Нестандартный ход 2. Реванш (СИ) - De Ojos Verdes
Что ж. На сегодня один — один. Но война только начинается.
Именно такое обещание мысленно дала себе Элиза, пока машина плавно трогалась с места, а она гневно разрывала выпотрошивший её зрительный контакт…
Глава 8
«Самое опасное в мире — — это молчаливая улыбающаяся женщина». Неизвестный автор
Месяц спустя…
Рома продолжал вращать 3D модель в программе и комментировать черновик Остапчука. Ему всегда нравилось, как работает Никита — молодой перспективный архитектор. И пусть идея «норы хоббитов» в строительстве уже несвежа, но ему удалось очень оригинально обыграть инфраструктуру будущего поселка в зоне отдыха.
Когда мужчина понял, что его перестали слушать, оторвался от монитора и взглянул на парня. Тот с совершенно отсутствующим выражением лица, на котором красовалась блаженно-восторженная улыбка, уставился в коридор через стеклянную перегородку.
Вот тебе и издержки стиля «хай-тек». Дисциплина разлагается на раз-два, когда за прозрачной стеной появляется нечто интересное.
Или некто.
Листая бумаги и о чем-то переговариваясь с ведущим юристом их компании, там стояла… Элиза.
Чтобы подтвердить свою догадку, Разумовский обернулся и обвел взглядом весь проектный отдел.
Да, так и есть: подавляющая часть мужчин безотрывно смотрела туда же.
Точнее... на нее.
Еще точнее — на бесконечно длинную стройную ногу, оголенную в неприлично высоком почти до самой талии вырезе юбки. Или на сочные кроваво-красные губы, не прекращающие двигаться в разговоре, пока она попутно изучала документ.
Естественно, эта девушка не замечала производимого собой эффекта. Впрочем, как всегда.
Рома не винил никого из присутствующих: это вполне закономерно, что такая картина заставляет зависнуть, прельщая здоровое мужское либидо. Древний инстинкт. Неконтролируемый на начальном этапе, где на доли секунд подсознательное берет верх над сознательным.
— Не спеши, я подожду, — иронично бросает Разумовский, приподняв бровь, когда Остапчук виновато тупит взгляд, вспомнив, что подрывает рабочий процесс.
— Прости, Ром… Я понимаю, у вас общее прошлое и все дела… — интерпретирует по-своему и тут же осекается, прочитав в глазах собеседника запрет на тему. — Не-не, ты ничего такого не подумай, я ж просто любуюсь издалека. Да и с Дашковым она с самого начала, это все знают…
— Если ты закончил, мы можем вернуться к твоему проекту?
Устыдившись и явно чувствуя себя не в своей тарелке, Никита резко выпрямился и развернулся в сторону монитора. Увы, ему не удалось обуздать свою реакцию, и последующие несколько минут яркий румянец так и остался гореть на его бледных щеках. Мужчине показалось, что парень свободно задышал лишь в тот момент, когда он закончил с правками и встал, покидая помещение.
Коридор напротив отдела уже был пуст, но... Элиза обнаружилась у лифта.
Она постукивала тонким каблуком, сосредоточенно вчитываясь в текст в ожидании кабинки. А когда Рома встал в метре от неё, сразу же прекратила методичное движение ногой. Той самой — обнаженной. Стук исчез, и девушка подняла голову.
Они одновременно молча кивнули друг другу в знак приветствия. После чего Элиза сделала шаг в сторону лестницы и… задумчиво прищурившись, стала медленно спускаться, постепенно исчезая из его поля зрения.
Разумовский откровенно озадачился её поведением. Уже в который раз идет демонстрация нежелания находиться рядом с ним.
С одной стороны, это заставляло насторожиться. Ведь никаких видимых причин для подобной контрпозиции он не давал. У них было вполне адекватное нейтральное сосуществование под одной крышей. Как она и просила — будто у чужих незнакомых людей. Несколько мелких стычек, наверное, и не в счет.
А с другой стороны… может, оно и к лучшему? И её рвение держаться подальше — правильное решение. Всё так и должно быть. Они взрослые люди, у него давно отношения с другой женщиной, у неё — с другим мужчиной. Вполне закономерно, что никому из них не хочется вызывать лишних вопросов у своих партнеров, вот Элиза и старается избегать его как может.
Вообще, девушка здорово изменилась: обуздала большую часть своей импульсивности, посерьезнела, повзрослела… О чем свидетельствуют пять месяцев работы без единого эксцесса.
Чем дальше — тем больше казалось, что её подменили. Рома интуитивно ждал каких-то подвохов, конфликтов и сложных ситуаций, из которых придется вызволять вспыльчивую валькирию на территории, ставшей для них общей. Но… ничего подобного не происходило.
А ведь Элиза, которую он знал раньше, не была ни тихоней, ни скромницей, ни покорной овечкой. Ни разу. Рядом с ней всегда творился хаос, полыхало огнем и веяло агрессией. Она отличалась своей особенной энергетикой, выбивалась из обыденности.
Скорее всего, стоит признать, что взрывная девочка, которой он когда-то пророчил стать достойной женщиной, ею и стала теперь. И больше не следует искать в ней отголоски прошлой экспрессивности.
Это же похвально, правда?..
Лифт прибыл, Разумовский задумчиво шагнул внутрь и кивнул нескольким пассажирам, хотя и не знал их. Корпорация большая, насчитывается больше четырех сотен сотрудников только в головном офисе без строительных бригад, и запомнить всех сложно.
Через этаж кабинка вновь остановилась. Двери хоть и открылись медленно, но стоявшая за ними парочка не успела вовремя привести себя в порядок. Руку мужчины, сжимающую ягодицу женщины, увидели все.
Но те невозмутимо вступили внутрь, транслируя безразличное: «А что здесь такого?». Да, действительно. Служебные романы не являются табу. Свободная страна, свободные нравы.
И не Разумовскому размышлять на эту тему.
Он и не стал бы. Если бы мужчина не оказался Дашковым…
* * *
— Как я рада, что ты пришел! — Ева обнимает его и с благодарной улыбкой отступает. — Бодя будет на седьмом небе, когда увидит твои подарки!
Рома улыбается ей в ответ, придерживая громоздкие коробки. Девушка знает, что там лежат имитации взрослых вечерних нарядов для маленьких девочек. Любовь Богданы к «настоящим» платьям безгранична, именно поэтому он решил пополнить её коллекцию изысканными моделями в стиле Коко Шанель.
Отыскать именинницу в толпе детей оказалось почти невыполнимой задачей. Они так знатно шумели, молниеносно перемещаясь в пространстве, что человеку, непривычному к такому гвалту и неподготовленному к апокалипсису шаров, криков и танцев, становилось не по себе.
Вручить презенты и получить порцию сладких благодарных поцелуев удалось только спустя минут десять, когда родители смогли наконец-то выловить дочь из нескончаемых детских забав.
Разумовский напоследок еще раз крепко обнял племянницу, не веря, что ей уже пять. Как неумолимо время. А ведь шесть лет назад именно она стала причиной союза Руслана и Евы. То есть, не конкретно Бодя, а желание девушки стать матерью. А брату просто повезло попасться ей на пути и вписаться в её жизнь. И теперь у них крепкая семья, они ждут второго. Благодаря им отношения между старшим и младшим поколениями тоже постепенно пришли в норму. Общение с отцом наладилось, он обожал внучку и больше не сдерживал своих эмоций, как это было с собственными детьми. А вот бабушка… стабильно холодна, конечно, но при этом не пропускает ни одного мероприятия, хотя демонстрирует врожденное высокомерие, говоря всем своим видом, что делает одолжение простым смертным. Даже с правнучкой ведет себя отстраненно…
Что бы ни было, Рому умиротворяла эта картинка. Не покидало стойкое ощущение, что теперь родня в должном балансе.
Отпустив Богдану, мужчина выпрямился и огляделся, насчитывая практически на легион малышни всего три десятка взрослых, большинство которых — организаторы и аниматоры. А дальше стояли обе семьи в полном составе и еще парочка неизвестных ему женщин.
Разумовский приблизился к фуршетному столу, преимущественно состоящему из сладостей, и поздоровался со всеми, остановишься рядом с отцом и братом. Бабушка величественно восседала в отдаленном углу, заняв часть дивана и обдавая всех надменным прищуром. Стабильно.
