Автор неизвестен - Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

ГИЛЬЕМ IX

Желаньем петь я вдохновенО том, как горем я согбен:Не к милым доннам в Лимузен —В изгнанье мне пора уйти!

Уйду, а сыну суждена —Как знать! — с соседями война.Рука уже занесена,Неотвратимая почти...

Феод свой вновь не обрету,Но родичем тебя я чту,Фолькон Анжерский,— Пуату,А с ним и сына защити!

Коли Фолькон не защититИли король не охранит,—Анжу с Гасконью налетит,У этих верность не в чести!

Тогда от сына самого —Ума и доблести его —Зависеть будет, кто—кого!Мужай, дитя мое, расти!

А я в содеянных грехахПред всеми каюсь. Жалкий прах,В молитвах и в простых словахВзываю ко Христу: прости! 

Я ради наслаждений жил,Но бог предел мне положил,А груз грехов, что я свершил,Мне тяжек стал к концу пути.

Забыв и рыцарство и власть —Все, что вкушал я прежде всласть,Готов к стопам творца припасть:Лица, господь, не отврати!

Прошу я каждого из тех,Кто помнит мой веселый смех,Роскошества моих утех:Когда умру, мой прах почти!

Отныне мне не даст утехНи беличий, ни куний мех.Мой графский горностай, прости! 

СЕРКАМОН

Ненастью наступил черед,Нагих садов печален вид,И редко птица запоет,И стих мой жалобно звенит.Да, в плен любовь меня взяла,Но счастье не дала познать.

Любви напрасно сердце ждет,И грудь мою тоска щемит!Что более всего влечет,То менее всего сулит,—А мы за ним, не помня зла,Опять стремимся и опять.

Затмила мне весь женский родТа, что в душе моей царит.При ней и слово с уст нейдет,Меня смущенье цепенит,А без нее на сердце мгла.Безумец я, ни дать ни взять!

Всей прелестью своих красотМеня другая не пленит,—И если тьма на мир падет,Его мне Донна осветит.Дай бог дожить, чтоб снизошлаОна моей утехой стать! 

Ни жив ни мертв я. Не грызетМеня болезнь, а грудь болит.Любовь — единый мой оплот,Но от меия мой жребий скрыт,—Лишь Донна бы сказать могла,В нем гибель или благодать.

Наступит ночь, иль день придет,Дрожу я, все во мне горит.Страшусь открыться ей: вот-вотОтказом буду я убит.Чтоб все не разорить дотла,Одно мне остается — ждать.

Мне б лучше сгинуть наперед,Пока я не был с толку сбит.Как улыбался нежный рот!Как был заманчив Донны вид!Затем ли стала мне мила,Чтоб смертью за любовь воздать?

Томленье и мечты полетМеня, безумца, веселит,А Донна пусть меня клянет,В глаза и за глаза бранит,—За мукой радость бы пришла,Лишь стоит Донне пожелать.

Я счастлив и среди невзгод,Разлука ль, встреча ль предстоитВсё от нее: велит — и вотУже я прост иль сановит,Речь холодна или тепла,Готов я ждать иль прочь бежать.

Увы! А ведь она моглаМеня давно своим назвать!

Да, Серкамои, хоть доля зла,Но долг твой — Донну прославлять 

МАРКАБРЮ

Встретил пастушку вчера я,Здесь, у ограды блуждая.Бойкая, хоть и простая,Мне повстречалась девица.Шубка на ней меховаяИ кацавейка цветная,Чепчик — от ветра прикрыться.

К ней обратился тогда я:— Милочка! Буря какаяНынче взметается злая!— Дон! — отвечала девица.—Право, здорова всегда я.Сроду простуды не зная,—Буря пускай себе злится!

— Милочка! Лишь за цветамиШел я. но вдруг, будто в раме,Вижу вас между кустами.Как хороши вы, девица!Скучно одной тут часами,Да и не справитесь сами —Стадо у вас разбежится!

— Дон! Не одними словами,Надо служить и деламиДонне, восславленной вами.Право,— сказала девица,—Столько забот со стадами!С вами пустыми речамиТешиться мне не годится.

— Милочка, честное слово,Не от виллана простого,А от сеньора младогоМать родила вас, девица!Сердце любить вас готово,Око все снова и сноваСмотрит — и не наглядится.

— Дон! Нет селенья такого,Где б не трудились суровоРади куска трудового.Право.— сказала девица,—Всякий день, кроме седьмого —Дня воскресенья святого,Должен и рыцарь трудиться.

— Милочка, феи успелиВас одарить с колыбели,—Но непонятно ужелиВам, дорогая девица,Как бы вы похорошели,Если б с собою велелиРядышком мне приютиться!

— Дон! Те хвалы, что вы пели,Слушала я еле-еле,—Так они мне надоели!Право,— сказала девица,—Что бы вы там ни хотели,Видно, судьба пустомелеВ замок ни с чем воротиться!

— Милочка, самой пугливой,Даже и самой строптивойМожно привыкнуть на дивоК ласкам любовным, девица;Судя по речи игривой,Мы бы любовью счастливойС вами могли насладиться.

— Дон! Говорите вы льстиво,Как я мила и красива,Что же, я буду правдива:Право,— сказала девица,—Честь берегу я стыдливо,Чтоб из-за радости лживойВечным стыдом не покрыться.

— Милочка! Божье твореньеИщет везде наслажденья,И рождены, без сомненья,Мы друг для друга, девица!Вас призываю под сень я,—Дайте же без промедленьяСладкому делу свершиться!

— Дон! Лишь дурак от рожденьяЛегкой любви развлеченьяИщет у всех в нетерпенье.Ровню пусть любит девица.Исстари общее мненье:Если душа в запустенье,В ней лишь безумство плодится.

— Милочка! Вы загляденье!Полно же без сожаленьяТак над любовью глумиться.— Дон! Нам велит Провиденье:Глупым — ловить наслажденье,Мудрым — к блаженству стремиться! 

В саду, у самого ручья,Где плещет на траву струя,Там, средь густых дерев снуя,Сбирал я белые цветы.Звенела песенка моя.И вдруг — девица, вижу я,Идет тропинкою одна.

Стройна, бела, то дочь былаВладельца замка и села.И я подумал, что милаЕй песня птиц, что в ней мечтыРождает утренняя мгла,Где песенка моя текла,—Но тут заплакала она.

Глаза девицы слез полны,И вздохи тяжкие слышны:Христос! К тебе нестись должныМои рыданья,— это тыПослал мне горе с вышины.Где мира лучшие сыны?Не за тебя ль идет война?

Туда ушел и милый мой,Красавец с доблестной душой.О нем вздыхаю я с тоской,И дни безрадостно-пусты,—Проклятье проповеди той,Что вел Людовик, сам не свой!Во всем, во всем его вина!

И вдоль по берегу тотчасЯ поспешил на грустный гласИ молвил: — Слезы скорбных глаз —Враги цветущей красоты.Поверьте, бог утешит вас!Он шлет весну в урочный час, —И к вам придет души весна!

— Сеньор,— она тогда в ответ,—Господь прольет, сомненья нет,На грешных милосердный светНебесной, вечной чистоты,—Но сердцу дорог здешний свет,А он любовью не согрет,И с другом я разлучена. 

ДЖАУФРЕ РЮДЕЛЬ 

В час. когда разлив потокаСеребром струи блестит,И цветет шиповник скромный,И раскаты соловьяВдаль плывут волной широкойПо безлюдью рощи темной,Пусть мои звучат напевы!

От тоски по вас, далекой,Сердце бедное болит.Утешения никчемны,Коль не увлечет меняВ сад, во мрак его глубокий,Или же в покой укромныйНежный ваш призыв,— но где вы?!

Взор заманчивый и томныйСарацинки помню я.Взор еврейки черноокой,—Всё Далекая затмит!В муке счастье найдено мной:Есть для страсти одинокойМанны сладостной посевы.

Хоть мечтою неуемнойСтрасть томит, тоску струя,И без отдыха и срокаБоль жестокую дарит,Шип вонзая вероломный,—Но приемлю дар жестокийЯ без жалобы и гнева.

В песне этой незаемной —Дар Гугону. Речь моя —Стих романский без порока —По стране пускай звучит.В путь, Фильоль, сынок приемный!С запада и до востока —С песней странствуйте везде вы. 

Мне в пору долгих майских днейМил щебет птиц издалека,Зато и мучает сильнейМоя любовь издалека.И вот уже отрады нет,И дикой розы белый цвет,Как стужа зимняя, не мил.

Мне счастье, верю, царь царейПошлет в любви издалека,Но тем моей душе больнейВ мечтах о ней — издалека!Ах, пилигримам бы вослед,Чтоб посох страннических летПрекрасною замечен был!

Что счастья этого полней —Помчаться к ней издалека,Усесться рядом, потесней,Чтоб тут же, не издалека,Я в сладкой близости бесед —И друг далекий, и сосед —Прекрасной голос жадно пил!

Надежду в горести моейДарит любовь издалека,Но грезу, сердце, не лелей —К ней поспешить издалека.Длинна дорога — целый свет,Не предсказать удач иль бед,Но будь как бог определил!

Всей жизни счастье — только с ней,С любимою издалека.Прекраснее найти сумейВблизи или издалека!Я бы, огнем любви согрет,В отрепья нищего одет,По царству сарацин бродил.

Молю, о тот, по воле чьейЖивет любовь издалека,Пошли мне утолить скорейМою любовь издалека!О, как мне мил мои сладкий бред:Светлицы, сада больше нет —Всё замок Донны заменил!

Слывет сильнейшей из страстейМоя любовь издалека,Да, наслаждений нет хмельней,Чем от любви издалека!Одно молчанье — мне в ответ,Святой мой строг, ои дал завет,Чтоб безответно я любил.

Одно молчанье — мне в ответ.Будь проклят он за свой завет,Чтоб безответно я любил! 

Наставников немало тутДля наставления певцов:Поля, луга, сады цветутПод щебет птиц и крик птенцов.Хоть радует меня весна,Но эта радость не полна,Коль испытать мне не даноЛюбви возвышенной услад.

Забавы вешние влекутДетишек или пастухов,—Ко мне же радости нейдут:Напрасно жду любви даров,Хоть Донна и огорчена,Что так судьба моя мрачна.Что мне стяжать не сужденоТо, без чего я жить не рад.

Далёко замок, где живутОни с супругом. Тот суров.Пускай друзья мне подадутБлагой совет без лишних слов:Как передать ей, что однаСпасти меня она вольна,Будь сердце мне оживленоХоть самой малой из наград?

Всех, что оттуда род ведут,Где был ее родимый кров,Пускай мужланами их чтут,Я звать сеньорами готов.Повадка их груба, смешна,Но нх страна — ее страна!И Донна поняла давно,О чем те чувства говорят.

К ней, только к ней мечты зовут,Я вырван из родных краев,Обратно корни не врастут.Усну ль, усталый от трудов,—Душа лишь к ней устремлена.В груди надежда зажжена:А вдруг мне будет возданоЗа все наградой из наград?

Спешу к ней. Вот ее приют,А мне в ответ на страстный зовУвидеть Донну не даютНи свет дневной, ни тьмы покров.Но, наконец, идет она —Сказать лишь: «Я удручена!Сама хочу я счастья, ноРевнивец и враги следят».

Желанья так меня гнетут,Что рассказать — не хватит слов.И слезы горькие текут,И день лишь новой мукой нов.Пускай скупа, пускай скромна,Мне только ласка и нужна:От слез лекарство лишь одно,—Меня врачи не исцелят!

 БЕРНАРТ ДЕ ВЕНТАДОРН