Университет удавов (СИ) - Силкина Елена Викторовна
– Что ты на меня так смотришь? – с улыбкой спросил он.
– Интересно, а что мы будем чувствовать, если поцелуемся? – задумчиво проговорила она, не отрывая взгляда от его губ. Ей очень хотелось проверить, возникнет ли между ними физическое притяжение.
– Много что, – с иронией отозвался он. – Если мы поцелуемся, то у меня слетит весь контроль, и мы с тобой…
Он не договорил, и она закончила фразу за него.
– …Переспим.
– Займёмся любовью, – резко поправил он и тут же смягчил тон. – А как только это произойдёт, мы уже не отлипнем друг от друга, метку невозможно будет снять, и мы всю жизнь так и будем гадать, что из наших чувств собственно наше, а что – внушённое меткой. Ты хочешь так жить? Жить и знать, что нами распорядился кто-то другой?
Карангук стиснул руки в кулаки. Шархова метка, шархова драконья магия! Она лишает разума, воли и достоинства. С другой стороны, если бы не она, они бы и вовсе не встретились.
– Я знаю, чего я хочу! – Алиса неожиданно взвилась на ноги и закричала, потрясая маленькими изящными кулаками. – А вот чего хочешь ты?! Ты всё время твердишь, что я полюбуюсь тут на всё и с радостью сбегу в свой привычный мир! Что я боюсь тут всяких Наяш и Хешкери! Ты готов завалить меня подарками, лишь бы я побыстрее убралась обратно, туда, откуда пришла! Ты хочешь от меня избавиться! Потому что я бесхвостая и безобразная, слабая и беспомощная человечка, которую надо таскать на руках, иначе она следом не поспевает! Ты хочешь от меня отделаться и вернуться к своей Наяше! Да, она яркая, сильная и смелая шеххарская красотка, не то, что я!
Последние слова она выкрикнула сквозь слёзы, а затем зарыдала.
Карангук задохнулся от удивления.
– Алиса, что ты такое говоришь? Когда я всё это утверждал?! Ты себя слышишь? А меня ты услышала? Я еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя, мой самоконтроль трещит по всем швам, даже магия уже не помогает! А если я не сдержусь, то нам пути назад не будет!
И тут он с изумлением увидел, что Алиса уже не рыдает, а сияет всем своим мокрым лицом.
А она просто услышала своего нага, действительно наконец-то услышала, вот прямо сейчас, и теперь безмолвно и неистово радовалась. Он её хочет, да так, что вот-вот контроль потеряет, несмотря на всю свою магию! Потому и на руки сегодня не брал! Значит, он вовсе не мечтает от неё избавиться и вернуться к Наяше!
На том берегу реки снова засвистела трава, затем раздался плеск. К затухающему костерку выбрался мокрый от головы до кончика хвоста Толха, чему-то слегка улыбнулся и без передышки быстро заговорил, только на этот раз смотрел не на Карангука, а на Алису.
– О чём спорим, что за крики? Вы скоро пересечёте границу и попадёте в человеческий город. Люди боятся змей, люди боятся нагов. А когда люди боятся, они нападают всем скопом и бьют, чем попало.
Девушка поняла. Увидев, что не может убедить Карангука, Толха догнал их снова и обратился уже к Алисе. Но то, что он говорил, действительно имело значение. Самое большое, несравнимое ни с чем значение.
Алиса с ужасом вспомнила сцены из вестернов, когда толпой окружают одного или одну, орут с искажёнными от ненависти лицами и бьют, бьют, бьют. А потом хватаются за огнестрельное оружие…
И снова закричала, очень громко и очень яростно.
– Почему ты не сказал, что тебе там опасно?!! Значит, я еду вовсе не для того, чтобы снять метку и разобраться в своих настоящих чувствах, а для того, чтобы полюбоваться, как тебя убьют?!!
Она бурно дышала, раздувая ноздри и хватая воздух открытым ртом.
– Да не так уж мне там и опасно, – смущённо пробормотал Карангук. – Толха преувеличивает. Люди не решатся к нам подойти.
Алиса поискала вокруг себя глазами, что можно швырнуть. Не в него, разумеется, просто в сторону. Увы, тут нет бьющейся или хоть какой-нибудь посуды. А котелок кидать жалко, Каран так заботливо шаю заваривал.
– Он не только не преувеличивает, он преуменьшает, и я это знаю точно!!! Каран, ты с ума сошёл?! – Алиса подобрала ветку и с хрустом изломала на кусочки. – Ты точно с ума сошёл, если думаешь, что, узнав такое, я, как ни в чём не бывало, куда-то поеду! С места отсюда не двинусь! Ты, конечно, легко можешь меня поймать и потащить подмышкой! Но тогда я завизжу!!!
Карангук и Толха дружно полюбовались бушующей Алисой, а при последних её словах не выдержали и засмеялись.
– Это самая страшная угроза, какую я когда-либо слышал, – улыбаясь, сказал целитель. – Не надо визжать и не надо никуда ехать. Посидите тут, подумайте ещё, могут найтись и другие способы снять метку.
– Вот именно, – проворчала Алиса. Она сразу успокоилась. – Если дракон со жрецом напортачили, то пусть сами сюда и приходят, чтобы исправить свою оплошность! Есть же какое-нибудь средство связи, чтобы позвать их?
– Есть артефакты для тех, кто не владеет телепатией, – ответил старый шеххар. – Вы пока отдохните тут, представьте, что у вас этот, как там его, как это называют люди…
– Пикник, – подсказал Карангук.
– Он самый, – согласился Толха. – В общем, думайте сами, решайте сами, а я пополз домой, недосуг мне.
Он стремительно перебрался обратно через реку и скрылся с головой в высокой траве.
Карангук и Алиса сидели и безмолвно смотрели друг на друга поверх костерка, забыв про котелок с остывающей шаей.
– А может, и правда, вовсе нет никакой ошибки? Души-то – они же, в самом деле, вне видов!
***
Алиса снова смотрела на его губы, красивые до головокружения, изящно и чётко очерченные, как из-под пера гениального художника.
Карангук смотрел на неё.
Безмолвное напряжение стремительно росло.
– Хочешь поцеловаться? – странно глухим и особенно низким голосом спросил он.
Словно до сих пор в этом сомневался. Вот ведь… змей!
– Да! Всегда хотела, с самого начала, со дня встречи! – с вызовом заявила Алиса. – Только девушки первыми об этом не говорят, не принято. Хотя… Сейчас девушки уже говорят о чём угодно, это я несовременная, как утверждает моя подруга Вера.
– Но ведь это метка, – с горечью заметил он и неохотно отвёл взгляд от девушки. – Метка сходу вызывает симпатию и доверие. А вскоре – и страсть.
– Это не метка! Это я! Я сама, я попросту согласна с нею, только и всего!
Она научилась отличать свои чувства от наведённых? Быстро. Но она сильная, Алиса-то. И всё-таки, это смелое заявление. А на поверку?
Карангук вернул взгляд к Алисе, она снова увидела в его прекрасных, глубоких глазах прежнюю спокойную, тёплую улыбку и тихо порадовалась этому.
Он легонько усмехнулся и облизнулся, тоже легонько, но демонстративно. Он отлично знал, какое впечатление обычно производит на людей вид раздвоенного языка.
Ах, Алиса, Алиса… Одно дело – самоуверенно заявить, что хочет поцеловаться, и совсем другое – наглядно, воочию увидеть, что её ждёт.
Она проводила немигающим взглядом тёмно-розовый, раздвоенный кончик узкого, изящного языка и даже не вздрогнула.
Удивила его.
– А знаешь, некоторые люди на Земле делают себе операцию, разрезают язык, и он становится раздвоенным. Такая операция называется – сплитинг. Мне всегда было интересно, что они при этом думают. Может быть, сознательно или подсознательно мечтают стать нагами?
Алиса внезапно принялась безудержно болтать, потому что кошмарно, дико, ужасно занервничала. Первый поцелуй – решающий. Он покажет, твой это человек или не твой… то есть, шеххар.
Карангук невольно снова весело усмехнулся, а затем не выдержал и засмеялся. И она тоже засмеялась. И всё смотрела на эту чудесную, белозубую, клыкастую улыбку, смотрела, смотрела… И сама не заметила, как их головы сблизились и губы соединились.
Губы соединились, языки сплелись, и Алиса забыла обо всём. И о том, что у Карана язык раздвоенный, и даже о том, что у него вообще-то есть ядовитые зубы. Хотя, ранее он же уверял, что эти зубы сейчас безопасны, и, чтобы укус стал ядовитым, надо специально сделать изрядное усилие, нажать, как следует, языком на нёбо или десну, или что-то ещё в таком же роде, чтобы впрыснуть яд в канавки на клыках…
