Боги, шаманы и призраки Кореи - Елена Валерьевна Яворская-Милешкина
Конечно же, это снова примета патриархального общества. Но с удивительным корейским колоритом: увидев свою невероятно прекрасную дочь, супруги дают ей имя Чачхонби – Рожденная по доброй воле. Так они зафиксировали факт, что не жалеют о рождении именно дочери. И не испытали зависти к служанке, которая в тот же день родила сына Чон Сунама.
И снова удивляешься психологизму корейских мифов: достигнув пятнадцати лет, то есть возраста, когда девушка уже очень серьезно относится к своей внешности, Чачхонби замечает, что у ее служанки очень белые руки, и хочет, чтобы у нее были такие же. Служанка открывает секрет: она постоянно стирает в реке Чучхонган, вот руки и стали белыми.
И знатная девушка отправляется стирать…
Конечно же, эта бытовая сценка не может ограничиться только бытом: Чачхонби встречает юного Муна, сына звезды Мун Коксон из созвездия Большой Медведицы. Он прибыл на землю, узнав, где живет самый мудрый из наставников. И дальше, конечно же, следуют намеки на взаимную симпатию, как водится у молодых людей, которые понравились друг другу: парень просит воды, а девушка бросает туда листья ивы и поясняет, что сделала это, чтобы он пил медленно, иначе заболит живот.
Далее следует гендерная интрига, столь любимая ныне сценаристами дорам: девушка, узнав, что юноша идет к прославленному наставнику, говорит, что у этого же мудрого человека будет учиться и ее младший брат. Родители не воспротивились внезапному желанию Чачхонби учиться, и она под видом подростка явилась к наставнику.
Мун и «младший брат» за время ученья стали хорошими друзьями, хотя Мун немного завидовал Чачхонби – ему все давалось труднее и успехи были скромнее. Они делили одну комнату, и со временем у Муна стали появляться сомнения.
Ким Хон До. Учитель и ученики. XVIII в.
Хитроумная Чачхонби придумала, как отвлечь его внимание – снова впечатляющая психологическая достоверность: она, перед тем как лечь спать, соорудила странную «инсталляцию» из блюда с водой и столовых приборов и придумала небылицу, что если приборы не упадут с блюда, то учиться станет легче. Все получилось наоборот: после бессонных ночей Мун не мог сосредоточиться.
И такого рода обман был не единственным. Так Чачхонби отводила от себя подозрения. Однако это не принесло ей счастья, ведь свое сердце обмануть нельзя.
И вот за Муном прилетела волшебная птица, обычно ее, по аналогии с европейскими легендами, именуют фениксом. Она принесла письмо от отца юноши: ему надлежит вернуться на небо, ибо ему нашли невесту. И тогда во время совместного купания Чачхонби, которая, как мы уже имели возможность убедиться, весьма решительная и не боящаяся брать на себя ответственность за собственную судьбу, написала на листе ивы записку с признанием, что она девушка, и пустила вниз по течению. С разрешения родителей он заночевал в их доме. Это была ночь объяснения в любви. На прощание Чачхонби получила от возлюбленного половину гребня и, в лучших традициях корейской мифологии, тыквенное семечко, которое надлежало посадить. Он обещает вернуться раньше, чем придет пора собирать урожай тыквы с растения, что появится из этого семечка. Но не только осенью, но и весной никаких вестей от него не было.
И однажды тоскующая Чачхонби невольно излила свою печаль на ленивого и неряшливого сына служанки, побуждая его запастись дровами в горах, а заодно принести красивых цветов багульника. Наглый Чон Сунам потребовал девять быков и девять лошадей – и тотчас же получил. Однако вместо того, чтобы трудиться, он, поднявшись в горы, лег и уснул богатырским сном и спал так долго, что за это время все животные околели. Ленивый богатырь съел их мясо, пытался добыть хотя бы утку, что плавала в пруду. Метнул в нее топор – и утопил. Полез за топором – не выловил, а одежда, оставленная на берегу, исчезла. Вернулся домой, прикрытый листьями, а чтобы его не бранили, соврал, что встретил Муна, и тот снова придет послезавтра.
Это не единственная проделка слуги. Он ускакал на лошади, сказав, что ее надо объездить, и девушка прошла всю дорогу пешком. Одна из его уловок заставила Чачхонби раздеться – именно так, по словам хитреца, надлежало поступить, чтобы не встретиться с призраком погибшего в горной реке юноши.
Когда она понимает, что попала в большую беду, ей тоже приходится призвать на помощь всю свою изобретательность. Она предлагает ему отдохнуть, и когда он засыпает, продевает лозу из одного его уха в другое. Он умирает. Но честь Чачхонби остается незапятнанной. Неожиданное, даже революционное для патриархального общества развитие сюжета. Девушка здесь не беззащитна. И готова не допустить насилия над собой, прибегнув к крайним средствам. Но безымянные создатели мифа честны: далее говорится о том, что отец девушки разгневался, и главный его довод – дочь уйдет, а вот слуга остался бы в семье на всю жизнь.
И снова мотив пути. Униженная и лишенная моральной опоры Чачхонби уходит из дома. Но не просто уходит, а опять переодевается в мужскую одежду. Путь – условие инициации, а переодевание – символ волевого изменения судьбы. Ведь Чачхонби должна подтвердить свой статус Рожденной по доброй воле. И жить по собственной воле.
И снова мы сталкиваемся с этиологическим мифом: хитрый и жадный слуга, чтобы получить от хозяйки девять кувшинов риса, девять кувшинов супа и девять кувшинов вина, подкладывает под седло лошади острые ракушки, а девушке врет, что лошадь нужно почтить такими дарами. В итоге всеми ими поживился он. Так возник обычай во время свадьбы готовить жертву для лошади, но еду отдавать конюхам.
Проявление воли в патриархальном обществе – прерогатива мужчины. И переодевание – возможность многое поменять. Сразу же напрашиваются параллели, географически далекие, но тоже связанные с патриархальными ограничениями. Аврора Дюдеван, прославившаяся как Жорж Санд, Мария Вилинская, известная как Марко Вовчок, и многие другие женщины-писатели, которым пришлось прибегнуть к мужским псевдонимам. И наконец, кавалерист-девица Надежда Дурова, взявшая себе имя Александр. Не решись они примерить такую «маску», их судьбы развивались бы по совсем иному сценарию.
В путешествии девушка прибегает к хитростям. Так, выкупив у деревенских детишек мертвую сову, она с помощью нехитрого заклятия поселяет в нее дух Чон Сунама и «спасает» от вредительницы волшебный сад, в котором растут цветы, способные оживлять, врачевать, убивать. Садовник так благодарен «охотнику»,
