Лайон де Камп - Потерянные континенты
Рассказ о странствиях, впервые напечатанный в 1704 г. под названием «Моргана Джонса», развивал тему валлийских индейцев. Джонс заявил, что является валлийским проповедником, пойманным таскорорами в 1660 г., когда он вместе в экспедицией Порт-Ройяля следовал в дебри Северной Америки. Таскороры убили бы его, если бы не заступничество индейца из ранее неизвестного племени доег, говорившего на валлийском. Позднее появилась информация о том, что другой валлиец, по имени Гриффит, был захвачен в 1764 г. шаенами, которые отвели его на встречу с племенем, говорившим по-валлийски. Как видите, валлийские индейцы отступали на запад по мере того, как континент начали осваивать, не даваясь в руки пришельцам. Если эту сказку начинали забывать, обязательно появлялся человек, возрождавший ее к жизни. В 90-х гг. XVIII в. патриотически настроенные валлийцы отправили Джона Эванса в Северную Америку на поиски валлийских индейцев, чтобы обратить их в христианство. А Сауфи написал на эту тему поэму «Мэдок».
Какое-то время валлийскими индейцами считали племя мэнданов, земледельцев и охотников на бизонов, живших в верховье реки Миссури. Эванс был в этом уверен, так же как и художник Джордж Кэтлин, который в начале XIX в. издал толстую книгу «Американские индейцы», привлекая внимание к их лодкам-коракл[9] и прочим отголоскам валлийской культуры. Выбор пал на мэнданов вполне закономерно, поскольку они отличались от соседей дружелюбием, чуть более развитой культурой и немного более светлой кожей. Однако никто не знает, вызвана ли последняя особенность естественной разновидностью пигментации (некоторые племена американских индейцев от природы имеют кожу темнее, чем остальные) или связями с белыми в течение сотни лет, когда их женщины проявили максимум гостеприимства, на которое способны. Голанд полагает, что культуру и цвет кожи они получили от выживших скандинавов XIV в., ушедших в глубь континента в районе Великих озер, не сумевших найти дорогу назад и смешавшихся с местным населением.
Ну а дальше несчастные мэнданы были почти полностью уничтожены ужасной эпидемией оспы в 1837 г., немногие уцелевшие растворились в других племенах. После этого поиски валлийских индейцев продолжились. Брайам Янг искал их в западных пустынях в 1854 г. Обычное заявление об их обнаружении сообщает о том, что некоторое племя – карибы, мэнданы, флэтхеды или еще какое-то – пользуется валлийскими словами, например словом «корова», хотя трудно понять, как оно могло возникнуть в языке какого угодно племени американских индейцев в доколумбову эпоху, когда в обеих Америках никаких коров не водилось. В последних отчетах Роберт Причард из Инвермэра соотносит кутенаев из Британской Колумбии с валлийскими индейцами, как обычно сообщая, что они используют валлийское слово «корова». В общем, за валлийскими индейцами охотились повсюду, куда бы они ни ушли, разве что не в снегах Аляски.
Словно еврейских, мормонских, валлийских и норвежских индейцев было недостаточно, в теориях заселения Нового Света важную роль стали также играть и полинезийские индейцы. В начале XIX в. Эллис заявил, что Полинезийские острова были освоены людьми из Перу. В 1830 г. доктор Джон Д. Лэнг из австралийского Сиднея возразил ему на основании того, что древние перуанцы не были мореходами, а следовательно, обе Америки были заселены полинезийцами, перебравшимися через Тихий океан.
На подобные аргументы натыкаешься всякий раз, когда берешься изучать атлантологию или ищешь начало генеалогического древа американских индейцев. Нет данных, что такой-то народ не знал навигацию, значит, он не мог добраться куда-то по воде. Или не сумел бы построить такое-то сооружение, поскольку находился на примитивном уровне развития. И так далее. Например, Спенс в попытке разместить потерянный континент в Тихом океане утверждает, что меланезийцы пришли на свой остров пешком, поскольку не были мореплавателями. Во-первых, этот автор зачастую оперирует ложными фактами (некоторые меланезийские племена такие же умелые моряки, как полинезийцы), а во-вторых, люди иногда меняются. Так, жители острова Пасхи, изначально не уступавшие в навигации полинезийцам, высадились на лишенный деревьев остров, где не из чего было смастерить лодку. Когда их старые лодки сгнили, они оказались запертыми на этом острове.
Теория полинезийских индейцев, снискавшая популярность у французских антропологов, не так глупа, как иные из предложенных гипотез об американских индейцах. Полинезийцы, отдельный народ, несущий в себе отголоски кавказской, монголоидной и негроидной рас примерно в одинаковых пропорциях – что-то вроде «среднего арифметического человечества», – на самом деле слегка похожи на некоторых американских индейцев. Уже лет сто не прекращаются горячие споры между теми, кто считает, что полинезийцы оказали влияние на жителей Анд, теми, кто уверен, что жители Анд оказали влияние на полинезийцев, и теми, кто вообще отрицает связь между ними. Недавно шесть крепких скандинавов под водительством Тура Хейердала прошли на бальсовом плоту 4300 миль из перуанского Каллао до архипелага Туамоту, чтобы доказать, что благородные скандинавы из Перу основали Полинезию где-то в 500 г. н. э. Хейердал не объяснил, как их плоты вернулись в Перу против ветра и течения. Да и в любом случае продемонстрировать, что нечто исполнимо, еще не значит доказать, что оно было сделано.
И не представляется разумным, в свете различия между расами и языками, утверждать, что полинезийцы являются жителями Анд или наоборот. Предания полинезийцев, подкрепленные до некоторой степени археологией, свидетельствуют о том, что они пришли из Индонезии (отдельно они называют Яву) в течение последней тысячи лет, а на остров Пасхи высадились приблизительно в 1300 г. н. э. Таким образом, они вряд ли могли основать цивилизацию в Андах, которая зародилась за несколько веков до того.
Все-таки остается еще пространство для споров по вопросу спорадических контактов между двумя этими народами. То ли полинезийцы налегали на весла своих каноэ и добирались до Перу, то ли жители Анд плавали на эти острова на своих бальзовых плотах с парусами, то ли оба варианта справедливы. Даже некоторые консервативно настроенные археологи постепенно приходят к выводу о том, что могли существовать какие-то связи, поскольку предания американских индейцев рассказывают о подобных пришельцах из Западного океана.
Однако из этого не следует, что влияние полинезийцев способствовало зарождению цивилизации Анд, оказало на нее сильное воздействие или хоть как-то повлияло на майя, поскольку майя и жители Анд не знали друг друга. Их единственным контактом был мелкий ручеек культуры, пробивавшийся через непроходимые джунгли и неприветливое побережье Панамы и Колумбии. Хотя некоторые предметы перевозились с континента на континент торговцами и некоторые технологии медленно распространялись, более сложные пласты культуры, вроде календаря майя, не выходили за пределы народа.
Кроме того, большое расстояние между Южной Америкой и ближайшим к ней Полинезийским архипелагом, Туамоту, сделало бы плавание невероятно опасным даже для таких умелых мореходов, как полинезийцы. Да и полезные достижения полинезийцев, которые, казалось бы, должны прижиться в Новом Свете в результате общения, такие как двойное каноэ, умение разводить домашнюю птицу, свиней, выращивать бананы и сахарный тростник, не были восприняты американскими индейцами.
Тем временем те, кто подобно Спенсу и Чёрчворду, верят в затонувший континент в Тихом океане, стали использовать сведения о полинезийцах в собственных интересах.
Как Джэколлиот, они утверждают, что полинезийцы являются остатками народа бывшего Полинезийского континента, тихоокеанской Лемурии. Они ссылаются на статуи острова Пасхи, одинокого и бесплодного кусочка земли в юго-восточной части Тихого океана между Туамоту и побережьем Чили, как на пример произведений искусства лемурийцев.
Что ж, вокруг острова Пасхи (или Рапануи, как называют его аборигены) напущено не меньше псевдонаучного тумана, чем вокруг майя. Как и в случае с майя, мы еще многого не знаем о жителях этого острова. И снова дело не в том, что они загадочны по сути, а в том, что все свидетельства о них бесследно исчезли.
Рапануйцы или пасхианцы – это 800 с лишним полинезийских фермеров и рыбаков. По легенде, они прибыли на двух каноэ под командованием вождя Хоту Мату примерно 800 лет назад. Они обладали активной культурой, вели войны, практиковали каннибализм, изобрели системы пиктографической письменности и религию, в рамках которой и воздвигли необычные статуи, которые являются самой известной особенностью их острова. Их самые близкие родственники – жители Маркизских островов, что в 2300 милях к северо-западу.
Высота этих большеголовых статуй разнится от трех до тридцати шести футов. Они вытесаны каменными орудиями из вулканической породы вулкана Рано-Рараку. Их перетащили с помощью веревок из травы и установили одни на склонах вулкана, другие на погребальных площадках у берега. В XVIII и XIX вв. все статуи над прибрежными захоронениями были повалены в ходе межплеменных войн. Жители острова Пасхи установили несколько сотен статуй, а потом бросили этот обычай, оставив множество недообтесанных глыб в каменоломне на Рано-Рараку. Эти суровые необычные изображения напоминают описание одимандийцев Шелли:
