Большая книга славянских мифов - Александр Сергеевич Иликаев

Всей душой ненавидела Власта молодого князя, красавца Цтирада за то, что от его меча пало в схватках и боях немало воительниц.

Однажды в летний день ехал Цтирад с несколькими своими дружинниками полем, направляясь из деревни своего рода к Пражскому замку.

Солнце припекало. Не легче оказалось даже в лесу, куда свернула дорога. Вдруг человеческий голос раздался в немой тишине: не то жалоба, не то мольба о помощи.

Цтирад остановил коня. Все с ужасом прислушались. Снова прозвучал голос в стороне, за скалой, и внезапно смолк. В ту же минуту взлетел над Цтирадом ворон и, кружа над ним, хрипло закаркал. Но ни владыка, ни люди его не обратили внимания на черную птицу, предвестника беды. Направившись в сторону человеческого голоса, все невольно остановили коней. Удивительное зрелище представилось их глазам.

У подножия скалы, под дубом, стояла девушка, крепко привязанная веревкой к стволу. На ремне у девушки висел охотничий рог, а в ногах, в густой траве, стоял кувшин с пенным медом. Заслышав топот коней, она подняла голову и со слезами на глазах принялась умолять дружинников освободить ее.

Тронутые мольбой и жалобным голосом девушки, Цтирад и его спутники забыли об осторожности. Быстро соскочил князь с коня, выхватил меч и, перерезав веревки, освободил девушку.

Избавившись от пут, девушка горячо поблагодарила Цтирада и поведала ему, что зовут ее Шарка, родом она из Окржина, дочь владыки. Что напали на нее в роще воительницы из Девина замка, связали и поволокли в Девин, чтобы насильно забрать в девичье войско. Довезли они ее до этого места и тут услыхали топот коней.

– Отпустили они меня, оставили одну, но так привязали, что я не могла даже пошевелиться. И взгляни: как в насмешку, повесили мне этот рог, чтобы я, связанная, звала на помощь. А вон кувшин меду, чтобы, когда захочу пить, еще больше мучилась жаждой.

Снова заплакала девушка горькими слезами и стала просить, чтобы не оставлял ее тут владыка, чтобы отвез ее к отцу, пока не вернулись неистовые воительницы.

Усевшись рядом, начал Цтирад ее утешать, говоря, что сделает все, о чем она просит. Подал он ей кувшин и предложил подкрепиться после всех страхов и мучений. Она напилась, потом протянула кувшин и ему. Между тем люди Цтирада спешились, привязали коней поодаль и улеглись в прохладной тени.

Выслушав речи красавицы Шарки, Цтирад охотно напился меда, когда девушка снова подала ему кувшин. Потом князь стал разглядывать рог, который сняла она с шеи, и, когда Шарка сказала: «Любопытно мне, как он звучит», – прижал его к губам и затрубил во всю силу легких.

В мертвой тишине разнесся громкий звук. Вдруг словно буря взметнулась. Со всех сторон – за деревьями, в кустах – раздались громкие крики.

Прежде чем ратники Цтирада вскочили, прежде чем подбежали они к коням и выхватили мечи, набросились на них воительницы и стали их колоть и рубить.

Цтирад хотел было кинуться на помощь друзьям, но не успел он найти в траве свой меч, как окружили его девушки и, не дав ему схватиться за оружие, повалили на землю и связали. Лежал он в путах на том самом месте, где освободил пособницу Власты.

Тщетно метался он в ярости, тщетно проклинал женщин и призывал Велеса наказать их за злое коварство. Шарка только смеялась. Смеялись и все остальные девушки. С дикой радостью повели они к Девину статного пленника, привязав его к коню Шарки.

А верные друзья его остались на помятой и залитой кровью траве. В вышине раздавалось карканье ворона, чьим предупреждением пренебрегли мужчины. Каркая, сзывала вещая птица других воронов на кровавый пир.

Так погибли люди Цтирада, так погиб их владыка. А скалистое дикое ущелье, где все это сталось, и по сей день носит имя той девушки, что была причиной их смерти.

Стража и дозорные принесли наутро в Вышеград страшную весть, что неподалеку от Девина видели они колесо, на котором распято тело владыки Цтирада.

Со всех сторон направились к Вышеграду вооруженные мужчины, возмущенные женской жестокостью. Просили они Пржемысла вести их на Девин. Многие, не дожидаясь приказа, толпами ехали к Девину, убивали девушек на дорогах, брали их в плен и вели к Вышеграду.

Рассвирепела Власта, как медведица. Уверенная в легкой победе, повела она своих девушек на Вышеград. Но, прежде чем они достигли крепостных стен, навстречу им двинулись мужчины.

Схватились они в жестоком бою. Власта на коне, во главе своего войска, бросилась в самую гущу битвы. Ее гнали ярость и желание показать подругам пример. Она думала, что девушки последуют за ней. Но не поспели они за Властой, не смогли пробиться вперед.

Слишком поздно поняла Власта, что очутилась одна среди неприятелей. Вокруг теснились мужчины, и в дикой свалке не могла она поднять копье. Стиснули ее, стащили с коня и приняли на мечи. Так погибла Власта.

Тщетно девушки пытались одолеть мужчин. Когда увидели они, что их предводительницу сбросили с коня, те, перед кем когда-то трепетали мужчины, сами обратились в бегство. Бежали воительницы к Девину, надеясь найти там спасение.

Мужчины ворвались за ними в замок. И пришел тут конец женской силе и удали! Уж и мечи побросали, и завопили по-женски, и опять признали братьев и близких, падая перед ними на колени, жалобно ломая руки.

Но мужчины решили беспощадно отомстить за Цтирада, за всех убитых и хитростью загубленных друзей. Смерти не избегла ни одна воительница. А когда уничтожили всех, то сожгли Девин, а пепел развеяли по ветру.

Так кончилась Девичья война.

И настали опять, как бывало, мир и тишина повсюду. Вновь единовластно стал править князь Пржемысл страной, и женщины больше не сопротивлялись ему.

Семь князей

В городе Зноймо, в круглой, увенчанной куполом, постройке на стене есть роспись, которая изображает семерых князей Чехии.

Незамысл, сын Пржемысла Пахаря и Либуше, стал первым из них. Досужая молва утверждает, что его отца перед смертью похитил Неведомый бог. О Неведомом боге известно только то, что он был зятем богини Сивы.

Незамысл продолжил поклоняться тем же богам, что и Пржемысл. Чтобы добиться успехов в воинских делах, он велел приносить в жертву ослов. Особенно Незамысл почитал Перуна, Ладона, Дзидзелию, а также Неведомого бога.

Когда рудокопы добыли золото у горы Гшов, князь Незамысл велел мастеру отлить из него статую Дзидзелии, которую также называли Красатиной, или Красопани. Идол был помещен в дворцовом святилище рядом с идолом Зелу.

В первый день новолуния Незамысл и его супруга Лидомира чествовали Дзидзелию воскурениями, бросая в огонь смоляные корзинки и волосы.

Некоторые рассказывали, что при этих жертвоприношениях нередко случались чудеса, и часто Дзидзелия давала предсказания: если ее статую находили лежащей, это предвещало близкую смерть какого-либо властителя.

После Незамысла княжили Мната, Войен, Внислав, Кржесомысл и Неклан.

Войен отважно сражался с франками. От жены Банки, прислужницы богини Кигалы,