Сомадева - Повесть о царе Удаяне

Некогда был царь по имени Махасена, и напал на него другой царь, еще более могущественный. Тогда собрались министры Махасены и, чтобы спасти себя от гибели, посоветовали Махасене покориться врагу. Уступив власть, гордый царь очень страдал. «Как мог я склониться перед врагами?» — думал он все время. От печали внутри его тела образовался нарыв, и царь так был измучен и нарывом, и своим горем, что оказался на грани смерти.

Убедившись, что лекарства тут бессильны, один мудрый лекарь, прибегнув к обману, сказал царю: «Царь, твоя жена умерла!» Услыхав неожиданное известие, царь упал на землю, и от сильного волнения, вызванного горем, нарыв сам собой лопнул. Одолев болезнь, царь долго еще вкушал вместе с царицей желанные радости жизни и вновь победил своих врагов.

Как этот лекарь благодаря своей мудрости принес Махасене счастье, так и мы сделаем счастливым Удаяну и добудем для него всю землю.

Здесь у нас на пути стоит один Прадьота, владыка Магадхи[319]. Он наш враг и постоянно угрожает нам с тыла. Но у него есть красавица-дочь Падмавати, и мы должны приложить все усилия, чтобы сделать ее женой владыки ватсов. Для этого спрячем где-нибудь Васавадатту, а потом подожжем ее покои и распустим слух, что царица сгорела. Если этого не сделать, царь Магадхи не выдаст за Удаяну свою дочь. Я уже спрашивал его об этом, и он мне ответил: «Я не отдам свою дочь, которая мне дороже жизни, за владыку ватсов, потому что слишком велика его любовь к Васавадатте». Да и царь ватсов ни на ком другом не женится, пока жива царица. Но когда распространится слух, что она сгорела, все пойдет успешно. Как только нам достанется Падмавати, царь Магадхи, став нашим родственником, перестанет угрожать нам и вступит с нами в союз. Тогда мы выступим в поход на восток, а затем на завоевание остальных стран света, и так, шаг за шагом, покорим для владыки ватсов весь мир. Если только мы проявим рвение, наш царь добудет себе всю землю, ибо так предсказал божественный голос».

Выслушав эту речь Яугандхараяны, лучшего из министров, Руманват, опасаясь необдуманных решений, возразил ему: «Как бы обман, на который мы пойдем ради Падмавати, не обернулся для нас бедою. Послушай-ка такой рассказ:

Есть на берегу Ганга город по названию Макандика[320]. В нем некогда жил один нищенствующий монах, давший обет молчания. Он питался лишь подаянием, вокруг него всегда теснились кающиеся, и жилищем его была одинокая келья внутри ограды храма. Однажды, собирая подаяние, он попал в дом некоего купца и встретил там прекрасную девушку, которая вышла дать ему милостыню. Любуясь ее красотой, мошенник, оказавшийся во власти любви, воскликнул: «Ах, ах, ах!» А купец его услыхал.

Когда монах, собрав милостыню, возвратился в свою келью, купец тайком явился к нему и спросил с удивлением: «Отчего сегодня ты вдруг нарушил обет молчания и заговорил?» Выслушав купца, монах так ему ответил: «У твоей дочери несчастливые приметы. Когда наступит срок ее свадьбы, тебе непременно предстоит потерять и жену, и сына. И вот, когда я увидел ее, меня охватила печаль, ибо «ды меня почитаешь. Ради тебя и теперь с тобой говорю я, нарушая обет молчания. Так вот, ночью посади свою дочь в корзину, а на крышке корзины укрепи светильник и пусти эту корзину в Ганг».

«Хорошо», — согласился купец и, возвратившись домой, в испуге этой же ночью все так и сделал. Ведь трусы всегда безрассудны.

А тем временем нищенствующий монах сказал своим приверженцам: «Ступайте к Гангу, и если увидите, что по нему плывет корзина со светильником наверху, тайно доставьте ее сюда. Но ни в коем случае не открывайте корзины, даже если услышите внутри ее шум». — «Да будет так», — ответили ему его ученики и ушли, по прежде чем они достигли Ганга, к реке подошел некий царевич. Там он заметил освещенную светильником корзину, которую бросил в воду купец, приказал слугам принести ее и тут же из любопытства открыл. Он увидел в корзине девушку, красота которой свела его с ума, и немедленно женился на ней по обряду гандхарвов[321]. А корзину он не тронул, только посадил в нее страшную обезьяну и со светильником, укрепленным наверху, снова пустил в Ганг.

Затем царевич вместе с доставшейся ему девушкой-сокровищем удалился, а к Гангу в поисках корзины явились ученики нищенствующего монаха. Они обнаружили эту корзину, выловили ее и отнесли к монаху. Тот обрадовался и сказал им: «Я возьму эту корзину наверх и совершу над ней заклинания, а вы должны оставаться внизу и провести эту ночь в молчании». Сказав так, монах втащил корзину на верх своей кельи и, в страстном томлении по дочери купца, открыл ее. Тут выскочила из корзины страшного вида обезьяна и набросилась на монаха с такой яростью, словно в ней воплотилось его злодейство. В одно мгновение обезьяна отодрала своими зубами у негодяя нос, а когтями — уши, как будто была его палачом[322]. И когда в таком виде этот монах спустился вниз, ученики, завидев его, с трудом удержались от смеха. А наутро, узнав о случившемся, хохотал весь народ. Купец же и его дочь были счастливы, потому что ей достался хороший муж.

Так вот, так же как стал посмешищем этот нищенствующий монах, и мы можем быть осмеяны, если, прибегнув к обману, не добьемся успеха. Ведь разлука царя и Васавадатты грозит большой опасностью».

На эти слова Руманвата Яугандхараяна так отвечал: «Никаким другим способом нам не достичь успеха; а если будем бездействовать, то при царе, отдавшемся удовольствиям, непременно погибнет и то, что еще у нас остается. Тогда лишимся мы приобретенной славы мудрых министров и изменим нашему долгу преданности господину. Ведь если царь в своих делах полагается на самого себя и считает министров лишь орудием своих решений, от них тогда действительно ничего не зависит; но если царь в своих свершениях опирается на министров, то их мудрость — единственный залог успеха. И раз они бездействуют, царь может навсегда распроститься со своим счастьем.

Но может быть, ты колеблешься из-за Чандамахасена, отца царицы? Знай, что и он, и его сын, и сама царица поступят так, как я им посоветую».

Так говорил мудрейший среди мудрых — Яугандхараяна. Но Руманват, чье сердце предчувствовало опасность, снова сказал: «От скорби разлуки с любимой страдает даже тот, кто умеет рассуждать трезво. Что же тогда будет с царем ватсов? Послушай, например, такой рассказ:

Некогда был царь по имени Девасена, мудрейший среди мудрых, и столицей его был город по названию Шравасти[323]. В этом городе жил один очень богатый купец; у него родилась дочь, с которой, поистине, никто не мог сравниться. Когда девушка выросла, ее стали называть Унмадини, потому что любой человек, увидев ее красоту, сходил с ума[324].

«Мою дочь никак нельзя выдать замуж без ведома царя; иначе он разгневается», — так подумал купец, ее отец, и, придя к царю Девасене, сказал ему: «Царь, у меня есть дочь-сокровище. Возьми ее себе, если она тебе подойдет».

Выслушав его, царь позвал к себе брахманов, которым доверял, и приказал им: «Пойдите и взгляните, обладает ли она счастливыми признаками, или нет». — «Да будет так», — ответили дваждырожденные[325] и удалились. Когда же увидели они купеческую дочь Унмадини, тотчас пришли в замешательство и сами почувствовали к ней влечение. «Если царь на ней женится, — подумали эти брахманы, овладев собой, — ею одной будет поглощен его ум, он забросит дела царства, и все погибнет. Зачем же она нам нужна?» И они пошли к царю и солгали ему, сказав так: «У этой девушки дурные признаки».

Тогда купец выдал Унмадини, отвергнутую царем и чувствовавшую себя униженной, за царского военачальника. Однажды, когда Унмадини уже жила у своего супруга, она узнала, что по дороге рядом с домом должен проехать царь, и вышла на крышу, чтобы его встретить. Как только царь увидел Унмадини, подобную магической стреле, которой Кама приводит в смятение мир[326], он словно лишился рассудка. Возвратившись во дворец и узнав, что это та, которой он раньше пренебрег, царь, охваченный раскаянием, стал испытывать муки любви, словно лихорадка сжигающей его душу.

«Считай ее рабыней, а не чужой женой, и возьми себе, иначе я сделаю ее гетерой в храме, чтобы ты смог обладать ею, мой господин», — настойчиво просил царя его военачальник, супруг Унмадини, но царь так отвечал ему: «Я не возьму чужой жены; если же ты бросишь ее, то нарушишь закон и будешь мною наказан». Слыша это, и военачальник, и другие министры принуждены были молчать, царь же от любовной лихорадки вскоре сошел в могилу.

Так погиб этот царь вдали от Унмадини, хотя и был он тверд духом. Что же будет с царем ватсов, если он лишится Васавадатты?»

Выслушав Руманвата, Яугандхараяна сказал: «Цари, сознающие свой долг, умеют переносить страдания. Разве Рама, когда боги, стараясь истребить Равану, разлучили его с царицей Ситой[327], не вынес боль разлуки?»