Павел Крусанов - Калевала
Так и сделал кузнец — сработал сошник из золота и серебра, выковал железные сапоги и поножи из меди, сработал себе железную рубашку, пояс из стали и железные рукавицы. Оделся и обулся Ильмаринен, запряг огненного коня Хийси, что взнуздал для Лоухи Лемминкяйнен, и пошел бороздить змеиное поле.
Со всех сторон поднялись гадючьи головы, замелькали вокруг ядовитые жала, и наполнился воздух ужасным шипением. Твердо ступая за плугом, нашептал Ильмаринен заговор:
— Убирайтесь, змеи, с поля,Уползайте в вереск, гады,Ускользайте в чащу леса,Под коряги забивайтесь!А вернуться захотите —Укко головы снесет вам,Отсечет клинком из стали,Размозжит железным градом!
Так он и прошел змеиной пашней, так и поднял гадюк плугом.
Вернулся славный кователь в дом хозяйки Похьолы и сказал:
— Выполнил я твою работу, отдашь ли теперь дочь, старуха?
Но не хотела Лоухи отпускать за Ильмаринена девицу, красу земли и моря.
— Еще раз я тебя испытаю, прежде чем доверить тебе родную дочь, — сказала хозяйка Похьолы. — Поймай мне в царстве мертвых медведя Туонелы и седого волка Маналы. Это тебе не за плугом стоять — многие герои за ними ходили, но никто еще не возвращался.
Вновь вышел на двор опечаленный кузнец, но и тут помогла ему советом красавица Похьолы — вдоволь уже наигралась она девичьими играми и набегалась в роще, хотелось ей замуж за молодого Ильмаринена. Подсказала она ему выковать на камне посреди бурной реки, в белой пене потока, стальную узду и крепкую железную цепь — ими и укротить медведя Туонелы и волка Маналы в дремучих лесах подземного мира.
Все исполнил Ильмаринен, как сказала красавица Похьолы, и отправился с уздой и цепью за страшной добычей в царство мертвых. По пути упросил он Терхенетар, дочь туманов, укрыть пеленою Маналу, рассыпать сквозь сито на чащи белесое марево, чтобы не увидели и не почуяли звери, как подкрадывается к ним ловец.
В густом тумане удалось Ильмаринену незамеченньм выследить добычу — и сковал он стальной уздой пасть седому волку, и опутал железной цепью грозного медведя Туонелы.
Возвратясь обратно в Похьолу с плененными чудовищами, сказал кузнец злой Лоухи:
— Взял я в Манале добычу — теперь наряжай невесту! Но по-прежнему не желала уступать старуха:
— Раз добыл ты страшных зверей в Туонеле, то исполни и третью волю: отдам я тебе мою голубку, если поймаешь в глубоких водах Маналы огромную щуку, не плетя сетей и не ставя неводов.
Охватило героя уныние — было это испытание труднее прежних, — но посоветовала ему красавица Похьолы не падать духом, а выковать в огне могучего орла, чтобы изловила птица Ильмаринену огромную щуку в черных потоках Туонелы. И сделал великий мастер огненную птицу: лапы у нее — из железа, когти длиною в пять кос — из каленой стали, крылья — как борта великой лодки, клюв железный, точно скала, торчит на десять сажен. Взошел кузнец на спину орлу и велел ему лететь к глубоким водам Маналы ловить огромную щуку.
Быстро доставил орел Ильмаринена на место. Сошел кузнец на берег и направился вдоль черной речки выискивать жуткую рыбу, а огненная птица кружит над ним и служит ему охраной. Недолго искал Ильмаринен чудовище — поднялась щука из воды и раскрыла пасть, чтобы пожрать отважного героя, — были челюсти у нее шириною в рукоять грабель, а на спине умещалось семь лодок, — но упал орел камнем сверху и вогнал щуку в густую тину. Однако извернулась проворная рыба и ухватила зубами когтистую лапу птицы. Взвился орел ввысь, забил огненными крыльями и вырвал лапу из жуткой пасти. Сделал он круг над рекою и вновь напал на ужасную щуку — вонзился когтями одной лапы в спину водяной собаке, а другою лапой задел железный утес и промахнулся мимо щучьего бока, — так опять, уже с распоротой спиною, ускользнула огромная рыба. Собралась она уже уйти в глуби, но тут в третий раз, пламенея крыльями и меча из глаз искры, упал орел и вонзил стальные когти чудовищу в жирную спину. Побелела река Туонелы от щучьей чешуи, и вспыхнул воздух от орлиных перьев, но осилила могучая птица страшную щуку и отнесла добычу на раскидистые ветви дуба, что высился неподалеку.
Принялся орел терзать рыбу когтями и рвать ей клювом брюхо, желая восполнить силы, отнятые битвой, и так пожрал ее целиком, оставив лишь зубастую голову.
— Плохой из тебя помощник! — воскликнул Ильмаринен. — С какой добычей возвращаться мне в Похьолу?!
Разгневался орел и, кинув остатки щуки, взмыл стремительно ввысь — и застонало небо от его могучих крыльев, прогнулись тучи, и гулко загудела кровля воздуха. Подхватил кузнец щучью голову и понес на двор старухи Лоухи.
Воротясь в Сариолу, бросил Ильмаринен добычу к ногам хозяйки Похьолы и сказал:
— Пусть служит эта голова троном владыкам полночных стран.
— Отчего принес ты одну голову, — спросила Лоухи, — отчего не дал отведать нам щучьего мяса?
— Не взять охотнику добычу без ущерба, — ответил Ильмаринен, — а эту рыбу добыл я в самой Манале! Говори-ка лучше, готова ли теперь невеста?
Некуда было на этот раз деваться Лоухи, и отдала она красу земли и моря за кузнеца, чтобы стала она ему спутницей в жизни, чтобы делила с ним дни и была его любимой лебедушкой. Остальным же дочерям так сказала хозяйка Похьолы:
— Велела я этой девице не выгибать гордо шею, не открывать белых рук, тугую грудь не показывать и не хвалиться стройным станом! Не послушала она, и теперь увели ее женихи из Карьялы. Но для вас построю я такой дом, чтоб не заглянуть было в его окна — тогда не узнают о вас финские сваты!
Услышал это малый ребенок, что сидел на полу в горнице, и так сказал старухе Лоухи:
— Можно жеребца спрятать в сарае, но красавицу девицу нигде не утаишь. Держи ее хоть в каменном доме на островке среди моря — все равно женихи прознают, и примчатся ловкие сваты…
А старый Вяйнемёйнен, видя, что Ильмаринена выбрала красавица Похьолы, поник головой и отправился к своей лодке. Опечалился он, что и не заметил, как сделался стариком, что пропустил он свои молодые годы, когда надо было о жене позаботиться и обзавестись детьми, и велел мудрый Вяйнё всем седым старцам заречься женихами ездить к юным девицам, если есть у них молодые соперники.
20. В Похьоле готовятся к свадьбе
Решила старуха Лоухи на славу обрядить свадьбу и устроить пир, каких не бывало. Для угощения гостей пригнали от карелов к заливу Сариолы огромного быка, что вырос там на вольных травах: был велик бык на диво — день касатке лететь от одного его рога к другому, неделю ласке бежать вокруг шеи, месяц белке добираться со лба до хвоста. Тысяча мужей вели быка в Похьолу, а как привели, пустился он, скребя тучи загривком, щипать там болотные травы, потому что не нашлось мясника среди сынов Сариолы, который взялся бы его зарезать.
Приходил от финнов знатный мясник Вироканнас, обещал забить быка, оглушив его дубиною, но только повернул бык в его сторону голову, только глянул черными глазами, как вмиг забрался Вироканнас со страха на сосну. Долго еще искали смельчака-убойщика, но так и не нашли ни в обширной Лапландии, ни в прекрасной Карелии, ни в ласковой земле русских, ни у отважных шведов, ни в нижнем мире Маны. И обратились тогда колдуны Похьолы к морю, имеющему великую силу, и поднялся из пенных вод старик — железный богатырь; вместо шлема покрывала его голову скала, ноги обуты были в утесы, а в руке держал он раззолоченный нож. Так нашелся резчик на зверя Суоми. Вонзил железный богатырь нож быку в горло, и встал бык на колени, повалился замертво наземь — морской же старик вернулся в открытые волны.
Огромен был бык, а получили от него немного: сто ушатов мяса, сто сажен колбасы, семь лодок крови да жиру шесть бочек; но не печалилась Лоухи — сколько ни есть, а будет чем потчевать гостей на свадьбе.
Следом задумалась хозяйка Похьолы, где взять ей пива для пира — не знала она, как возник веселый напиток, не знала, как его изготовить. Но один старик из чародеев мрачной Сариолы, выведав ее заботу, рассказал ей о рождении пива.
Из четырех начал сложился пенистый напиток: из ячменя, хмеля, воды и жаркого огня под котлом. Ячмень посеял вещий Вяйнемёйнен на поле Осмо, и уродились тяжелыми граненые колосья. Хмель же пошел от Ремунен, веселой дочери ручья, что бросила его малым семенем в землю около поляны Осмо в роще. Муравьем выполз хмель из земли; как зеленая змея, обвился вокруг дерева и поспешил к его вершине. Увидели друг друга ячмень в поле, хмель на дереве и вода в ручье Вяйнёлы, и скучно им показалось жить в одиночестве — захотели они сойтись один к другому, чтобы быть вместе. Пришла им на помощь Капо, дочь Калевы, дева Осмотар, — собрала она зерна ячменя, взяла головки хмеля, принесла из ручья воды и поставила котел на огонь, чтобы весело кипело бражное пиво.
