Л. Переверзев - Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи
— Смотрите! Там рука и на ней золотая цепочка!
Все глянули вниз, в прозрачную воду.
Клэр сразу узнал: это была цепочка, которую он подарил Бернис при прощании.
Подводные скалы вдруг расступились, и они увидели Бернис, покоящуюся на дне.
— Бернис! — воскликнул Клэр, и, прежде чем отец успел его остановить, он бросился в озеро.
Тут же подводные рифы снова сомкнулись, оставив Бернис и Клэра навсегда вместе.
Когда люди приходят к Серебряным Ключам и слышат, как струится и журчит вода, они говорят:
— Там идет свадьба! Вы слышите, вода рассказывает историю любви жениха и невесты.
Иногда наверх всплывают перламутровые ракушки, словно слезы Бернис. А на скале растут белые цветы, похожие на водяные лилии. Их называют свадебным венком Бернис. И если девушке дарят эти цветы, значит, через год она станет счастливой невестой.
СВАДЕБНЫЙ УЖИН В НОВОМ ОРЛЕАНЕ
Советую вам непременно побывать во вторник на масленицу в Новом Орлеане. Это самый любимый праздник у южан. Там вы скорей всего услышите эту сказку. Мне ее поведал один мой друг, адвокат, великий любитель книг и знаток истории и фольклора штата Луизиана. Я и после много раз слышал ее с некоторыми изменениями. Сюжет ее очень старинный и, вполне возможно, завезен из Европы.
Это сказка про свадебный ужин во вторник на масленицу — французы называют его Марди Грас, — да не простой, а свадебный ужин призраков.
Новый Орлеан — самый веселый город в штате Луизиана, прославленный, кроме всего прочего, своими колдунами, нечистыми духами, всякими призраками и привидениями, а еще праздником на Марди Грас.
На Марди Грас туда съезжаются люди со всей страны, и всегда в этот день во Французской Опере устраивается большой бал. На сцене актеры разыгрывают волнующие сцены из истории и из греческих мифов. Там всегда собирается уйма народу, разодетого в шелк и атлас. Они смотрят на сцену, переговариваются, веселятся.
Много лет назад в этой толпе, собравшейся в Опере на Марди Грас, оказался молодой джентльмен, приехавший с Севера. Он никого не знал в Новом Орлеане и сидел один, молча наблюдая веселое представление. Невзначай он поднял глаза на ложи и в одной из них увидел девушку редкой красоты. Она была креолкой. Ее глаза сверкали, как две черных звезды. Он не мог отвести от нее взгляда. Но вот их глаза встретились, и в тот же миг между ними вспыхнула любовь.
Оставив свое кресло, джентльмен вышел в фойе, освещенное горящими и сверкающими люстрами. Вскоре там появилась и девушка, точно роза, распустившаяся на заре.
— Мне не следовало приходить, — прошептала она. — Я бросила родителей и молодого человека, который ухаживает за мной.
— Я люблю вас, — сказал джентльмен.
— Но родители рассердятся или обеспокоятся.
— Я хочу жениться на вас, и, уверен, они вас простят. — Он взял ее за руку. — Пойдемте! Я очень проголодался, мы поужинаем, а потом пойдем в церковь, и нас обвенчают.
Ни слова не говоря, она пошла за ним. Из Оперы они отправились на Королевскую улицу, зашли в ярко освещенный ресторан и сели за столик.
— Официант, — сказал молодой джентльмен, — это наш свадебный ужин. Поставьте нам, пожалуйста, на стол цветы и принесите самые изысканные блюда.
Цветы были принесены и кушанья, достойные этого праздничного ужина, тоже.
Они пили и ели и говорили о своей любви. Часы бежали быстро, пока счастливые влюбленные сидели за столом. Они и не заметили, как зарозовел восток.
Молодые люди поспешили в собор святого Луи на утреннюю мессу, а потом пошли к священнику, и он обвенчал их.
Рука в руке вернулись они в родительский дом невесты и были прощены.
Вскоре они расстались с Новым Орлеаном и поехали на Север, где находился дом жениха.
На Севере было холодно, и прекрасная креолка начала быстро увядать, словно нежный цветок, лишенный тепла и солнечного света. Она умерла, и молодой муж был безутешен. Сердце его было разбито.
Прошел год. Снова приближался первый вторник на масленицу — тот день, когда он впервые увидел свою прекрасную невесту, которой уже не было на свете. В Новом Орлеане опять готовились к Марди Грас.
«Я снова буду ужинать с ней, как в ту первую ночь, когда мы встретились… в моем воображении… в воспоминаниях», — решил он.
И он написал письмо владельцу ресторана на Королевской улице и отослал ему ровно столько денег, сколько стоил их свадебный ужин в прошлом году. В письме он просил:
«Накройте тот самый стол, за которым мы ужинали в вашем ресторане с моей невестой на прошлый Марди Грас. Поставьте на него цветы и те же самые кушанья. Самые изысканные, какие у вас есть. Мы с моей невестой снова будем там, хотя вы нас не увидите. А все, что останется от ужина, отдайте какой‑нибудь бедной чете, которой нечем заплатить за праздничный ужин».
Владелец ресторана в точности выполнил его просьбу. Поставил на стол цветы и велел подать лучшие блюда, какие были в заведении. За креслами с салфеткой на руке стоял официант. Ему приказали стоять долго, но никто так и не пришел. Мраком и холодом веяло от пустых кресел. Это был ужин смерти.
Хозяин ресторана пригласил с улицы бедную пару и отдал им всю еду, оставшуюся нетронутой.
На другой год в ресторан опять пришло такое же письмо и деньги, чтобы был приготовлен точно такой ужин, как в прошлый год. Цветы на столе, лучшие блюда и вино, а также официант с салфеткой на руке. Потом еду следовало отдать каким‑нибудь беднякам–влюоленным.
Владелец ресторана выполнил просьбу в точности, но на этот раз официанту показалось, что за столом присутствуют духи. Словно легкое дуновение витало над блюдами с едой и рядом с ним…
С этих пор каждый год в ресторан приходило письмо и деньги на тот же столик и тот же заказ. По Новому Орлеану уже прошел слух об этом таинственном свадебном ужине прекрасной креолки со своим возлюбленным. И все верили, что за ужином витают их призраки.
А однажды на Марди Грас хозяин ресторана получил письмо с Севера от адвоката, который сообщал ему, что тот джентльмен умер, но оставил перед смертью наказ посылать каждый год деньги на его свадебный ужин. И так продолжалось много–много лет.
Все говорили про этот странный свадебный пир и приходили посмотреть, как официант обслуживает пустой столик. Многие даже уверяли, что видят витающие над столом призраки прелестной креолки и ее красавца жениха.
Прилетали туда призраки или нет, но на каждый Марди Грас в ресторане сервировался столик и жители Нового Орлеана до сих пор рассказывают об этом свадебном ужине.
Пересказы Н. Шерешевской
III
СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ
Первые поселенцы, движимые страстью накопительства, нуждались в дешевой рабочей силе. С этой целью они обратились к Африканскому материку.
В 1618 году гдлландский парусник доставил в Джемстаун (Виргиния) двадцать чернокожих невольников. К исходу XVII столетия в одной только Виргинии черных насчитывалось уже более 200 тысяч. Караваны судов, груженные живым товаром, шли из Западной Африки к восточному побережью Америки, разгружаясь в портах Саванны, Чарлстона и Нового Орлеана.
Загоняя закованных африканцев в трюмы невольничьих кораблей, работорговцы обрубали все связи этих людей с их родиной, обычаями и культурой. Им не разрешали брать с собой никакого имущества; исключение — притом из чисто деловых соображений — допускалось лишь для музыкальных инструментов, преимущественно барабанов: было установлено, что регулярные танцы на палубе под строгим надзором вооруженной охраны заметно снижают смертность среди чернокожих (в иных случаях переход через Атлантику выдерживало примерно две трети, а иногда только половина общего количества).
К середине 50–х годов XIX века Америка раскололась на два противостоящих друг другу лагеря — южан и северян. Рабство, которое уже отменили в северных и западных штатах, процветало в южных. Плантатор–рабовладелец оставался там бесконтрольным хозяином жизни и нищенской собственности своих чернокожих рабов. А поскольку главной хозяйственной культурой аграрного Юга был хлопок, и он же был основным предметом американского экспорта, то рабство южане считали чуть ли не основой экономического процветания США. Плантаторы утверждали, например, что производство хлопка невозможно при помощи наемного труда, и предупреждали противников рабства из числабуржуазииирсшьгаыаеиного Севера, что, если освободить рабов–негров, Америку ожидает крах или серьезный экономический кризис.
На гнет и террор поработителей негры неоднократно отвечали восстаниями. А затем на Севере и Западе страны стали возникать общества белых, выступавших за отмену позорного института рабства. Это движение развивадось так быстро, что к концу 50–х годов XIX века, когда рабство в южных штатах стало настоящим тормозом дальнейшего развития страны по пути капитализма, противники рабства — аболиционисты уже превратилисьв серьезную политическую силу.
