш благородных, то вообще не останется тех, кто будет помогать типулу-таками управлять страной и нести воинскую службу».
А чувак неплохо работает (точнее, работал): сумел вытянуть из моего «дикого гуся» довольно эксклюзивную информацию. Конечно, государственной тайной некоторая горячность Солнцеликой и Духами Хранимой, вовсе не является. Особенно учитывая, что во время моего плавания в Вохе тэми оторвалась по полной, и задержись я там ещё на навигационный сезон, от текокской элиты остались бы рожки да ножки. Ну, или же те, до кого ещё не добрались Вахаку с Кирхитом, избавились бы от потерявшей берега правительницы с её приближёнными-палачами, спасая свои головы.
«О тенхорабитском влиянии в Пеу. Здесь всё весьма непросто. Ни Раминаганива, ни Сонаваралинга последователями данной религии не являются. Среди пеусской знати, за некоторыми исключениями, же отношение к тенхорабитам весьма настороженное или даже враждебное.
Но при этом Сонаваралинга привечает тенхорабитских беженцев, спасающихся от гонений в странах Внутриморья. Немало ремесленников и большинство торговцев в городах Пеу – как раз такие переселенцы. Также тенхорабиты в огромном числе работают на принадлежащих царице рудниках и мануфактурах, которые и составляют основу богатства и могущества типулу-таками. Кроме того, на незаселённой прежде северо-восточной оконечности острова выходцам из Внутриморья была дана земля для поселения. Сейчас там уже пять деревень, где живёт в общей сложности больше тысячи семей – как собственно переселенцы-тенхорабиты, так и туземцы, многие из которых приняли их веру.
Простонародье же довольно охотно «встаёт на Путь Света и Истины». Особенно много таких среди работников принадлежащих правительнице мастерских – там тенхорабиты составляют большинство. Другая группа населения Пеу, часто принимающая эту религию – обитатели так называемого Болотного Края – земли, которую правители острова покорили самой последней. После завоевания живущих в тех местах тинса и бунса обложили большой постоянной данью и обязали выделять людей на тяжёлые работы за пределами родных мест. В то же время на осушенные (в том числе и руками коренных жителей) земли в Болотном Краю переселяли людей низшей касты «гане» из разных областей Пеу. Делалось это, как не трудно догадаться, чтобы создать в недавно покорённой стране слой населения, на который правители острова могут положиться. И само собой получилось так, что это разноплеменное население стало принимать тенхорабизм, дабы вера объединяла их.
Когда первые тенхорабиты получили право поселиться на востоке острова, правительница (разумеется, решение принимал Сонаваралинга) назначила им, как и местным ганеоям, небольшую подать плодами земледелия и изделиями ремесла. Но в отличие от последних, тенхорабиты получили возможность служить в качестве воинов у типулу-таками так же, как и люди высшей касты, дареои.
При переселении ганеоев в Болотный Край они должны были платить подати в таком же размере, как и на прежнем месте жительства, но подобно тенхорабитам приобрели право служить в войске. По мнению некоторых это обстоятельство также способствовало переходу переселенцев в новую веру – ибо, поскольку их права и обязанности перед типулу-таками не отличались от тенхорабитских, то и с точки зрения властей не было никаких причин препятствовать принятию ими Пути Света и Истины.
Скоро и среди коренных обитателей Болотного Края стали появляться такие, кто принимал заморскую веру, чтобы избежать повышенной дани и получить право быть воинами. Сначала тенхорабизм принимали тинса и бунса, которых забирали для работ на царских промыслах и в мастерских. Сонаваралинга, как мне пояснил Шихахгор, не препятствовал сему, полагая, что чужеземные мастера в свою религиозную общину принимают людей дельных, которые заслуживают улучшения положения и облегчения участи. Наглядный пример для остальных подневольных работников, побуждающий их трудиться лучше и не думать о злоумышлениях против власти, с точки зрения Первого Министра, перевешивал потерю от уменьшения выплачиваемой дани.
А со временем в эту религию стали переходить и те тинса с бунса, что оставались в своих селениях. Впрочем, очень часто таким людям из-за неприязни односельчан приходится перебираться в деревни переселенцев. Хотя в последние годы случается и обратное, когда тенхорабиты, оказавшись в большинстве, выживают своих односельчан-язычников».
Машинально кривлю лицо…. Укриец (или «укриец»?) невольно наступил на больную мозоль: последнее время происходящее в Болотном Краю, мягко говоря, мне не нравится. Когда около десяти лет назад тинса и бунса начали принимать тенхорабизм вслед за живущими по соседству переселенцами-ганеоями из внутренних областей, я не ожидал от этого серьёзных проблем. Гораздо больше тогда меня беспокоила перспектива межплеменных столкновений как между пришлыми и коренными жителями, так и среди пёстрых по происхождению поселенцев.
Но по странному выверту судьбы конфликтов на межнациональной почве было не больше, чем в прочих местах Пеу, где соприкасались разные племенные группы. А вот религиозная рознь неожиданно выходила на первый план. Десятки драк, с увечьями и убийствами – это только за последние три «дождя». Губернаторам, то и дело сменяющимся в Тин-Пау, приходится постоянно думать, как быть: с одной стороны нужно вершить правосудие, дабы «болотные черви» знали, кто здесь хозяин, но с другой, разбираться как следует и наказывать кого попало приходится с оглядкой на «общественное мнение», то есть на тех же тинса-бунса, только что дубасивших друг друга как заклятые друзья, дабы не вызвать новую вспышку насилия. Ну а потом всё это вываливают на бедного Сонаваралингу-таки.
В итоге за последний год пришлось дважды вмешиваться лично мне, организовывая операции по «разведению сторон» с привлечением подразделений «пану макаки» и «регои-макаки». Сводилось всё это к простому выселению из деревни той религиозной группы, что по проведённому среди жителей опросу оставалась в меньшинстве. Оба раза таковыми оказывались приверженцы традиционных верований. Чтобы избавить папуасов даже от мыслей о дальнейшем продолжении драк из-за поклонения не тем богам, переселяли подальше от родных пенат. Первый раз четырём сотням бунса пришлось перебраться на самый восток Тинсока, где как раз были осушены две полосы болотной земли общей площадью полтысячи пиу. Во второй же раз язычников вообще отправили в деревню в нескольких километрах от Тенука, которая порядком обезлюдела по причине ухода народа на столичные мануфактуры. Таких «полунаселённых» пунктов вокруг столицы не один и не два, да и процесс начался пятнадцать лет назад. В общем и целом сокращение земледельческого населения шло рука об руку с распространением волов в качестве тягловой силы и улучшением агротехники, так что валовой сбор корнеплодов и активно внедряемых зерновых в Текоке даже вырос. Ну а ради сохранения гражданского мира пришлось немного потеснить немногочисленных «фермеров» – два десятка семей текокцев, всё ещё остававшихся в Вуму-Хо, получили землю в нескольких километрах восточнее, а тинса загнали на освободившуюся территорию.
Две депортации религиозных меньшинств одна за другой заставили притушить взаимное недовольство – особенно после того, как по всем деревням Тинсока прошлись глашатаи, озвучившие волю Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками: в случае массовых драк, грозящих перерасти в смертоубийства, та группа населения, которая окажется в меньшинстве, будет выселена в течение суток с тем имуществом, что сможет забрать с собой. Причём в тексте, читаемом вестниками, отдельным пунктом сообщалось: наша правительница добра к подданным, но если переселять придётся тысячи человек, удобной земли на всех может и не хватить. Никому не хотелось отправиться за тридевять земель от родных очагов, тем более в какие-нибудь бесплодные пустоши, так что папуасы притихли в своём религиозном рвении. Вопрос – надолго ли.
