Кирилл Королев - Индийская мифология. Энциклопедия
«Ни одно существо, будь то бог или человек, не может быть абсолютно Добродетельным. Высшее же Существо вообще не есть существо, это Нечто, не имеющее атрибутов, и невозможно утверждать, что оно есть добро, ибо оно стоит выше добра и зла. Представление о существовании добра и зла возникает из-за врожденной неспособности человеческой мысли постичь действительность во всей ее полноте и целостности; восприятие смертного относительно, вследствие чего и возникает иллюзия этических противопоставлений. В сфере человеческих поступков и отношений индусы признают необходимость различения добра и зла, и важность этих нравственных понятий подчеркивается в священных текстах. Однако они полагают, что истинная реальность едина и в ней нет деления на добро и зло»
(Томас).Грань между двумя этими понятиями, как явствует из мифов, предельно тонка. Мудрец Кашьяпа, благодетельный по своей природе и своему статусу, признается отцом богов-адитьев и демонов-дайтьев. В эпосе пандавы и кауравы, представляющие собой, соответственно, доброе и злое начала, являются двоюродными братьями, притом что их род (царский род Бхараты) восходит к риши Вишвамитре. Весьма показательна и история Шишупалы, врага Кришны, ненависть которого к аватаре Вишну была столь велика, что он и во сне продолжал ненавидеть своего врага и самого бога. Однако, поскольку его мысли таким образом были постоянно сосредоточены на Вишну, после смерти Шишупала отправился не в преисподнюю, а на небеса — за свое благочестие.
Пожалуй, наиболее выраженным воплощением представления о целостности истинной реальности является миф о противостоянии богов (дева) и асуров. Боги и асуры мыслятся преимущественно как антагонисты, однако в ряде гимнов «Ригведы» встречается и отождествление одних с другими; чаще всего асурами среди богов называют адитьев, в первую очередь Варуну. По мнению Ф.Б.Я. Кейпера, роль асуров в индийской мифопоэтической традиции составляет центральную проблему, которая может быть решена только в свете космогонических представлений. Асуры — боги первоначального, нерасчлененного мира, «того состояния Хаоса, в котором жизнь и свет заключены лишь как некоторая потенция» (Елизаренкова). Когда Индра победил демона-асура Вритру, олицетворявшего собой хаотические силы, и установил «дуальный космос» (т. е. когда возникли оппозиции «верх—низ», «правое—левое» и т. д.), на смену асурам пришли дева. Асуры оказались оттесненными за пределы организованного мироздания, лишь некоторые из них — например Варуна — были включены в новый пантеон. Любопытно, что в древнейших гимнах «Ригведы» встречаются такие комбинации, как «дева-асуры» (то есть асуры, примкнувшие к дева) и «асурыне дева» (то есть те, которые очутились за пределами мира).
В одном из гимнов «Ригведы» передается разговор Индры и Варуны, в котором Варуна прямо называет себя асуром и в то же время признает свое тождество с Индрой:
Мне изначально принадлежит царство, владыкеВсех сроков жизни — как (знают) о нас все бессмертные.Боги следуют решению Варуны.Я правлю народом, чье тело наилучшего вида.Я царь Варуна. Для меня установили(Боги) эти первые асурские силы.Боги следуют решению Варуны.Я правлю народом, чье тело наилучшего вида.Я, Варуна, — Индра. Эти два широких,Глубоких, хорошо установленных пространства(Своим) величием я привел в движение и поддержал (эти) два мира,Зная, как Тваштар, все существа.
Асуры, участвующие в пахтанье мирового океана. Миниатюра школы кангра (XVIII в.).
«Асуры оказались изгнанными, но не уничтоженными. Их следует трактовать как потенциальных богов, а не как падших ангелов. Сражение между асурами и дева возобновляется в начале каждого нового года. В этот период кризиса Варуна вновь становится противником Индры, вступая в соглашение с асурами и становясь поэтому особенно опасным { Ср.: «Сохраняя связь с асурами, Варуна становился особенно опасным в кризисный период на границе старого и нового года; его боялись, и этим объясняется табуированный характер описаний этого бога в РВ. Нигде не говорится прямо о его противостоянии богам, кроме как в гимне IV, 42, где его спор с Индрой имеет форму словесного состязания. Связь Варуны с водами в свете этой концепции является свидетельством актуализации его причастности к изначальным космическим водам, а его связь со смертью (упоминание в похоронном гимне X, 14, 7) — это причастность к миру Хаоса, который противостоит жизни» (Елизаренкова). }
Ведийские риши видели борьбу асуров и дева как некое равновесие между силами хаоса и космоса или — в других терминах — между небытием и бытием» (Елизаренкова).
Представление о дева и асурах как нечетко противопоставленных друг другу группах божеств восходит ко временам индоиранской общности, что подтверждается существованием такого же противопоставления в иранской мифологии. Правда, на иранской почве произошла «перекодировка» этих групп: иранские ахуры (инд. асуры) — божества, тогда как дэвы (инд. дева) превратились в демонов. При этом различия между ними, как и в индийской традиции, отнюдь не фундаментальны; принципиальным противостояние ахуров и дэвов, равно как и дева с асурами, становится только в эпосе. Как отмечал в своей работе, посвященной мифологии зороастризма, И.В. Рак, «постепенно у индо-иранцев сформировалось верование в два враждующих клана богов — ахуров и дэвов. В разных племенах благими божествами, хранителями Истины, выступали как ахуры, так и дэвы. Обычно они считались двумя поколениями богов, старшим и младшим, противоборство которых — это вселенское противоборство Добра и Зла; но иногда те и другие причислялись к положительным, «истинным» силам мироздания и составляли в племенном пантеоне два класса благих богов-покровителей».
Дж. Хиггинботам. Пахтанье мирового океана (1864 г.).
Важнейший миф об асурах — миф о пахтанье молочного океана, в котором асуры принимали участие вместе с богами. Согласно этому мифу, асуры претендовали на чудесный напиток амрита, но боги отказались поделиться с ними; единственным из асуров, кому удалось попробовать амриты, был Раху, принявший облик одного из богов. Впрочем, как рассказывается в «Махабхарате», обман вскоре раскрылся:
И в то самое время, когда с восхищеньем боги столь вожделенную амриту пили,Образ мудрого бога принявший Раху, мощный данава, тоже пить ее начал.
Но заметив, что амриту пьет этот демон, что уж в горле его — напиток бессмертья,Солнце с Месяцем стали кричать об этом, небожителям славным блага желая.
И тогда Бхагаван { Один из эпитетов Вишну. } тому супостату снес главу, изукрашенную роскошно,Снес главу ему чакрой своей Чакраюдха в миг, когда тот амриту пил святую.
И подобная горной верхушке громадной голова того данавы-исполина,Острой чакрой отрубленная, скатилась, сотрясая всю поверхность земную.
С тех времен у отрубленной, но успевшей стать бессмертною головы РахуС Солнцем-Месяцем спор вековечный длится: до сих пор она вновь их и вновь глотает!
Величайшими из асуров традиция называет соперника Индры змея Вритру, побежденных Вишну демонов Хираньякшу и Хираньякашипу, врагов Кришны царей Кансу и Шишупалу, демонических братьев Равану и Кумбхакарну, «первого из асуров» Намучи. К асурам принадлежит и демон Вала, из пещеры которого ангирасы во главе с Индрой и Брихаспати освободили похищенных коров и принесли в мир свет.
Если асуров можно условно назвать старшим поколением богов, то дайтьи и данавы формально — уже поколение младшее. Как упоминалось выше, они — потомки святого мудреца Кашьяпы, дети его дочерей Дити и Дану. В мифах дайтьи — враги адитьев; при этом среди них нередко упоминаются, например, демоны Хираньякшу и Хираньякашипу, что позволяет предположить тесную связь дайтьев с асурами. К дайтьям принадлежит и отшельник Ваджранга — победитель Индры. В пуранах рассказывается, что когда Индра в битве, последовавшей за пахтаньем молочного океана, уничтожил всех дайтьев, их мать Дити родила еще одного сына, чтобы он отомстил за смерть братьев. Когда Ваджранга вырос, он легко победил Индру, связал его и, вернувшись домой, бросил к ногам матери. По просьбе Брахмы Дити согласилась отпустить Индру; в награду Ваджранга получил прекрасную Варанги, вместе с которой удалился в горы и вновь предался аскезе. Индра не забыл своего унижения: через некоторое время он пришел в обитель Ваджранги в образе чудовищной обезьяны, разрушил жилище отшельника и похитил Варанги. Похищение осталось безнаказанным: по клятве, данной Брахме, отшельник не мог причинить Индре какого-либо вреда.
