Давид Сасунский - Наири Егиазарович Зарьян

— Какое он дитя!

Тут Мсра-Мелик схватил Давида за руку.

— Зачем ты ловил мою палицу? — крикнул он.

— Хорошо сделал, что поймал! — отвечал Давид. — Чем я хуже тебя? Я такой же молодец, как и ты. Я тоже хочу метать палицу.

— Слышишь, матушка?

Вскипел Мсра-Мелик, выхватил из ножен меч.

— Я его убью!

Исмил-хатун заслонила Давида:

— Мелик, ты с ума сошел!

— Ма-а-атушка, пойми-и-и! — взревел Мсра-Мелик. — Нынче он к моей палице потянулся, а завтра к рукам приберет мой дом, мое добро!

— Зачем ты так говоришь? — сказала Исмил-хатун. — Давид — твой брат, сила твоей десницы, меч в твоей руке. Оба вы от одного отца рождены, вспоены молоком одной матери. Курица и та где клюет зерно, где кормится, там и яйца несет. Так неужто же Давид уйдет от нас в Сасун? И к кому? Здесь он вырос, здесь ему и жить. Он тебе брат, и вместе вам царить над Мсыром, над Сасуном и надо всем миром!

Мсра-Мелик подумал-подумал и говорит:

— Нет, матушка, не могу я на это пойти. В кого бы палица моя ни попала, всякого бы насмерть сразила. Давид палицу мою словил, жив остался и метнул ее назло мне. Нет, я его убью!

— Так не годится, сынок! — возразила Исмил-хатун. — Созови визирей, векилов, князей, — посмотрим, что они скажут.

Мора-Мелик созвал диван[10] из визирей, векилов, князей и с такою речью к ним обратился:

— Мсырские князья! Что вы мне посоветуете? Безумный этот гяур уже сейчас тянется к моей палице, убивает моих пахлеванов. Что же натворит он, когда подрастет? Да он весь мир разрушит!

Тут один из визирей молвил:

— Много лет тебе здравствовать, царь! Давид — ребенок, ум у него что вода, он еще не соображает.

— Нет, — возразил Мсра-Мелик. — Ума у него поболе, чем у меня и у тебя. Мал-то он мал, а уже говорит со мной на языке силы. А как подрастет, разрушит весь мир. Он прекрасно понимает, что делает. Отсеку я ему голову!

Визирь припал к ногам Мсра-Мелика:

— Век живи, царь! Давай испытаем Давида. И если у него окажется смекалка, тогда секи голову и ему и мне!

— Как же его испытать? — спросил царь.

— А вот как, — отвечал визирь. — Справа блюдо с огнем поставим, а слева блюдо с золотом. Коли схватится он за огонь, стало быть, ум у него не дозрел, стало быть, он еще дитя. А вот если он золото схватит, стало быть, у него уже есть смекалка, стало быть, он уже не дитя, — вот тогда и убей его.

Подвели Давида к столу. Справа был огонь, слева — золото.

Давиду сказали:

— На, Давид, бери что хочешь.

У Давида глаза разбежались. Протянул он руку к золоту, но по произволению божьему ангел взял его за руку и поднес ее к блюду с огнем. Давид схватился за огонь — огонь так и прилип к его пальцам. Тогда он палец с огнем сунул в рот и обжег себе язык. Заревел, завизжал Давид от боли. Исмил-хатун обняла его и сказала:

— Ну что, Мелик, теперь ты удостоверился? Давид — сущий младенец, смекалки у него еще нет, убивать его — грех.

Тут заговорил визирь:

— Давид — ребенок, ум у него еще не дозрел, грешно убивать Давида!

— Добро! — рассудил Мсра-Мелик. — Дарю я вам Давида. Пусть живет!

Обжег себе язык Давид и стал косноязычным. Так его с той поры и прозвали: «Тлол Давид» — Косноязычный Давид.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Давид не прошёл под мечом Мсра-Мелика

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Недели две-три Давид жил-поживал во дворце.

Нрав у него был беспокойный, шальной. Вот как-то раз вышел он на улицу, пошел по городу, добрался до Мсра-Меликовой оружейной. Дверь в оружейную была отворена. Давид спустился по лестнице. В оружейной большущая палица лежала.

— Хорошая игрушка! — сказал Давид, взял палицу, взмахнул ею да как грянет об пол! Гром пошел по городу. Горожане перепугались насмерть: подумали, землетрясенье.

Мсра-Мелик пробудился от сна.

— Это грохот от моей палицы, — сказал он. — Поглядите, кто взял мою палицу и что сталось с городом?

Визирь смекнул, что палицу мог взять только Давид. Побежал в оружейную, остановился у входа.

— Эй, Давид! — крикнул визирь. — Бога ты не боишься? Что ты там делаешь? Вылезай скорей! А то сейчас сюда Мсра-Мелик придет, и тебе достанется!

Давид бросился наутек.

Мсра-Мелик прибежал, совсем было задохнулся от быстрого бега, остановился у дверей оружейной, спросил:

— Визирь! Кто это палицей грохнул?

— Много лет тебе здравствовать, Мелик! — молвил визирь. — Когда я сюда прибежал, дверь была отворена, но в оружейной никого нет.

— Это, уж верно, Давид. Кто еще, кроме Давида, мог бы поднять мою палицу?

Мсра-Мелик рвал и метал. Кинулся искать Давида по всему городу, да так и не нашел и вернулся к себе во дворец. Давид спал около тонира.

Мсра-Мелик снял с лука тетиву — хотел удушить Давида. Но тут подоспела Исмил-хатун и схватила Мсра-Мелика за руку:

— Мелик! Что ты делаешь?

— Я удавлю этого щенка! — вскричал Мсра-Мелик. — Он с моей палицей играл, такой поднял грохот, что все подумали — землетрясенье!

Исмил-хатун грудь обнажила.

— Мелик! — сказала она. — Убьешь Давида — в яд для тебя превратится мое молоко!

— Знай, матушка, — крикнул Мсра-Мелик, — Давид — змееныш! Каждый миг я жду от него беды. Довольно! Я с ним покончу.

На ту пору вошел к ним визирь и, услышав такие речи, сказал:

— Зачем убивать Давида, кровь проливать, грех на душу брать? Пошлите лучше Давида в его отчий край — в Сасун!

Приготовила Исмил-хатун хлеба на девять дней, девять пар трехов[11] девять пар чулок, благословила Мгерова сына.

— Иди, сынок! — сказала она. — Иди к дядям, иди в страну своего отца. Да хранит тебя господь!

Тут Мсра-Мелик поднял меч и сказал:

— Э, нет! Давид должен сначала пройти под моим мечом, только тогда отпущу я его в Сасун.

— Чтобы я прошел под твоим мечом? Как бы не так! — молвил Давид.

— А что ж тут плохого, Давид, если ты пройдешь под мечом? — вмешался визирь. — Пройди, а потом ступай себе с богом в Сасун.

— Не пройду! — объявил Давид. — Мсра-Мелик для того заставляет меня пройти под его мечом, чтобы впоследствии, когда я подрасту, я не поднимал меч на него, чтобы он поднял меч на меня, а я чтобы не