Автор неизвестен - Тысяча и одна ночь
И джинн сказал: «Слушаю и повинуюсь!» — и на мгновение исчез и принес все это; и сказал матери Ала ад-Дина, чтобы она взяла невольниц и шла во дворец, и Ала ад-Дин сел на коня, выстроил своих невольников впереди себя и сзади и проехал через весь город с этой пышной свитой, — да будет же слава одаряющему, вечносущему!
И Ала ад-Дин ехал по городу, смущая своей красотой полную луну, ибо он и так был красивый, а счастье еще увеличило его красоту. И жители города, увидав его в таком благородном образе и прекрасном обличий, прославляли творца; а достигнув дворца и приблизившись к нему, он отдал приказ своим невольникам, и те принялись бросать людям золото.
Султан между тем сидел в диване вместе со своими везирями и вельможами своего царства и ожидал прибытия Ала ад-Дина, а у ворот дворца он поставил несколько эмиров и вельмож, чтобы те его встретили.
И когда Ала ад-Дин подъехал к воротам, он хотел слезть с коня, но один из знатных эмиров выступил вперед, и удержал его, и сказал:
«О господин, султан приказал, чтобы ты сошел с коня у дверей дивана[180]».
И везири с эмирами пошли впереди Ала ад-Дина и шествовали, пока не пришли к дверям дивана, и тогда они подошли, взялись за стремя коня и свели Ала ад-Дина на землю, поддерживая его. И эмиры, и знатные люди царства шли впереди Ала ад-Дина, пока не приблизились к султану, и султан тотчас же встал с престола, и обнял Ала ад-Дина, и посадил его справа от себя, а Ала ад-Дин приветствовал султана так, как приветствуют царей, и сказал ему:
«О царь времени, твое великодушие побудило тебя оказать мне столь великую милость и женить меня на твоей дочери, хотя я ничтожнейший из твоих рабов. Я хотел бы, чтобы твое величество пожаловало мне кусок земли, на котором я построю дворец, достойный госпожи Бадр аль-Будур».
Увидев, что Ала ад-Дин наделен такой выдающейся красотой и облачен в дивную одежду, а его невольники шествуют в столь замечательном строю и так роскошно одеты, султан удивился и был ошеломлен так же, как и его эмиры и вельможи царства, а везирь — тот едва не умер от зависти.
Потом султан велел бить в литавры и барабаны и повел Ала ад-Дина за собой во дворец. Они поужинали с Ала ад-Дином, и султан стал с ним разговаривать, и Ала ад-Дин отвечал так красноречиво, вежливо и почтительно, что пленил разум султана.
И затем султан послал за судьей и свидетелями, и они написали брачную запись и заключили условие, и Ала ад-Дин встал, чтобы идти домой, но султан схватил его за полу и сказал:
«О дитя мое, бракосочетание окончено и все завершилось, и сегодня вечером ты войдешь к своей жене. Куда же ты уходишь?»
«О царь времени, — отвечал Ала ад-Дин, — я желаю построить для госпожи Будур достойный ее дворец, и я могу войти к ней только в этом дворце. Если захочет Аллах, он сейчас же будет окончен».
«О дитя мое, — сказал султан, — перед моим дворцом большой участок земли, и если он тебе нравится, построй дворец там».
«Это как раз то, что мне нужно», — сказал Ала ад-Дин, и потом он попрощался с султаном и вернулся домой со своими невольниками. Он вошел, взял светильник, и потер его, и, когда раб светильника явился, сказал ему:
«Я хочу, чтобы ты построил дворец со всей возможной скоростью, и пусть он будет очень большой, со всякими коврами и полным устройством, и ковры пусть будут в нем царские, а устройство — султанское».
И раб из джиннов ответил: «Внимаю и повинуюсь!» А утром он пришел, взял Ала ад-Дина и показал ему дворец, ковры и прочее убранство, и Ала ад-Дин обрадовался, и тотчас же вернулся домой, и сел на коня, и поехал с невольниками и свитой в диван к султану. А султан, встав утром, открыл окно, и посмотрел, и увидел перед своим дворцом другой огромный дворец, ошеломляющий разум, весь из мрамора и порфира, и Ала ад-Дин потребовал от джинна еще большой ковер, весь затканный золотом, который тянулся от его дворца до дворца султана.
И когда султан увидел этот дворец, привлекающий взоры, и великолепный ковер, тянувшийся до его дворца, он удивился столь дивному делу, и как раз в это время вошел к нему везирь, и султан сказал ему:
«Пойди-ка сюда и посмотри, о везирь, что сделал Ала ад-Дин за сегодняшнюю ночь, и тогда ты поймешь, что он достоин и заслуживает быть мужем моей дочери Бадр аль-Будур. Взгляни на это строение — какое оно высокое! Можешь ты построить ему подобное в течение двадцати лет? А он все это сделал за одну ночь».
И везирь посмотрел и подивился этому делу, и зависть его усилилась.
«О царь времени, — сказал он султану, — все эти проделки — чистое колдовство, ибо люди не могут сделать ничего такого за одну ночь».
«Клянусь Аллахом, — сказал султан, — я дивлюсь на тебя! Как это ты думаешь про людей только дурное? Но это следствие твоей зависти. Вчера вечером ты был здесь, когда я подарил ему землю, чтобы он построил на ней великолепный дворец. О сумасшедший, тот, кто мог принести мне такие драгоценные камни, как те, которые он мне подарил, способен построить такой дворец за одну ночь».
И везирь онемел и не дал ему ответа, а потом султан вышел в диван, и сел, и вдруг видит: едет Ала ад-Дин со своей свитой, и он и его невольники бросают людям золото, и все охвачены любовью к нему.
И когда султан увидел Ала ад-Дина, он поднялся, встретил его, обнял и поцеловал и пошел с ним, держа его за руку; и когда они вошли в самый большой и великолепный зал, там поставили столики, и султан сел, и Ала ад-Дин сел от него справа, вместе с эмирами, везирями и вельможами царства. И они ели, пили и веселились, и султан посматривал на мать Ала ад-Дина и удивлялся: ведь она раньше приходила к нему в бедной одежде, а сейчас он видит ее в роскошном царском платье.
И в городе, и во дворце, и во всем царстве султана началось великое торжество, и люди приходили смотреть на похищающий разум дворец Ала ад-Дина и говорили:
«Клянемся Аллахом, он достоин! Да благословит его Аллах!»
А когда кончили есть, Ала ад-Дин встал, попрощался с султаном, сел на коня и отправился к себе во дворец, чтобы приготовиться к встрече невесты, и, войдя во дворец, он увидел там рабынь, невольниц и невольников, которых не счесть, и сказал им, чтобы они были готовы встретить невесту.
Когда же раздался призыв к предзакатной молитве, султан отдал приказ, и везири, эмиры, вельможи государства, знатные люди царства, воины и рабы сели на коней, и сам султан тоже сел на коня и спустился с ними на площадь. А Ала ад-Дин со своими невольниками выехал верхом на площадь вместе с султаном и начал там играть и показывать свое рыцарское искусство, и никто не мог устоять против него, а невеста его смотрела из окна своего дворца, и, когда она его увидела, он понравился ей, и она полюбила его великой любовью.
Затем, после этого, гулянье окончилось, и султан с Ала ад-Дином вернулись каждый в свой дворец, а когда наступил вечер, везири и знатные люди царства пошли и взяли Ала ад-Дина и во главе огромного шествия повели его в баню, и он выкупался, и вышел, и сел на коня, и вернулся к себе во дворец с пышной свитой, и четыре везиря предшествовали ему с обнаженными мечами, пока они не достигли дворца. А затем, после этого, они возвратились, взяли госпожу Будур и вышли с нею, с невольницами и с рабынями, и они шли с факелами, свечами и светильниками, пока не достигли дворца Ала ад-Дина, и царевну отвели в ее покои, а мать Ала ад-Дина была возле нее. И царевну показывали Ала ад-Дину семь раз, каждый раз в другом облачении, и госпожа Будур смотрела на дворец, в котором была, и дивилась на золотые светильники, украшенные изумрудами и яхонтами; а стены во дворце были все из мрамора, яшмы и других драгоценностей.
Потом поставили столик для брачной трапезы, и все сели и стали есть, пить и веселиться, и перед ними стояли восемьдесят невольниц, каждая из которых держала в руках какой-нибудь музыкальный инструмент и играла на нем, и чаши и кубки ходили вкруговую, и была это такая ночь, которой не знал в свое время и Зу ль-Карнейн[181].
И затем люди ушли, каждый в свое место, и Ала ад-Дин вошел к своей жене Бадр аль-Будур и уничтожил ее девственность, и они провели ночь, наслаждаясь любовью. А когда наступило утро, Ала ад-Дин поднялся, надел роскошное, великолепное платье, позавтракал и выпил вина, а потом он встал, сел на коня и поехал, и невольники его поехали вместе с ним.
Он направился во дворец султана, и султан, когда Ала ад-Дин прибыл, поднялся на ноги, встретил его, обнял и посадил от себя по правую руку, и эмиры и вельможи царства подошли и поздравили его. После этого султан отдал приказ, — и поставили столики, и все ели и пили, и веселились, пока не насытились; а когда столики убрали, Ала ад-Дин обратился к султану и сказал ему:
«О царь времени, не угодно ли тебе пожаловать ко мне и пообедать с твоей дочерью, госпожой Будур? И возьми с собой всех своих везирей, эмиров и вельмож царства».
