Как становятся предателями (СИ) - Кацман Изяслав
Цифры, упомянутые в книге, я просмотрел с интересом, в рамках получения хоть какой-то информации об экономике Заокраиного Запада. Например – триста восемьдесят тысяч тонн рыбы и морепродуктов («в пересчёте на сырой вес»), поставляемых тюленеловами, составляли примерно десять процентов всего ирсийского потребления. А вот на сорок тысяч тонн палеовийской баранины приходились мизерные три десятых процента съедаемого обитателями западного материка мяса.
Я попробовал прикинуть душевое потребление икарийцами рыбы с мясом: население Ирса, согласно палеовийскому справочнику десятилетней давности, было семьдесят миллионов. Если динамика прироста числа жителей Заокраиного Запада осталась прежней, теперь их должно быть… под сто миллионов. Интересно, каким образом они ухитряются так резво размножаться? Страна вроде бы весьма развитая а, значит, рождаемость должна у них быть низкой. Разве что принять на веру слова пленных тюленеловов про немалую иммиграцию из родного для ирсийцев мира. Но рассказы офицеров колониальных войск попахивали какой-то мистикой: дескать, чтобы попасть «сюда», ирсийцам нужно умереть «там». Подробностей торчащие в своих гарнизонах вояки не знали – в официальной пропаганде Северного архипелага данный вопрос по не вполне понятной причине никак не затрагивался, и ограждаемым от контактов с Ирсом подданным Сильномогучих Мужей приходилось довольствоваться только слухами, вероятнее всего, сильно искажёнными. Впрочем, обстоятельства моего собственного появления на Ихеме заставляют думать, что во всей этой мути с воскрешениями есть доля правды. Правда, оставалось непонятным – почему тогда лично я очутился у ставших для меня родными папуасов, а не на Заокраином Западе.
Поскольку судить да рядить можно до бесконечности, возвращаюсь к рациону ирсийцев. Для ровного счёта пусть будет их сто миллионов. Тогда каждый съедает в год по тридцать семь килограмм рыбы и сто тридцать кило мяса. А что, неплохо – в день, если сложить всё вместе, почти полкило выходит. Причём на всех – от грудных младенцев до стариков с вегетарианцами. Тот же самый трофейный справочник гордо сообщает о том, что в Союзе Палеове «в двадцать первом году Единения» потребление «мяса и рыбы» на душу населения достигло целых шестидесяти пяти килограмм. Умалчивая, однако, сколько приходится в этих «шестидесяти пяти килограммах» на каждую позицию, равно как и то, сколько мяса с рыбой едят обитатели палеовийских колоний, откуда, насколько я понял, в метрополию поставляется немалая доля продовольствия. Ну и такой интересный вопрос – какая доля производимого вывозилась до недавнего времени в Ирс. Ну, можно грубо прикинуть – палеовийцев десять лет назад было миллиона четыре, если все эти «души» умножить на полагающееся им мясорыбное довольствие, получаем двести шестьдесят тысяч тонн. А к западным соседям шло в полтора раза больше. В общем, экспорт не такой уж и «голодный» – никто из пленных тюленеловов не упоминал о смертях знакомых или родственников от недоедания, хотя на то, что до армии приходилось вместо мяса налегать на рыбу, жаловались из опрошенных рядовых многие. Ага, а сейчас, в условиях прекращения торговли, палеовийские бедняки и даже представители среднего класса, наверное, вообще смотреть на селедку с треской не могут без тошноты….
Ирсийцы кстати, не поленились указать и источники замещения морепродуктов: сто пятьдесят тысяч тонн с Гигурута (то есть истинных Тюленьих островов), сорок – со Свободного Скилна (с перспективой увеличения до ста – ста двадцати тысяч тонн), остальное собственное производство. Вопрос вызывала, правда, способность находящихся в состоянии войны и полублокады «освобождённых зон» обеспечить безопасное рыболовство. Но нашлось разъяснение: оказывается, скилнские рыбаки будут работать в территориальных водах Гигурута и Ирса, где и сдавать товар покупателям. А то, что они оставят себе, доставят до «острова свободы» на икарийских кораблях.
Остальные цифры, касающиеся палеовийского экспорта – сотни тысяч тонн стали в чушках и прокате, миллионы тонн железорудного концентрата, гигантские объёмы нефти и газа, аммиака, азотной кислоты и селитры – я тоже изучал внимательно, пытаясь определить собственное производство и потребление всего этого на Заокраином Западе. Величины выходили солидными, но много это или мало, понять было трудно: ясно, что полкило мяса-рыбы в день немало даже по меркам самых богатых земных стран, но ирсийские полторы тонны железа на человека или палеовийские четыре центнера мне ничего не говорили. Так что гадание о смысле всего этого обилия цифр шло весьма вяло.
А вот кое-какие иные моменты, упомянутые вскользь, наоборот, будоражили воображение. Например, некие «воздушные фабрики», продукцией которых частично заменялись палеовийские нефть с газом. Подобное словосочетание должно скорее ассоциироваться с какими-то предприятиями по наработке атмосферы – скажем, на лишённой оной планете, в рамках её терраформирования. Но в упомянутом контексте речь шла, походу, о связывании определённых компонентов воздуха для получения… вот чего только. Впрочем, коль замещают в экономике они добычу углеводородов, то и получаться на этих «фабриках» должны те же самые углеводороды. Но то ли я успел за долгие годы пребывания среди папуасов забыть химию, то ли технологии мне не знакомые. В общем, моя память категорически буксовала. Нет, теоретически я мог представить, что ирсийцы освоили нечто вроде промышленного фотосинтеза, и, черпая из воздуха углекислый газ, получают сахара, но как их переработать хотя бы в метан без лишнего геморроя, это уже за гранью моих представлений о химии и технологии.
Неделю назад, при первом ознакомлении с эти местом пересказа, не выдержав, я затребовал для консультации Чирака-Шудая. Тот просветил: да, есть способ перевода углекислого газа и воды в органику, катализаторы – сложные комплексы, требующие весьма развитой химии, ирсийцы получили технологию от инопланетян-«элу». В учебниках, имеющихся у моего главного по промышленной части, процессу отведена всего пара страниц – со схемами установок и уравнениями реакций. Если верить скупым уравнениям, там много чего можно получать – не только глюкозу, как при фотосинтезе, но и другие несложные органические соединения, типа метана и его гомологов. Ну и упомянуто, что «элу» запустили несколько «воздушных фабрик», которые поначалу практически полностью перекрывали потребности Ирса в топливе и химическом сырье. Но позднее, когда население западного материка возросло, всё равно пришлось обращаться к углю и нефти с газом. А в дальнейшем эти фабрики начали постепенно выходить из строя – как я понял, главная проблема была в катализаторах, синтез которых икарийцы в то время не потянули.
Допрошенные палеовийские офицеры же утверждали, что некоторое время тому назад учёные Заокраиного Запада сумели решить проблему с капризными комплексами, и на Ирсе реанимировали две из четырёх «воздушных фабрик», ещё подлежащих восстановлению, а также намеревались строить новые. И вроде бы даже начали их вводить в работу. Сильномогучие Мужи вели переговоры о приобретении технологии, но тут как раз дело пошло к обострению отношений и икарийскому эмбарго.
Столь же основательной, как и перестройка экономики с заменой палеовийских товаров собственными, была подготовка жителей Западного материка к войне: наработка боеприпасов (автоматов, пулемётов и пушек с танками у ирсийцев, как я понял, и так хватало), строительство новых военных кораблей – двух авианосцев, в дополнение к имеющемуся ранее единственному, и кораблей сопровождения к ним. Причём авианосцы были не чета имеющимся у тюленеловов недоразумениям, несущим не более десятка чего-то на уровне взлетающих с воды и туда же садящихся «кукурузников» на поплавках (перед взлётом самолёты приходилось с помощью специального оборудования опускать с палубы на воду, а потом так же принимать обратно). Икарийские корабли на картинках походили на привычные мне земные авианосцы. Если на палубе первого из них, построенного достаточно давно, размещалось всего два десятка истребителей, то новые несли сразу по сорок крылатых машин.
